Книга Мальчик из будущего - Владимир Поселягин

Повезло, судно действительно направилось к одному из портов. По береговой линии и самому порту я опознал Неаполь. Не сразу, пришлось поломать голову, где я это видел, но, сравнив то, что помнил, и то, что увидел, смог определить, что это за порт. Хорошо иметь фотографическую память. Правда, открытки с достопримечательностями этого города я по случаю изучал в прошлой своей жизни, сейчас город имел немного другую архитектуру. Но береговую линию не изменишь, точно он. Подходили в два часа дня, то есть в световое время суток, так что пришлось прятаться. Ночью слиняю.

Моё решение свалить из Советского Союза и посмотреть мир было вполне осознанным. Я это ещё в детдоме планировал, правда, на более позднее время, а тут раз дали такой толчок, то почему бы нет? Если бы контора так сильно не искала меня, не испортила мне отдых обнаружением лагеря, я не рискнул бы, но тут уже выбора не было, или так, или никак. Ведь как: я отлично понимал, что как только попаду в руки профессионалов конторы и разведки, то больше никакой свободы не будет, закончится она, и, возможно, навсегда. Я, конечно, постараюсь потрепыхаться, выбивая себе льготы, ну и хотя бы видимость свободы, но вот дадут ли? Так что этот шаг у меня был вполне осознанным. Поэтому отдых и драйв – вот что я желал получить перед возвращением в Союз. А с возвращением я как раз особо мудрить не собирался. Стоит в любом посольстве или консульстве сообщить, кто я, сами вывезут. Это самый простой план, но особо использовать его не хотелось, проще самому вернуться и сказать, что не покидал границ Союза. Доверия больше будет.

Честно говоря, несмотря на всю свою бесшабашность и знания, по характеру я был больше расистом. Да какой расист, я вообще считал себя натуральным патриотом, что было близко к националистам. В своём понимании, но всё же. Я могу сколько угодно ругать правительство за глупость и недальновидность и свою страну, но, когда наступит беда, я без сомнения встану на её защиту, потому что она – Родина. Другого не дано. Зная, как в будущем вели себя все страны по отношению к России, я, как патриот, люто их всех ненавидел и готов был уничтожить. Дали бы мне ту мифическую красную кнопку, я мозоль на пальце натёр бы, каждый раз нажимая и уничтожая очередную страну, причём без колебаний или сомнений. Понимаю, что молодой, эмоции так и бурлят, но что есть, то есть. Я патриот, и этим всё сказано. Правда, могу свободно путешествовать по странам, любоваться и отдыхать, общаясь с жителями тех стран, где буду находиться. Никаких проблем я в этом не видел. Да и интересно было посмотреть, как в эти времена жили за границей, но мою Родину пусть не трогают.

Наблюдал я за берегом через один из бортовых иллюминаторов, но долго здесь лучше не находиться, обнаружат, поэтому я снова ушёл в трюм, в одно из пяти своих укрытий, и стал спокойно ожидать наступления темноты. К счастью, сухогруз не покинул бухту до ночи, шла погрузка, и я, скользнув в воду по якорной цепи и отплыв, направился к берегу. Рюкзак на спине, где была сверху узлом сложена одежда, мешал плыть, приходилось активнее работать руками и ногами. Понятно, что на берегу от одежды и остального нужно избавляться как можно быстрее, слишком разным был стиль, это привлечёт внимание, но это я оставил на завтра. Куплю одежду, всё необходимое и двинусь отдыхать дальше. Кстати, Неаполь я не собираюсь покидать в ближайшие сутки-двое, город красивый, хочу посмотреть достопримечательности.

