Книга Поцелуй меня первым - Лотти Могач

Вдобавок не следовало забывать о Конноре. Он переписывался с Тессой несколько раз в день. Когда я запоздала с ответом – в среду вечером, когда на глаза мне попалась та самая газета, – он прислал письмо, обеспокоенно спрашивая, не случилось ли чего.

Было бы несправедливо заставить родных и друзей Тессы думать, что она пропала без вести, когда рано или поздно выяснится, что она давно мертва. Намного лучше оставить все как есть, до тех пор, пока полиция не постучится в дом Марион и не объявит, что ее дочь вовсе не живет на далеком острове у берегов Канады, а пала жертвой «кровожадного хищника дебрей интернета» по имени Адриан Дервиш и исполнявшей его волю бедной забитой девочки, которой он запудрил мозги.

Ну или так я считала.

В пятницу после полудня появились важные новости. Я как раз просматривала новостные сайты, весь день мусолившие одно и то же, и тут словно гром грянул – полиция нашла, где скрывался Адриан, и вторглась в его жилище.

Выяснилось, что «Адриан Дервиш» – имя вымышленное, кроме того, он постарался скрыть свой истинный IP-адрес и запутать следы. Однако газеты пестрели его фотографиями. По всей видимости, это дало результат: какая-то женщина уведомила полицию, что на прошлой неделе по соседству с ней поселился человек, очень похожий на Адриана. К новости, которую перепечатали все газеты, прилагалась фотография обшарпанного многоквартирного дома в захудалом районе неподалеку от аэропорта Гатвик. Полицейские вломились в квартиру, но Адриан уже сбежал. Впрочем, как сообщалось, в квартире обнаружилось несколько компьютеров, которые сейчас досматривали эксперты. Уже нашли «ряд существенных доказательств».

Предугадать, как скоро полиция выйдет на меня, было невозможно: неизвестно, что за сведения хранились в компьютере и насколько надежно Адриан их зашифровал. Но именно тогда я приняла решение обо всем сообщить Коннору, прежде чем в прессе всплывет мое имя. Я обязана была лично увидеться с ним и объяснить, как все обстоит на самом деле.

Надо признаться, я надеялась, что он все поймет правильно и мы наконец-то сблизимся. Оправившись от потрясения, он осознает: теперь его ничто не связывает, а женщина, в которую он влюблен, сейчас здесь, в Лондоне, и готова пойти за ним.

Итак, в пятницу я решила немедленно отправиться в район Темпла и перехватить Коннора на выходе из конторы. Без пяти минут шесть я вошла в сквер. На скамье, где я обычно поджидала Коннора, отдыхали трое туристов средних лет, но я все равно не усидела бы на месте: в крови бушевал адреналин. При этом я совершенно не волновалась: стояла в центре сквера и ждала, не спуская глаз с главного входа. В половине седьмого показался Коннор.

Он вышел один, с кожаной сумкой через плечо, и быстро зашагал прочь, разговаривая по мобильному телефону. Я поспешила за ним, стараясь не упускать его из виду. Мы покинули Темпл с его мощеными улочками и вышли на широкий оживленный проспект. Когда я поравнялась с Коннором, он все еще говорил по телефону, и я расслышала: «Ага, я тебя вижу».

Коннор махнул рукой в сторону небольшой красной машины, припаркованной невдалеке. Блондинка за рулем помахала в ответ. Сама того не осознавая, я замедлила шаг. На заднем сиденье сидели двое детей, которые тоже махали ему.

Я застыла на месте. Коннор сел в автомобиль, на переднее сиденье, наклонился, поцеловал блондинку в губы, затем с улыбкой повернулся к Майе и Бену. Кристина завела мотор и выехала на проезжую часть.

Тесса сказала бы, что этого следовало ожидать. Она считала, что – цитирую – «все мужики сволочи», которые делают что хотят, лишь бы им с рук сошло. В ее словах не было ни злобы, ни сожаления, ничего, кроме житейской покорности, как будто речь шла о чем-то неопровержимом, вписанном в генетический код мужчин.

