Книга По ту сторону пруда. Книга 1. Туман Лондонистана - Сергей Костин

И тут наконец хлопнула дверца бытовки, и послышались шаги по гравию. Я даже не успел разглядеть в окне, кто это шел. Пусть бы уже босс, сколько можно гадать!

В моменты наибольшего драматического напряжения нужно расслабляться. Я прислонился поудобнее к нашей стальной плите, вытянул ноги и даже зевнул.

Дверь открылась. На пороге стояли мои алжирцы — и Мустафа, и Рамдан.

И только тогда вся картина сложилась у меня в сознании — в один миг. Рамдан, как сообщил мне утром Лешка, пришел в ресторан к Халеду. Я сидел спиной, но он меня узнал. А дальше — провел меня до парка и послал туда рыжего. Может, рыжий его возил в тот день на машине. Как они отслеживали мои перемещения по городу — так и непонятно. Но теперь стало ясно, с чего все началось.

3

Рамдан курил, зажав сигарету на свой манер, между пальцами у самой ладони. Струйка дыма попала ему в глаз, и он недовольно прищурился. Потом тонкой струйкой между передних зубов сплюнул в открытую дверь и сказал по-английски нашим похитителям:

— Я поговорю с ними сам.

До этого боссом был рыжий. Теперь приказы отдавал не он.

Рамдан пропустил в сарай Мустафу и закрыл за собой дверь. Он поискал глазами, на что сесть, увидел пластмассовый, когда-то голубой, садовый стул, поставил его у стены напротив нас с Лешкой и уселся. В течение этих долгих секунд его взгляд то и дело находил мои глаза, и тогда губы его растягивались в торжествующей ухмылке. Это было его шоу.

— А вы что-то помолодели, — сказал он, переведя глаза на Кудинова.

Да, Лешка ведь приходил на встречу вместе со мной в обличии старого джентльмена. Черт! Наша идея выдать его за случайного прохожего уже не сработает.

— Я предупреждал, чтобы вы оставили моего брата в покое, — продолжал Рамдан. Вроде бы миролюбиво напомнил, но прозвучало зловеще.

— Теперь ты меня слушай, — сказал я. Есть ситуации, когда нельзя отдавать инициативу. — Одно опрометчивое движение с твоей стороны, и Мустафу уже ничто не спасет. Безопасностью твоего брата будем заниматься мы. А ты займись своей.

Мустафа стоял слева от него, прислонившись спиной к стене. Мог он сам меня сдать? Нет, по нашему последнему разговору не похоже было. Да и сейчас он явно не в своей тарелке, по-видимому, получил от брата внушение. Рот-то у него всегда полуоткрытый, дурацкий, а сейчас и глаза под нахмуренными бровями какие-то тусклые, без фокуса.

Рамдан молчал. И мы молчали. Ход за ним. Чего-то же он от нас хочет? Или уже ничего? Насладится сейчас своим торжеством, пристрелит из «магнума» и зароет в зарослях полыни за старой липой.

— Не знаю даже, стоит ли дать вам еще шанс? — спросил сам у себя алжирец, приоткрыл дверь и снова сплюнул между зубов.

Теперь ответил Лешка:

— Так думай скорее. У нас без тебя дел хватает.

А чего Рамдан хотел? Чтобы мы на коленях умоляли его о пощаде? Нет, единственная правильная тактика в таких ситуациях — демонстрировать самообладание. От злой собаки нельзя бежать — догонит и вцепится. Так что стой и смотри ей в глаза. Если тебе приставили пистолет к затылку, бессмысленно говорить: «Прошу вас, не убивайте меня!» Правильная фраза — что-то типа: «И что же ты не стреляешь?»

Без наших реплик спектакль у Рамдана не ладился. Может, помочь ему? Кто знает, умеет он думать или только делает вид.

— Есть несколько вариантов, — сказал алжирец, переводя взгляд на меня. — Первый — сдать вас имаму. А он вас не пощадит.

