Книга Случайные гости - Дарья Кузнецова

Еще глупее было верить Суру на слово, но я почему-то верила.

А самым глупым показалось то, что от этого обещания стало очень обидно и захотелось, чтобы мужчина его нарушил. Ну так, слегка. Приставать всерьез не обязательно, но… я в глубине души была совсем не против того, чтобы оказаться в его объятиях. Да и целовался он так, что дух захватывало. А какая-то часть меня не возражала и против чего-то большего.

И хотелось бы свалить подобные мысли на постороннее воздействие и мазура, да только я прекрасно понимала: мысли и желания эти исключительно мои. Не стоит отрицать очевидное, Сур нравился мне как мужчина, причем как бы не с перелета, нравился на том самом химическом, подсознательном уровне. Даже после всей этой истории с подселением симбионта. Да и обида моя отчасти была не обидой, а пресловутым страхом перед неизвестностью, в которую меня вдруг швырнули как кутенка.

И вообще, говорят, все, что ни делается, к лучшему, даже если поначалу это кажется сомнительным. В конце концов, я и сама подумывала о переменах и о необходимости как-то расширить собственный круг общения. Вот и расширила! Причем настолько, что аж дух захватывает.

Найти бы еще свое место в этом мире, но для этого придется хоть немного с ним познакомиться. Наверное, с этого и стоит начать завтра, раз уж я обрела связь с местной информационной сетью. Но завтра, а сегодня можно немного отвлечься и не думать о плохом.

Транспортный летун обнаружился неподалеку, на нем, видимо, Сур сюда и добрался. Обещание «не прикасаться» мужчина выполнял дотошно, даже не подал мне руку. И я все никак не могла понять, забавляет меня этот педантизм или раздражает. Впрочем, именно сейчас меня держали и без помощи Сургута. Во всяком случае, симбионт утверждал именно это, а не верить ему было сложно: убьемся-то мы в случае чего вместе. Но стоять все равно было страшновато, поэтому я аккуратно присела и осматривалась уже из такого положения. Сур не возражал.

В этот раз я могла наблюдать светящиеся колонны зданий вблизи. По мере приближения к краю облака вокруг светлело, но переход все равно оказался внезапным. Только что вокруг клубилась туманная пелена – и вдруг нас окружили парящие в небе сталактиты. Вблизи оказалось, что светится не вся поверхность целиком, а маленькие огоньки, прихотливо рассыпанные по ней. Они складывались в затейливую многоцветную вязь и манили вглядеться, вчитаться. Казалось, огоньки знали ответы на все вопросы и разгадки всех тайн Вселенной.

На фоне этой красоты скользили в воздушных потоках другие скаты-амфибии (они назывались петами) с пассажирами на спинах; порой стремительно проносились узкие длинные темные торпеды, ездоки на которых сидели верхом и, кажется, в одиночестве.

Мы спускались по расширяющейся пологой спирали, покидая город. Не знаю, как летуны общались между собой и избегали столкновений. На первый взгляд перемещение казалось хаотическим, не было установленных горизонтальных ярусов и прямых линий движения, как в воздушном пространстве человеческих городов. Позавчера днем я не обратила на это внимания, а теперь радовалась собственной осторожности. Не думаю, что с первого раза сумела бы освоить тонкости управления, а скорости здесь преобладали достаточно высокие. Симбионт, конечно, давал защиту, но слабо верилось, что от всего на свете.

Спустившись ниже города, мы полетели прямо, явно ускоряясь. Движение ощущалось, замечалось по проносящимся над головой огням, но ветер не норовил сдернуть нас со спины животного. Я не задавала вопросов, куда именно мы летим, Сур стоял рядом и тоже молчал. И мне было очень хорошо, легко и спокойно.

Подобное умиротворение в какой-то момент показалось подозрительным, и я обратилась с вопросами к мазуру. Тот отреагировал не сразу, вяло и как будто сонно, да еще долго не понимал, чего я от него хочу. А когда понял, искренне обиделся и даже возмутился. Мол, против Сура он ничего не имеет, но с точки зрения мазура вторжение в чужую личность и воздействие на разум вообще чуть ли не самое страшное преступление, особенно если это разум собственного симбионта. И идти на подобное просто ради ровных отношений с посторонним типом – вообще совсем не по-мазурски. Вот если бы я сама попросила, тогда другое дело. Ну или находилась настолько не в себе, что на его вопросы не реагировала и угрожала своей собственной жизни, тогда еще можно было бы сделать исключение. А вот так… как я вообще могла предположить подобное!

На вопрос, а как подобная точка зрения вяжется с его «подселением» и самим фактом симбиоза, резонно возразил, что личность мою он и не трогал. А как меня вчера Сур «успокаивал» – это уже вопросы к нему и к его сожителю. Наверное, как-то договорился. Или ситуация действительно сложилась настолько критическая, что это полностью оправдано.

В итоге пришлось извиняться, ссылаясь на собственную безграмотность, и обещать больше не выдвигать необоснованных подозрений.

Но, кажется, это существо мне нравилось чем дальше, тем сильнее.

Глава восьмая,

в которой становится понятно, что слово «налаживаться» все-таки происходит от слова «лажа»

Обе местных луны – я уточнила, их действительно было две – висели низко над горизонтом, неподалеку друг от друга. Наша пета медленно скользила почти над самыми гребешками невысоких волн на пересечении лунных дорожек.

Не знаю, сколько прошло времени с момента отбытия из города и куда мы, собственно, летели. Это казалось совсем неважным. Вообще ничего важного не было, кроме сияющих над головой звезд, двух рожков неполных лун и тихого шелеста волн внизу. Спать не хотелось, да и ничего другого тоже не хотелось; я просто сидела, впитывая соленый запах моря и слабый голубовато-белый свет, изредка нарушая живую тишину грустным голосом скрипки.

Мой спутник молчал. Он давно уже не нависал надо мной, сначала сел, потом – и вовсе лег, вытянувшись на твердой гладкой шкуре зверя вдоль, ногами к его морде. Мы с Суром за прошедшее с вылета из города время перекинулись едва ли парой фраз, а потом оба замолчали. Мне вообще казалось, что мужчина дремал. Ладно я, к собственным странностям и склонности к созерцанию я уже давно привыкла, но нынешнее поведение Сургута озадачивало. Он даже при всей любви к музыке казался человеком действия и здорово напоминал дядю Борю, хронически не способного сидеть без дела. Что Сур страдал ради меня, не верилось, да и на страдающего он не походил.

Видимо, желание тишины и звездного неба над головой возникает порой у каждого, просто у кого-то – крайне редко.

Сон сморил меня быстро и как-то внезапно. Я легла, желая просто вытянуть ноги и дать отдых спине, а в следующий момент сновидения попытался нарушить посторонний голос.

– Аля, просыпайся, мы уже прибыли.

– Куда прибыли? – лениво пробормотала я.

– Домой. Пойдем, в кровати будет удобнее.

– Угу, – покладисто согласилась я, не предпринимая попыток подняться и категорически не желая выбираться из объятий дремы, вместо этого поплотнее сворачиваясь в клубок. – Потом. Попозже.