Книга Ничего себе командировочка, или Никто кроме нас - Александр Федоренко

Много, но немцы нам перекусить не дадут, можешь не доедать, но распакуй и разогрей консервы, может до боя, успеешь доесть. Считайте это и завтрак, и обед.

– Ясно – проговорил Холод – в общем, лопайте пацаны впрок.

– Именно – ответил Костя – запасайте энергию.

Первая упаковка подогрелась, он поставил вторую, и позвал:

– Лиза, давай ко мне в окоп.

– Уже иду – отозвалась девушка, и через несколько секунд, залезла к нему.

Вдвоем конечно было тесно, но они уместились, и Костя, протянув ей пластиковую ложку из сухпайка, подал первое блюдо.

– Пробуй это у нас такие консервы, галеты бери вместо хлеба.

Лиза взяла, первое блюдо, и осторожно попробовала.

– Вкусно – проговорила она чуть погодя – для полевых условий вообще отлично.

– Наедайся, потом будет некогда и невозможно.

Впервые, несмотря на условия, все ели, не спеша, потому что понимали – в ближайшее время атаки и обстрела, не будет. Было темно и неудобно, но луна, и включенные в окопе фонарики, давали достаточно света для того, чтобы разглядеть, куда совать ложку. Десантники первым подогрели те упаковки, которые каждый предпочитал, и над курганом поплыл легкий аромат, исходящих слабым парком, блюд. Первые упаковки сменялась вторыми, так же сменились и таблетки сухого спирта, ребята насыщались именно горячими блюдами, а не слегка разогретыми. А что бы те были именно такими, открывали упаковки, помешивали содержимое, и естественно тратили больше времени и огня на разогрев.

Лиза съела половину, и протянула остаток Косте, он быстро умял свою порцию, и открыл хорошо разогретую гречневую кашу с мясом, и рагу. В общем, вместе они прикончили практически весь, развели водой два пакетика адаптона – напитка из ягод, и, разделив тюбик сгущенки, закончили ночной завтрак. Капитан убрал все в прихваченный с собой, пакет, и спрятал в подсумок, а отдал приказ по рации.

– Всем собрать остатки рационов, и спрятать в подсумки, так чтобы легко извлекались, шоколад или фруктовые палочки, рассовать по карманам. – Приказал Константин – всем подготовить оружие к бою, и отдыхать. Док ты на дежурстве. – И уже не в микрофон, Лизе – извини, я хочу хоть немного поспать, так что тебе придется вернуться к себе.

Девушка неожиданно наклонилась, поцеловала его в губы, а потом поднялась, быстро вылезла из окопа, и ушла, к себе. А Костя проглотил ненужные сейчас слова, подави, возникшее было желание, и, улегшись на дно, своего неглубокого окопа, закрыл глаза, и вскоре задремал. Часы тикали, время не сбавляло свой ход, и неуклонно приближало утро, которое, ничего хорошего, спящим на кургане воинам не сулило.

А капитану снились тревожные сны – он словно видел свои прожитые когда-то, жизни, или жизни мужчин своего рода. И во всех них, он сражался. Секирой, будучи одет в одежду из звериных шкур, тяжелым, грубым мечом уже в тканой одежде, кожаных доспехах, кольчуге и шлеме. Затем уже на коне, в дорогом, позолоченном колонтаре, наручах и поножах, с соответствующем, искусно сработанным вооружением. Битвы, сечи, сражения, поединки, пролетели одним мгновением, но проснувшись, Костя понял – они всегда выигрывали, и он должен не ударить в грязь лицом перед предками.

Ночь проходила, и уже наступило время сумерек, еще немного и начнется рассвет, именно сейчас всем хотелось спать, и в сон все проваливались глубоко. Старший сержант Евгений Сиротенко, устав от наблюдения через очки, снял их и потер глаза – не помогло – они слипались и чесались. Он открыл флягу и, плеснув в ладонь воды, умыл их, затем достал приготовленные заранее витамины и специальные таблетки, выпил их. Но спать все равно ломило, и парень разжег разогреватель, поставил воду кипятиться. Близился рассвет, Жека взял свой АК и посмотрел в прицел – там, внизу, за деревьями, началась какая-то возня.

– Готовятся гады – подумал парень – устроят нам как погранцам двадцать второе июня сорок первого. И мы, как они – ни шага назад. Но хоть кофе выпить успею…

Он положил автомат, присел, и достал пакетики с кофе и сахаром, всыпал их содержимое в кружку, и стал ждать, когда вода закипит. Возможно, это был последний в его жизни кофе. Жека сел в окопе и склонился так, чтобы его не было видно, чутье подсказывало ему, что высовываться, было не разумно.

Вскоре сержант, уже попивал бодрящий напиток, а вдалеке, из-за горизонта выползало солнце, начиналась заря, прекрасное время для созерцания, неба и природы. Восход был не за горами, лучи солнца уже пробивались сюда, и золотой лес, был воистину прекрасен. И опасен – он ощетинивался минимум сотней стволов.

– Кэп, объявляй готовность – передал сержант – скоро начнут…

– Понял – отозвался Костя, который вновь проснулся после очередного эпизода из прошлого, приснившегося ему – Всем подъем, встречаем гостей. Огонь открывать по моему приказу.

Фашисты шли тихо, видимо, надеясь застать, выслеженных диверсантов врасплох, раннее утро переставало быть прекрасным. Десантники и советская разведчица, не высовываясь, напряженно ждали. Они осторожно выглядывали, поднимая головы только до уровня носов, и видели, как метр за метром, двойная цепь эсесовцев, выстроенная полукругом, приближается. Тихо без бряцанья, без команд и кличей, без единого выстрела, немцы пробирались по лесу, и вскоре вышли к кургану.

Костя вздохнул – отсчет начался, теперь или-или, до времени, когда они покинули борт самолета, оставалось не более полутора часов, но это еще не значило, что перенос состоится. Немцы надвигались, с двух сторон, и капитан, тихо сказал?

– Ряба, Емеля, Холод, Док – ваш сектор от реки до правого фланга. Его держим я, Муха, Еж и Лиза. Подпускаем к линии сюрпризов Холода, и открываем огонь. Всем все ясно?

– Так точно.

– Так точно.

– Я не понял – отозвался Виталий Мухин – из чего стрелять?

– Из трофеев, СВД, береги для дальних целей.

– Понял.

Потянулись долгие секунды ожидания, немцы, совсем осмелев, прошли опушку и уже плотной цепью, направились к кургану. Кто-то в азарте даже ускорил шаг, готовый уже перейти на бег, вскарабкаться по склону, и захватить наглого диверсанта в плен. Но тут взорвалась первая мина, с прикрепленной рядом «свистулькой», и «лимонкой». Взрыв, режущий слух звук, немцев посекло осколками, а наступившему солдату, оторвало ногу. Тут же последовал второй, уже в другом месте, за ним третий, и пока, фашисты в панике, крутили головами, Костя мгновенно изменил свое решение:

– У кого есть, огонь из подствольников! – Спокойно и твердо сказал он – остальные короткими очередями, прицельно пли!

Он сам схватил «Абака» прицелился и нажал левой рукой на спуск, выстрел ткут же, ушел с соответствующим звуком, и Костя не отслеживая попадание, полез за вторым зарядом.

– Бух! Бух! Бух! – Раздалось рядом, а вслед за этим, последовали автоматные очереди из шмайсеров, и режущий звук циркуляркуи» – это Емеля открыл огонь из пулемета.