Книга Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии - Дэвид Вудворд

«Михель» шел на юг, стараясь точно придерживаться маршрута, предписанного SKL; стоило отклониться от этого маршрута, и возникала опасность, что какая-нибудь подлодка примет рейдер за торговое судно союзников и потопит без долгих разговоров. Первым районом операций для него должна была стать Южная Атлантика между экватором и 15-м градусом южной широты; дальше к югу в это время действовал «Тор».

Прибыв на место, «Михель» пополнил свои запасы с танкера «Карлотта Шлиманн»; танкер этот с начала войны стоял в Лас-Пальмасе, а теперь вырвался оттуда. Затем рейдер захватил два танкера союзников – 19 апреля «Пателлу» (Британия, 7468 брт) и двумя днями позже «Коннектикут» (США, 8684 брт); оба танкера направлялись к мысу Доброй Надежды. «Коннектикут» стал первой жертвой LS-катеров «Михеля».

Руктешель обыкновенно старался как можно дольше следовать за своей жертвой незамеченным, это помогало установить ее скорость и курс; с наступлением темноты он спускал LS-катера. Воспользовавшись огромным превосходством в скорости, катера отходили от жертвы за пределы видимости и слышимости, заходили по курсу вперед и тихо лежали в дрейфе с торпедами наготове, дожидаясь подхода неприятельского судна. Если все у немцев шло удачно, моряки торговца узнавали о присутствии рейдера только тогда, когда у борта взрывались торпеды.

1 мая LS-катера вновь пригодились. Рано утром появился большой британский пароход – 10 000-тонный «Менелай» компании «Блу Фаннел Лайн». Один из катеров осторожно опустили на пологие волны Южной Атлантики, затем рейдер приказал британцу остановиться. Капитан судна Дж. Х. Блайт отказался это сделать. Он сумел показать, чего может добиться в подобной критической ситуации решительный и умный человек, имеющий под своей командой хорошо снаряженное судно.

В первую очередь надо отметить, что отлично сработали дозорные британского судна; как только «Михель» был замечен, подозрения, возникшие у капитана «Менелая», заставили его держаться от неизвестного судна подальше. Когда «Михель» открыл огонь, «Менелай» на полной скорости устремился прочь и одновременно начал передавать в эфир сигнал тревоги.

«Менелай» спешил прочь, из его единственной высокой трубы клубами валил дым. Инженеры и кочегары британца работали не за страх, а за совесть, причем в условиях, которые и на палубе-то были тропическими, а внизу в кочегарке просто адскими. Они умудрились выжать из судна на полтора узла больше его официальной полной скорости, и «Менелай» начал постепенно уходить от рейдера. Однако его пятнадцать с половиной узлов не могли конкурировать с сорока узлами скорости LS-катера, который прыгал по волнам вслед за лайнером, едва ли не целиком скрываясь за двойной аркой воды, разлетающейся из-под его носа. Германский катер приблизился; на нем был поднят британский военно-морской флаг и международный сигнал: «Остановитесь».

В докладе владельцам судна капитан Блайт рассказал: «В 5.25 утра (очевидно, по судовому времени) 1 мая 1942 года. Курс 282 градуса, скорость 14 узлов на широте 25°19′ с. ш., долготе 13°21′ з. д. Море спокойное, ветер северный, силой 1 балл. Видимость ясная, начинается рассвет. Судно в направлении 102° расстояние около 8 миль начало сигналить фонарем. Последовал следующий обмен сигналами:

