Книга Самец причесанный - Анатолий Дроздов

— Читай!

— Я, принцепс и цензор Ромы Флавия Авл, настоящим объявляю, — начал он, — что заключила с сенатором Игрром Офсянникофф соглашение о помолвке. С этого дня он является моим женихом, а я — его невестой. Так будет продолжаться два года, после чего мы вступим в законный брак.

— Правильно? — спросила я.

— Годится! — согласился он.

— Читай дальше!

— В связи с этим сенатор обязуется. Первое: не жениться ни на ком, кроме принцепса…

Игрр почесал в затылке и пожал плечами.

— Второе: не делить ложе с другими женщинами, за исключением законных жен. Это лишнее! — сказал он. — Лиона — преторианка, Виталия — «дикая кошка». Если вздумаю изменять, выпустят кишки!

— Ты можешь с ними развестись. Что тогда?

— Хм! — согласился он. — Разумно. Пункт третий: сенатор обязуется сопровождать принцепса при официальных церемониях, а также навещать ее каждые три дня. Почему три?

— У тебя две жены и одна невеста. Каждой по дню. Это справедливо.

— А если я заболею? — спросил он. — Меня потащат к тебе на носилках?

— Больного я навещу сама.

— А если мне нужно уехать?

— Спросишь позволения.

— Вот оно что! — сказал он, вглядываясь в пергамент. — А и я не знал, что снова в рабстве. Меня вроде утвердили сенатором. Вот еще интересный момент: «В этот день жених разделяет с невестой трапезу. При этом голова невесты лежит на его груди, а он — ее кормит. Жених обязуется гладить невесте спину, говорить ей ласковые слова и носить ее на руках». Ты это всерьез?

— Конечно! — сказала я.

— Тогда добавь, какое количество ласковых слов я должен тебе сказать. Не забудь их перечислить. Я выпишу их и повешу на стену, чтобы не забыть. Напиши, какими блюдами я должен тебя кормить. Ложкой или с рук? Когда я должен гладить тебе спину: перед трапезой или после? Должен ли я вдобавок петь и плясать, и если «да», то какие песни и танцы?

Я насупилась. Зачем он издевается? Ведь если не записать, то он не станет делать.

— Давай так! — продолжил он. — Завтра, представляя меня в курии, ты объявишь о помолвке. Мы будем встречаться, как сложится. Ты всегда сможешь пригласить меня в гости, и я, если буду свободен, приду. Я поглажу тебе спинку и покормлю с ложечки, если тебе этого так хочется, но не превращай это в обязанность. Иначе я разозлюсь и откажусь от помолвки. Это добровольный союз!

— Хорошо! — вздохнула я.

— Буду рад видеть тебя у себя. Если рассчитываешь на брак, найди общий язык с моими женами. Я хочу, чтобы вы подружились. К сожалению, у меня пока нет дома…

— Я тебе его подарю! — перебила я. — Для сенаторского звания нужен имущественный ценз. Считаю необходимым обеспечить его из казны. Ты много сделал для Ромы!

Я не стала уточнять, что собиралась предложить это Виталии. Обойдется! Незачем было соглашаться на брак с Лионой! Хватит ей сына!

— Ты можешь подарить дом Виталии? — спросил он. — После осуждения Касинии он перешел в казну, ведь так?

Я кивнула и, подойдя к столу, быстро написала дарственную, после чего приложила к пергаменту печать.

— Покажи это квестору, и она выдаст тебе ключ!

— Спасибо! К слову, о Касинии. Лиона не сказала… Когда сармы осадили Малакку, они пытались сжечь ворота. Подогнали повозку с горючим маслом. Тогда Касиния спрыгнула со стены, вырубила охрану сарм и опрокинула повозку. Горшки разбились, масло вытекло. Его подожгли горящими стрелами. По сути, Касиния спасла Малакку. Ее сильно изранили. Я ходатайствую о помиловании.

— Она хотела тебя убить! — удивилась я.

— Я ее простил.

— Хорошо! — пожала я плечами. — Завтра объявлю в курии. Если дело обстоит так, ее помилуют.

— Я приведу Лиону и Лолу. Они подтвердят мои слова.

Я кивнула. Он обнял меня и поочередно коснулся губами моих щек.

— До завтра, невеста!

Я лизнула его в нос и нехотя разжала руки. Как не хочется его отпускать!

Лиона, жена. Настоящая

Из покоев Флавии Игрр вышел, улыбаясь.

— Вот! — сказал, протягивая пергамент. — Теперь у нас есть дом!

Я схватила его и прочла. И вправду дарственная!

С чего это мерзавка расщедрилась?

— Что она потребовала взамен?

— Ничего особенного! — махнул он рукой. — Мы заключили помолвку. Два года будем женихом и невестой.

— А потом? — я почувствовала, как слабеют ноги в коленях.

— Потом — суп с котом! — засмеялся он. — Знаешь, сколько всего изменится за два года? — Он обнял меня за плечи и шепнул в ухо: — Ты была права насчет Флавии, хотя не полностью. С девчонкой можно договориться. Пошли искать квестора! — добавил громко.

Квестора мы нашли скоро. Та без возражений выдала ключ, мы наняли повозку, и Лола назвала улицу. Она села на скамью рядом с возчиком и все время, пока мы ехали, подпрыгивала от нетерпения. Игрр разместился рядом со мной и стал напевать себе под нос. Мне он внимания не уделял, и я грустила. Муж — как ребенок! Он надеется, что, попав в лапки Флавии, сумеет вырваться? Девчонка Лаурой вертит, как хочет, это всей Роме известно. Та проконсул, пропретор, а Игрр кто? Как ему это объяснить? Захочет ли слушать? Кто я ему?

Повозка привезла нас на окраину Ромы. Я увидела высокий забор, за которым что-то скрипело и ухало. Где это мы? Разве это дом Виталии? Возчик остановила повозку, и мы вошли в распахнутые ворота. От невиданного зрелища у меня едва не вылезли глаза. Прямо перед нами высились непонятные сооружения. Два огромных конусообразных ящика, сколоченных из толстых досок и схваченных по ребрам железными скрепами, стояли по левую и правую руки. Внутри ящиков вращались вертикально стоящие толстые бревна. Их приводили в движение ремни, которые передавали движение от других бревен, помещенных внутрь больших колес. Каждое вращали два ослика, подгоняемые нолами. Я присмотрелась и увидела, что из нижних концов ящиков выползает на кожаные ленты серая масса. Ножи сбоку рубили массу на части, в результате выходили кирпичи и черепица. Нолы в фартуках хватали их и грузили в тачки. Когда те наполнялись, везли их к печам, располагавшимся в дальнем конце двора.

— Что это? — спросила я.

— Кирпичный завод! — сказал Игрр. — Хотя, как вижу, уже и черепичный. Его придумал и построил мой друг, которого зовут Олег. Вон он!

Игрр указал на высокого плечистого мужчину, стоявшего у одного из ящиков. Он о чем-то беседовал с другим пришлым — невысоким и худощавым. Лола вдруг завизжала и рванулась к мужчинам. Те обернулись, и подбежавшая «кошка» повисла на худощавом, обхватив его руками и ногами, после чего принялась облизывать его лицо.

— Это Леша, — сказал Игрр. — Муж Лолы, неофициальный. Они полюбили друг друга, когда нас везли в Рому.