Я выбрался на ночной пляж, кстати, не пустой, тут любили купаться ночью, надел трусы, мои чёрные боксёрские, с потерей лагеря я потерял и сменку, в одной одежде всё хожу, ну да ладно, майку, рубаху, шорты и сандалии, на голову – помятую панаму. Вот от неё я избавлюсь в ближайшее время. Главное, местного цирюльника посетить. Волосы у меня отросли, конечно, не сильно, но если коротко постричь, то вся краска отрежется, и я снова стану рыжим. А то без шляпы засмеют, да и видно будет, что я крашеный. Вот только что с бровями делать? Надеюсь, в парикмахерской будет растворитель, смыть краску.

Обнюхав себя, я поморщился: пока находился на сухогрузе, успел попотеть и провонять, купание и заплыв до берега, конечно, частично смыл с меня грязь, но одежда та же. Вот она пованивала.

Одевшись, я закинул мокрый рюкзак на правое плечо и пошёл с пляжа, поглядывая по сторонам. Оружие у меня было по привычке заткнуто сзади за пояс, я уже привык к нему и без пистолета чувствовал себя как голым. В карманах – фунты и франки, от рублей я заранее избавился, потратив их в магазине, не было их при мне, можно вживаться в местную жизнь и, сменив имидж и облик, автостопом рвануть в Рим и потом во Францию. Я в Париже хотел побывать, на Эйфелеву башню подняться. В общем, раз отдыхаю, то отдыхать нужно как следует. Конечно, большое желание было поваляться на пляже какого-нибудь курорта, но экскурсии тоже никто не отменял, они меня интересовали не меньше.

Выйдя на набережную, я осмотрелся, вдыхая незнакомый мне воздух. Пока всё непривычно, но освоимся. Несмотря на ночь, тут всё так и дышало жаром, камни и песок отдавали накопленное за день тепло. Градусов двадцать пять было, не меньше. Похоже, днём здесь явно за тридцать. Вполне нормально. Как я успел убедиться, пляж тут отличный, оборудованный, можно и покупаться завтра днём. Закончив с осмотром, гуляющих на берегу хватало, я задумался. Зачем мне идти в ночной город, где я ничего не знаю, и искать удобное место для ночёвки, когда вот он, пляж. Тут и пляжные кабинки были, и зонтики, вот на скамейке вполне можно и выспаться. Так я и поступил. Нашёл скамейку в тени, где фонарь не работал, рюкзак под голову, оделяло на доски, и, устроившись, прикрыл глаза.

Честно говоря, что за эмоции меня переполняли, я всё никак не мог разобрать. Однако определил несколько главных. Это лёгкая тревога и боязнь нового, радость, что наконец путешествие на сухогрузе закончилось, желание увидеть много нового, ну и немного сожаления. Всё же прекращать давать информацию конторе я не хотел, вынудили. Надо подумать, может, удастся возобновить контакт, как бы ни хотелось сообщать, что я за границей. Я ещё сомневаюсь, продолжать контакт отсюда или, вернувшись в Союз, выложить всё, что знаю. Всё же, наверное, выберу последнее. За такими размышлениями я незаметно уснул…

Поднимающееся солнце своими лучами попало прямо в глаза, так что волей-неволей я проснулся. Привстав на локтях, осмотрелся.

– Хм, вовремя проснулся, – пробормотал я, обнаружив уборщиков на пляже.

Пляж был городской, соответственно, находился на балансе города. Отдыхающих и купающихся всегда много, поэтому и мусор после них оставался. Купающиеся до самой темноты не покидали его, и когда тогда убирать? Да, на рассвете, когда пляж пуст. И вот сейчас с десяток уборщиков, двигаясь цепью от кромки воды до каменистой набережной, чистили территорию. Им до меня метров триста, так что, свернув «лагерь», я по тесным улочкам поспешил в город.

Город только-только просыпался. В основном шастали разносчики и прислуга, закупающая для хозяев свежие овощи и продукты. Соответственно, и нужные лавки и магазины были уже открыты. Вот другое, кафе там и остальное, пока нет. А я хочу попробовать местной пиццы, как-никак, родина их именно Италия. Я перевёл свои часы на местное время по большим часам на площади, шесть утра.