Нет, похоже, придется помогать.

— Отпадает, — притворно зевнув, сказал я. — Мы будем ему интересны только в пакете с твоим братом.

— Второй вариант, — нимало не смущаясь, продолжал Рамдан. — Прямо сейчас вас пристрелить.

— Ради этого не стоило нас похищать. В городе могли это сделать. Или в фургоне.

— Мы можем и поинтереснее что-то придумать. Выпустим вас сейчас на летное поле и потренируемся в стрельбе.

— Да ты из «магнума» с двадцати метров в мишень не попадешь. На спор, — возразил Лешка. Он любит оружие и регулярно стреляет в тире.

Злые мы с Кудиновым. Парень хочет насладиться победой, а мы мешаем.

— Третий вариант, — уже нетерпеливо сказал Рамдан.

Но я его перебил:

— Третий-четвертый пропускаем. Говори сразу, что у тебя на уме.

Алжирец докурил сигарету и раздавил окурок каблуком. Странная у него бородка для революционера. Я говорил уже: тонкая такая, стриженая, по верхней губе и подбородку — как у латиноамериканского жиголо. Нарциссизм.

— Ваша жизнь для меня никакой ценности не представляет, — произнес он, судя по тону, заранее заготовленную фразу. — Она дорога только вам. Так вот я хочу знать, насколько дорога.

— Логическая ошибка, — не выдержал Кудинов. — Если ты хочешь знать, сколько каждый из нас готов за свою жизнь заплатить, она для тебя ценна как минимум на эту сумму.

Я рассмеялся. Не смог удержаться, хотя ситуация к тому не располагала.

— Совсем недавно ты был готов убить меня за четыре тысячи фунтов. На этой сумме и сойдемся?

Мустафа сказал брату что-то по-арабски, что-то примирительное, просительное. Но тот заткнул его одним междометием. А я на Мустафу часто посматривал: что-то мне подсказывало, что ему затея с похищением не нравилась. Как и идея с наемниками, впрочем — не потерянный он был человек. К тому же мы с ним хлеб преломляли.

— Так тогда с ходу все было, без подготовки, — не нашелся Рамдан. — И в городе.

Теперь Лешка рассмеялся:

— Хорошо, бензин мы оплатим отдельно.

Похоже, Рамдан понял, что обеспечить себе интеллектуальное превосходство и тем самым потешить свое самолюбие у него не получится.

— В общем, я подумал и решил вот как, — заявил он, отметая наш сарказм. — Вы же работаете на ЦРУ? Так вот, пусть ЦРУ за вас и заплатит. По миллиону долларов за каждого.

Мы с Лешкой переглянулись. Уже то хорошо, что он предполагает, что мы работаем на Штаты.

— Предложение можно было бы считать деловым, если бы была названа реальная цифра, — небрежно сказал Кудинов. — Какова следующая цена?

Следующей явно не было.

— А чем плоха эта? — удивился Рамдан.

— Я объясню, как рассуждают наши руководители, — мягко начал я. Я же говорил, в нашей паре Лешка давит, а я размазываю. — Жизнь сотрудника, считай, ничего не стоит. В случае провала каждый выпутывается, как знает. И все на это идут. В нашей штаб-квартире целая стена героев без фамилий, одни звездочки. Погиб при исполнении — получаешь орден, а семья — страховку.

Рамдан нетерпеливо отмахнулся — хватит, мол, вешать мне лапшу на уши.

— Другое дело, — продолжил я, — что тот… миллион — не миллион, не важно. Те деньги, которые они пожалели, чтобы выкупить сотрудника, они потом охотно истратят в качестве премии. Ну, знаете? За предоставление сведений, позволяющих обнаружить и обезвредить преступника. По нашей бухгалтерии это по разным статьям проходит. Бюджет на выкупы небольшой, а на оперативные расходы деньги есть всегда.