Книга Богатырь - Александр Мазин

Хоть Илья и заверял, что игрушку не уронит, однако Акиба настоял, и бочонок, упаковав в две овечьи шкуры, засунули в мешок.

Еще Илья влезал на руках на мачту, рвал в клочки специально для этого купленные ремни и еще много чего делал, казавшегося хузарам для воина ненужным. Но посмеивались они ровно до тех пор, пока на одной из стоянок Илья не предложил Акибе поиграть с оружием. Акиба отказался, но согласился Режей… И Илья вышиб у него саблю на третьем ударе сердца.

Угр вскипел и потребовал реванша. С бронью и щитами, как в настоящем бою.

Илья охотно согласился, но вместо щита взял второй меч. Тоже управился, но уже не так быстро. Затем к угру присоединился Стриж, и тут уже Илье и пришлось повертеться. Стриж с Режеем бились слаженно и очень хорошо. Илья им, пожалуй, проиграл. Но подумал, что в настоящем бою вышло бы иначе, ведь тогда Илье не пришлось бы сдерживать ни удар, ни силу. Бились они незащищенным оружием, а в таком поединке, если он не шутейный, не покалечить соперника важней, чем победить.

Но окончательно Илья сразил новых товарищей, когда расчехлил лук.

До того они не видели лука Ильи. А когда увидали…

Стриж завистливо цокнул языком.

– Зря я тебя убить не дал, – проговорил он, восхищенно глядя на оружие. – Мне бы это чудо досталось. И мне оно подошло бы!

Илья засмеялся:

– Думаешь, я управляюсь с ним хуже, чем ты? Хочешь проверить?

Они в этот раз встали на ночевку на обширном лугу, траву на котором высоко оценили и Голубь, и хузарские лошади. До лесной опушки было примерно двести шагов. Отличное расстояние для стрелка.

Мишень сделали из старой овчины, повешенной на вбитые в землю колья. За ними – невысокий холм с мягкой землей. Чтоб стрелы не портить. На овчине нарисовали кружок размером с бычий глаз.

Били тупыми стрелами, чтобы не портить и наконечники.

Били и по три стрелы, и по пять, и по семь, подвешивая их в воздухе одновременно. Вскоре место «глаза» на шкуре образовалась сквозная дыра.

Били стоя, с разворота, с колена. И никто не уступал, пока Илья не предложил стрелять, лежа на животе.

Не совсем честно, зато он наконец-то обошел Стрижа, который не попал ни разу. Даже в овчину. Более того, ни одна из его стрел не пролетела и сотни шагов.

Проиграл и обиделся. Заявил: стрелять лежа – это вообще ни к чему!

Илья немедленно доказал: неправда. Предложил разойтись, спрятаться и устроить поединок. Тупыми стрелами.

И выиграл, дважды приложив Стижа по шлему. Один раз – когда тот высунулся из травы оглядеться. Второй раз, когда Стриж встал на колено, чтобы выстрелить. Причем выстрелил он не туда, потому что Илью он так и не обнаружил, хотя трава была ниже колена.

В общем, был посрамлен. Илья его утешил: у хузар так никто не стреляет. Ему специально пришлось выучиться.

– Зачем? – спросил Стриж.

– Пришлось, – уклонился от ответа Илья.

Тем не менее Стриж вызов принял и уже через пару дней совсем неплохо бил из положения лежа. Правда, лежал при этом на боку, а не на животе. Выгнуть спину так мощно, как Илья, да еще и лук при этом удерживая, у него не получалось.

А еще Илья заметил вот что: каждый вечер Акиба что-то записывал на пергаменте, который после прятал в небольшую шкатулку.

Это еще больше укрепило подозрения Ильи в том, что хузары – не просто купцы.

Конечно, одни только записи ничего не доказывали. Но в сочетании с изумительными боевыми навыками всех троих…

Глава 9

Муром. Наместник Емыш

День сменял день. Довольно часто попадались деревни, большие и малые, даже городки. Там останавливались. Покупали продукты: муку, зерно, овес для лошадей и прочее. Торговали понемногу. В одном городке, довольно крупном, именуемом Муромом, у хузар потребовали заплатить торговую пошлину. Акиба заплатил.

Река близ Мурома была широка и просторна. Кораблей много. Всяких. Изрядно – булгарских.

На рынке булгар тоже было немало. У Ильи на булгар имелся зуб – с тех времен, когда они туда с Богуславом плавали. Ну и потом, когда во время большого похода Владимира там ранили Богуслава. Ранил, правда, не булгарин, а Габдулла Безотчий, наемник. Брат поправился, Габдулла был бит великим князем, стал его ближним защитником и вообще с булгарами нынче мир, дружба и безмытная торговля. Но не любил Илья булгар, и всё тут. Даже после того, как брат побил Габдулку на Божьем суде.

А Акиба со своими как раз в Булгарию плыл. И дальше, уже по Хвалынскому морю – в Шемаху. Так что с булгарами в Муроме торговать Акибе неинтересно.

Впрочем, и кроме булгар здесь было довольно продавцов-покупателей. На железо, что Илья у «сварожича» взял, а потом Акибе продал, в Муроме спрос был. Две лучшие кольчуги люди наместника взяли. И подороже, чем Акиба Илье заплатил.

Илья не огорчился. Он не купец. Воин. К воину гривны сами приходят.

Пока хузары торговали, Илья направился в гости к наместнику. Кремль в Муроме не мал, двор просторен, а гридь – уважительна. Особенно после того, как Илья назвался.

Его тут же принял с почетом сам наместник. Увел к себе в личные покои – разговаривать.

Наместник хоть и ставлен был не Киевом, а черниговским князем, но о родне Ильи не просто слыхал, а был лично знаком и с князь-воеводой, и с его обоими сыновьями.

А с Богуславом так и виделся недавно, поскольку тот ходил мимо городка не раз, и последний – нынешней весной. Имя у наместника было непривычное: Емыш.

Емыш расспросил о Владимире, о Серегее, вообще о делах киевских. Илья поведал, что знал. Поинтересовался, как тут, в Муроме, добро ли?

Наместник заверил: милостью князя Владимира – совсем хорошо. Людей торговых много. Правда, булгары да русь безмытно торгуют, но и других немало. Да и рыночный сбор все платят, как же без этого? Но не жалуются. Ходить по Оке нынче спокойно.

– Так уж и спокойно? – усомнился Илья. Леса вокруг богатые, а где леса, там и люди лихие.

– Выше по реке, бывает, вятичи озоруют. А здесь мы всех бьем, – заверил наместник.

Но как-то уж слишком пылко заверил. Илья хоть и молод, а чуял, когда собеседник лукавит.

Однако вопросов больше не задавал. Не его дело.

Затем, как водится – пирушка. Подняли чару за Ильеву родню, за великого князя Владимира, за князя черниговского Фарлафа, потом за гостя славного, княжича и гридня киевского, потом за хозяина, потом за всю славную гридь…

В общем, когда на следующее утро пришел Стриж, Илья спал в обнимку с двумя теремными девками и просыпаться не пожелал, кинув в Стрижа кувшином из-под меда.

Стриж кувшин поймал, поставил на пол и вернулся на лодью без Ильи.