Книга Половинный код. Тот, кто умрет - Салли Грин

– Сбавь газ, – на этот раз четко и так громко, что в тишине подъезда мой голос похож скорее на крик. Я вставляю булавку в замок, давлю, и все срабатывает.

Я оказываюсь в темноте. Успеваю мельком увидеть вторую дверь в двух-трех шагах впереди. На ней нет ручки, и я не знаю, в какую сторону она открывается, а значит, не могу заранее решить, где мне встать, чтобы проскользнуть внутрь вместе с охраной. Не знаю, может быть, в тамбуре есть свет, но искать выключатель и щелкать им мне не хочется. Остается только надеяться, что, когда вертухаи войдут, мне хватит времени, чтобы занять удобную позицию. До их появления еще минут двадцать.

Однако наружная дверь распахивается всего через минуту. Значит, по лестнице все же шел кто-то из них. У меня есть секунда, чтобы стать невидимым, вошедший дергает за шнур, который свисает с потолка, на котором вспыхивает голая лампочка, наружная дверь захлопывается. Охранник пять раз ударяет во внутреннюю дверь костяшками пальцев. Сначала дважды с расстановкой, потом еще три раза подряд – наверное, стук тоже условный.

Проходит почти минута, когда смотровой глазок на внутренней двери приоткрывается на долю секунды и тут же снова темнеет. Гремит замок, дверь отворяется, изнутри доносится голос:

– Что-то ты сегодня рано. – Обладатель голоса распахивает дверь, давая моему охраннику войти. Места в тамбуре маловато, но мне все же удается проскользнуть за ним и встать, прижавшись спиной к стене.

Я внутри.

Пришедший охранник ругается и закрывает дверь. К подошве его ботинка пристал конфетный фантик. Он нагибается, чтобы отлепить его, а я протискиваюсь еще дальше внутрь. Задеваю его полой куртки. Но нет, кажется, не заметил. И все же я почему-то знаю: он понял – тут что-то не так. Он оборачивается, точно хочет проверить, что у него за спиной, и стоит, глядя прямо сквозь меня, в руке у него конфетный фантик. Но вот он снова поворачивается ко мне спиной и спрашивает:

– Джейк уже здесь?

– Да нет, ты первый. Ты же на полчаса раньше пришел, Дейл даже еще обход не закончил.

– Мне показалось, я слышал его голос… – И он уходит в глубь коридора, неся перед собой фантик. А я мучаюсь дурным предчувствием: уж не сообразит ли он, что к чему.

Я иду за ним в небольшую комнату с кухонными шкафами у одной стены и столом со скамьями у другой. Там он кладет бумажку в мусорное ведро и вытирает руки о штаны. Снимает куртку, вешает ее на крючок у двери. Рядом еще крючки, они все заняты. Входит еще один охранник и говорит:

– Ты сегодня рано.

– Ага.

– Что, твоя тебя выкинула, что ли?

Парень с бумажкой качает головой, но как-то рассеянно, как будто думает о другом. Он наполняет чайник и начинает заваривать чай. Входят еще охранники из ночной смены, и каждый говорит что-нибудь о раннем приходе моего парня. Даже мне уже начинают надоедать их комментарии, зато он, кажется, позабыл о том, что слышал меня, когда я называл пароль. Комната заполняется охранниками утренней смены, и я выхожу в коридор, чтобы не толкаться у них под ногами и спокойно подождать, оставаясь невидимым. Стоя в коридоре, я внимательно пересчитываю ночную смену – пусть уйдут все шесть. Потом я провожаю уходящих Охотников и замечаю, где у них проход, через который они попадают в здание Совета.

Итак, внутри остаются четверо Охотников и шестеро охранников. И я один должен справиться с ними, да так, чтобы никто не успел уйти или поднять тревогу. Сначала они собираются в комнате для инструктажа, где старший раздает задания и комментирует поведение заключенных. Охранники безоружны – пистолеты им ни к чему, они ведь не выпускают заключенных из камер. Их функции сводятся к тому, чтобы вовремя принести еду и убрать парашу. Но у Охотников есть пистолеты, как положено.

Однако удача пока на моей стороне. Охотники сгрудились у стены, все вместе. Я стою в дверях. Старший по охране раздает наряды по уборке, остальные смотрят на него.

Пора начинать.

Я посылаю в четырех Охотников два длинных электрических разряда.

Через пару секунд они один за другим валятся на пол.

Охранники ошарашены. Они меня не видят. Может быть, даже подумали, что это проблемы с электропроводкой. Но вот один кричит:

– Поднимайте тревогу! – Я тоже пригвождаю его разрядом, правда, послабее. Убивать охрану мне не хочется. Я позволяю себе стать видимым, двое охранников тут же бросаются ко мне, и я встречаю их молнией. Они падают без сознания, но не замертво. Остальные жмутся к стене, я оглушаю их электрическим разрядом, на всякий случай, и остаюсь лицом к лицу со старшим по охране: в руках у него дощечка для записей, он так вцепился в нее, того гляди, переломит. А сам тоже застыл на месте, как контуженный. Вдруг он приходит в себя и швыряет в меня своей дощечкой. Вместе с ней в меня летит все, что валяется вокруг: ручки, наручники, кружки и всякая всячина. Мне, разумеется, не больно – предметы даже не касаются меня, да и дар охранника не из самых мощных. Стулья начинают шататься, точно тоже хотят оторваться от пола и полететь ко мне, но ему не хватает сил.

Я протягиваю к нему руку со словами:

– Я не буду тебя убивать. – Жду, когда он перестанет швыряться. – Твои товарищи тоже не мертвы. Я только оглушил их.

Связка ключей несется мне прямо в лицо, но в последний миг сворачивает в сторону.

Я повторяю:

– Я тебя не убью. Но могу покалечить, если ты не перестанешь. – И я посылаю маленькую молнию в пол прямо перед его ногами, чтобы напомнить ему, с кем он имеет дело.

Он поднимает руки, показывая, что сдается. В комнате снова становится тихо. Его трясет.

– Как тебя зовут?

– Шон.

– О’кей, Шон. Я серьезно не буду тебя убивать. А если ты сделаешь все, как я скажу, то тебе даже больно не будет.

Он ничего не отвечает, только сгибается пополам, и его рвет на пол. Я беру наручники, надеваю их на него, выталкиваю его из комнаты и тычками провожаю к входной двери. Глянув в дверной глазок, я вижу Селию и Габриэля – они уже ждут в тамбуре.

Я говорю Шону:

– Надо впустить моих друзей. Говори пароль.

Он трясет головой.

– Если не скажешь, я буду убивать твоих друзей одного за другим. Ты меня понял?

Башня

Шон оказывается на редкость сговорчивым. Стоит мне разок его припугнуть, и он тут же выдает и пароль, и ключи, которые, оказывается, висят у него на поясе. Селия и Габриэль быстро входят, и я говорю ей:

– Это Шон. Он нам очень помог.

Шон говорит:

– Все равно вас скоро убьют. Или поймают. И тогда сидеть вам здесь до скончания века.

И тут он меня удивляет: бодает меня головой, что я ощущаю как легкий поцелуй в кончик носа. Это его бесит, и он пытается меня лягнуть, чем делает больно себе, а мне нисколько, но до него и тут не доходит. Сначала я думаю, что он вот-вот успокоится, но чем дальше, тем он больше бесится, и я, чтобы не тратить на него время, вырубаю его одним ударом.