Во время одной из наших бесед я выступила против такого огульного обобщения, заметив, что оно во многом провисает. Рассуждая подобным образом, сказала я, мы приходим к ошибочному выводу, что всех женщин тоже объединяют некие качества, в то время как нельзя найти двух более непохожих друг на друга людей, чем мы с нею. Я также отметила, что ее собственный опыт не подтверждает наличия у мужчин этих «гнусных» качеств, поскольку многие из ее бывших любовников, в отличие от нее самой, желали бы более длительных отношений. Судя по имеющимся у меня данным о ее образе жизни, завершила я, а также принимая во внимание различия, якобы существующие между полами, мне кажется, что это она, Тесса, играет по «мужским правилам», меняя партнеров как перчатки.

Помнится, она тогда лежала на кровати, и я не видела ее лица. Как только я закончила свою тираду, Тесса резко села и, скептически склонив голову набок, взглянула прямо в камеру.

– Крошка, не обижайся, но ты вряд ли способна давать рекомендации в области сексуальной политики, – сказала она, едва сдерживая улыбку.

После того как Коннор и Кристина уехали, я спустилась в метро и отправилась домой. Ни гнева, ни обиды не было. Только пустота. Войдя в квартиру, я с порога заявила Джонти, что больна и прошу меня не беспокоить. Я заперлась у себя в комнате, села за стол и уставилась в монитор. Так я сидела часами напролет, пока не вышли воскресные газеты с новым материалом об Адриане и «Красной таблетке». Заговорил еще один из пользователей сайта по имени Стивен: он тоже вовлекся в один из проектов Адриана, но потом бросил. Адриана якобы видели в Англии и за границей – в Праге, потом в Нью-Йорке. Заголовок, набранный огромными буквами на первой полосе одной из газет, гласил: «Ваш подросток не попался в лапы интернет-секты?» Используя так называемые «факты» из интервью Рэндала и комментарии «авторитетного психолога», журналисты сваляли нелепый психологический тест. Выходило, что Адриан поставил на службу своим демоническим планам всех, кто младше двадцати пяти лет. А все потому, что Рэндал на вопрос, сколько всего людей, по его мнению, успел завербовать Адриан, ответил: «Не знаю. Одному богу известно. Сотни». Итак, в газете тиснули дурацкий перечень вопросов, первый из которых – «Засиживается ли подросток за компьютером?». Второй: «У него странный распорядок дня, он работает по ночам?».

Я читала все новости, но мои мысли были далеко. Я думала только о Конноре, лишь краем сознания помня об открытых во вкладках новостных сайтах. Почему он так поступил? Зачем врал? В выходные он прислал Тессе несколько писем обычного игривого содержания. Я написала ему одно-единственное, с вопросом, как прошел вечер пятницы, и он ответил, что коллеги по работе пригласили его на вечеринку в Уайтчепел. «Я чуть не умер от скуки, потому что там не было тебя».

Я по порядку перечитала всю нашу переписку за последнее время. «Поцелуй меня». «Удивительная женщина». «Знаешь, то, что происходит между нами, – большая редкость». «С тобой я могу говорить обо всем». Однажды он спросил о моем детстве, и я рассказала, как однажды, когда мне было семь лет, мы с мамой шли по Хай-стрит в Кентиш-Тауне, и мне показалось, что в канаве лежит плюшевый розовый мишка. Наверное, его обронил какой-то ребенок, и мне стало жаль, что мишка такой маленький, грязный и всеми забытый. Я хотела его подобрать, и только когда наклонилась, увидела, что это не мишка, а отрубленная свиная нога. «Бедная Бошечка, – ответил тогда Коннор, – как мне тебя жаль. Если бы я был сейчас рядом, я бы обнял тебя крепко-крепко». Мама умерла, и теперь он один знал об этом.