Я проигнорировал сигналы WBA и приказал старшему инженеру пустить двигатели на полный ход, развить максимальную скорость и поддерживать в котлах предельное давление. В то же время я отдал распоряжение радиооператору мистеру Р.Дж. Симену передать в эфир сигнал QQQ и дать наши координаты. Рейдер сразу же ответил по радио RNR 1 TU («Спасибо, получил ваше сообщение») и заглушил дальнейшую передачу на волне 600 м. Радиопередатчик был немедленно переключен на короткие волны, а сигнал тревоги повторен в этом диапазоне; кроме того, все конфиденциальные бумаги были помещены под рукой на мостике, чтобы их можно было быстро выбросить за борт с грузом. В 5.55 рейдер отвернул примерно на шесть румбов и начал обстрел. Он сделал 18 или 20 выстрелов, причем последние шесть – двумя залпами по три (мне показалось, действовала система автоматического управления огнем); все снаряды упали с недолетом от полумили до мили. Затем он лег на прежний курс и продолжил погоню. Я приказал орудийным расчетам занять боевые посты, но не открывать огонь без моего приказа. Я сделал это, так как решил, что для того, чтобы спасти судно, я должен попытаться как можно сильнее затянуть погоню. Поскольку мы передали сигнал QQQ, то если погоня будет достаточно долгой, рейдер должен отказаться от нее, так как знает, что мы выдали его координаты. Примерно в 6.30 утра, когда рейдер находился примерно в шести милях позади, в воде примерно в двух милях к юго-западу от него был замечен объект. Объект оказался моторным торпедным катером. Он шел в нашем направлении со скоростью примерно 35 узлов; между катером и рейдером был замечен обмен сигналами. Когда катер поравнялся с нами и оказался от нас примерно в двух милях по левому борту, на нем подняли военно-морской флаг Британии; экипаж на нем был одет в шерстяную фланель. Он непрерывно сигналил нам WBA – и еще «Новые прав…»; остальная часть сигнала не прочитывалась, но кончался он «…остановиться». Я интерпретировал этот сигнал как «По новым правилам вы должны остановиться». Катер обогнал нас примерно на полторы мили и продолжал держаться в этой позиции. Он спустил флаг.

Пока моторный катер подходил к судну, рейдер развернулся к нам кормой и находился в таком положении примерно четверть часа. Однако мы заметили с мостика, что расстояние между нами на самом деле не увеличивалось, хотя мы неслись вперед, делая около пятнадцати с половиной узлов. Поэтому я решил, что рейдер идет полным ходом кормой вперед, пытаясь обмануть нас; он надеялся, что мы поверим и остановимся по требованию катера, а немцы тогда возьмут нас на абордаж. Примерно в 7.00 утра, когда рейдер был примерно в пяти с половиной милях за кормой, возле кормы катера в полутора милях впереди был замечен всплеск. Я сразу же пересек его кильватерную струю, так как у меня сложилось мнение, что катер сбрасывает погружные плавучие мины, рассчитывая завернуть нас ближе к рейдеру. В это время было замечено, что рейдер приготовил к спуску второй катер, но в воду не спустил, насколько мы могли видеть, и скорости не снижал. Примерно в 7.20 катер развернулся и на полной скорости в 35 или 40 узлов прошел примерно в миле с четвертью вдоль нашего правого борта. Оказавшись на румб позади нашего траверза, он развернулся к нам кормой и выпустил одну торпеду. Мы переложили руль резко влево, и судно развернулось, чтобы пропустить торпеду мимо. Я не смог разглядеть след торпеды в воде; катер направился к рейдеру. В это время рейдер, находясь примерно в пяти милях за кормой, повернул на север и вновь открыл огонь. Он сделал около восьми выстрелов из орудий левого борта, причем последние три – управляемым залпом. Все снаряды упали у нас за кормой, не долетев примерно два корпуса. В 7.30 рейдер отказался от погони, повернул и ушел на восток-юго-восток; катер держался рядом…»

Торпедным катером командовал лейтенант Отто Кринк. Он служил с Руктешелем на «Виддере» и в самом начале похода на «Михеле» был представлен капитаном к награждению Железным крестом. После фиаско с «Менелаем» это представление было отозвано, а сам капитан покинул рейдер, как только тот прибыл в Японию. В этом деле Кринк совершил множество ошибок, результатом которых стала единственная за весь поход незавершенная атака, если верить тому, что сказал Кринк одному из офицеров «Менелая» примерно через семь лет после окончания войны.