Книга Именем волчьего закона - Андрей Бадин

Ушлый, долгое время проработавший со Ступой, Блэк сразу задал ему прямой вопрос:

— Что со мной будет?

На что Ступа ответил так же прямо:

— Ты облажался, но это в первый раз, да и задание было сложным, поэтому ничего тебе не будет, живи, работай. Жаль, что твоего напарника грохнули.

Блэк поверил бригадиру, так как знал, что тот человек чести и слово держит. Если бы он начал юлить, обещать Блэку несбыточное, киллер сразу бы заподозрил неладное и лег на дно. Вариант аварийного выхода из дела у него был. Но Ступа повел себя по-джентльменски и не стал убивать братана.

О том, что Гарика пристрелили при задержании, Ступа узнал от своего человека в уголовном розыске. Он сам когда-то служил в ОМОНе и пользовался услугами старых друзей. Не бескорыстно, конечно. Он решил, что смерть Гарика лучше, чем его арест, и успокоился. Хотя его насторожил тот факт, что оперативники разгадали уловку с машиной, быстро и незаметно для киллеров вычистили ее и устроили мобильную засаду.

«Значит, против нас воюют профессионалы высокого класса, а их в мусарне осталось ох как мало», — думал он.

Дело с ликвидацией клиента, знающего, что его хотят убрать, сразу вызвало у Ступы недоверие. Но Шалый много платил, и он взялся за дело, хотя и с большой неохотой. Поручил его своим лучшим чистильщикам — Гарику и Блэку.

Бригадир жалел о том, что приказал им продолжать задание, после того как выяснилось, что кислотная бомба на оси «Мерседеса» Краснова не сработала.

«Надо было дать отбой, — думал он, — вернуть людей, разобраться в ситуации, выяснить, почему техника отказала, а потом подготовить новую акцию и успешно ее провести. Сделать это либо скрытно, либо открыто — расстрелять клиента на улице из автомата, и все. Но тогда устранением занимались бы другие люди, а не эти… И Гарик был бы жив. А теперь Гарик мертв, бомба в руках у ментов, и они видели в лицо Блэка. Хотя в суматохе могли его и не запомнить. Они знают, что Шалый попытался убрать какого-то Краснова, и начнут копать под вора».

Бригадир чувствовал себя отчасти виноватым в смерти Гарика и подставке Блэка и именно поэтому не стал применять к нему какие-либо санкции. У него возникло много вопросов, ответов на которые он не знал и приехал с ними на встречу к заказчику — Саше Шалому. Они шли по тихой безлюдной аллее в парке на Лосинке и мирно беседовали. Но между ними чувствовалось некоторое напряжение. Шалый был недоволен провалом, а Ступа — заказом.

— Ты пойми, — начал Ступа, — менты узнали, что его хотят грохнуть, проверили машину и обнаружили бомбу. Да ее только дурак не обнаружил бы! Для чего надо было возвращать уже украденный «мерин»? Это крайне подозрительно, потому что такого в жизни не бывает. Вот менты и догадались. Они обследовали его, вынули кислотную бомбу и устроили засаду моим людям. Я не вижу смысла продолжать операцию и убирать этого Краснова. Мы только сами подставимся. Если хочешь, задаток за него я верну.

— Отчасти я с тобой согласен, дело изначально тухляком попахивало, но я слово дал одному человеку, обещал, что помогу, и поэтому завершить его придется.

— Надо было действовать профессионально с самого начала, а не отдавать сворованный «Мерседес». Это лохизм. Я же сразу был против, ты помнишь… Я предлагал другой вариант, но…

— Помню, — кивнул Шалый. — Тут одна баба… Ну, в общем, я тебя в суть дела посвящать не буду, но где бабы, там всегда херня. Она просила устроить, чтобы дело выглядело так, будто он умер своей смертью.

— Понимаю, но зачем машину-то впутывать? Украли ее — так украли. Надо было травить его, топить — пошел купаться на озеро, был пьяненький и случайно утонул. Так часто бывает. Ни одна экспертиза не докажет, что его сначала оглушили, потом в глотку воду влили, но чтобы захлебнулся, а после отвезли на озеро и бросили в воду.

— Согласен с тобой, — нахмурился Шелестов.

— Тебе известно, что менты знают о тебе и твоей заинтересованности в этом деле?

— Знаю, уже сообщили. Откуда они пронюхали — понять не могу.

— Проанализировали ситуацию. Этим делом Максимов занимается, а я о нем много хорошего слышал. А Краснов его близкий друг.

— Да, друг, — кивнул Шалый.

— Надо было все это разузнать до начала операции, а не теперь, когда облажались. Но ты все это в секрете держал, информацию не давал, не дал выяснить, кто клиент и какие у него связи. Тогда бы узнали, что он бывший мент и друзей имеет в мусарне. А менты за друзей головы открутят, поверь мне, я знаю.

— Ступа, ты прав, а я нет. Я завязался с этой Лолой по рекомендации близкого друга, кореша — тоже, кстати, бабы. Она мне за нее поручилась, и я отказать не мог. Понимаешь меня?

— Понимаю.

— Эта чокнутая Лола недавно отбилась, восьмерку отбарабанила, вышла, а тут перестройка, капитализм, и у нее от недостатка фанеры крыша поехала. Богатства захотелось. Она где-то узнала, что этот Краснов — сукин сын, хорошо поднялся, разбогател, вот Лола и решила его грабануть. Она говорит, что он, Краснов, отец ее сына, но я не очень-то верю — врет, наверное. Она просила мою подружку, та сейчас чалится, помочь ей, а та попросила меня. Я отказать не мог, дал двоих отморозков, тоже из свежеоткинутых, чтобы они Краснова на дыбы поставили. Но этот Сергей крутым оказался, обхитрил идиотов и убежал.

— И прибежал прямиком в МУР к своим друзьям Максимову и Фомину, — закончил мысль Ступа. — А те за друга горой. Нас вычислили и моего кореша убили.

— Слышал, — Шалый положил руку бригадиру на плечо. — Я компенсирую.

— Он моим другом был, еще с Афгана, лучший спец в конторе.

— Понимаю.

— Шалый, я предлагаю дело закрыть и этого Краснова оставить в покое. Мало того, надо дать знать ментам, чтобы они нас не искали, тогда и мы их чувака не тронем.

— Джентльменское соглашение?

— Да.

— Поймут ли?

— Поймут. Этим мы себя обезопасим, а они его.

— А как же мое слово?

— Возьми его обратно — дело пахнет керосином. Можно поджариться. Ради слова этого делать не стоит.

— Ты считаешь?

— Уверен.

— Ладно, я подумаю и тебе сообщу, — Шалый протянул руку киллеру, тот пожал ее и пошел к своему «БМВ». Шелестов уселся в «Мерседес», и машины разъехались, а пути компаньонов разошлись.

Ступа час петлял по городу, отрываясь от возможной слежки людей Шалого, не доверял ему и вообще никому не доверял, а потом приехал к себе домой. А вор помчался в свой шикарный офис на Арбате, где его давно поджидала Лола. По дороге обдумывал разговор с бригадиром и наконец решил отказаться от дела.

«Ступа прав, запахло жареным, может и меня зацепить. Прямых улик нет, но лучше ментов не злить и отступить. Бизнеса моего там нет, только авторитет, амбиции, а в таком мелочном деле можно ими и пренебречь. По большому счету, я всегда выигрываю».