Книга За три моря за зипунами - Арсений Рагунштейн

1) За дворян и детей боярских — 20 руб. со 100 четвертей поместного оклада (5 руб. со 100 десятин поместного оклада, если попал в плен вне службы).

2) За московских стрельцов — 40 руб.

3) За украинских стрельцов и казаков по 25 руб.

4) За посадских жителей — 20 руб.

5) За пашенных крестьян и за боярских детей 15 руб.

Полоняничные деньги, предназначенные на выкуп, собирались в Посольском приказе погодно. Г.О. Катошихин в своем труде о русском государстве XVII века оценивал ежегодные сборы полоняничных денег для выкупа пленников у татар и турок в 150 тыс. рублей. Впрочем, в правдивости этих сведений есть сомнения. Русский правовед А. Лохвицкий выдвинул вполне обоснованные сомнения в правильности расчетов Катошихина, особенно учитывая тот факт, что согласно официальным актам 1686 года общая сумма сбора полоняничных денег составляла всего 33 965 руб. Эта огромная по тем временам сумма предназначалась, конечно, не только для выкупа, но и для передачи посольских взяток, содержания посредников и тому подобных расходов. Сборы подобных платежей продолжались весь XVII век и даже в начале XVIII века.

Но, несмотря на столь внушительные для тех времен суммы, выбраться из турецкого плена при помощи выкупа было довольно сложно. Например, 2 июня 1649 года из турецкого плена возвратился донской казак Прохор Федоров. Он попал в плен, когда отправился в паломничество с сыном Антипом. На пути с Дона в Воронеж, а затем в Козлов его перехватили крымские и ногайские татары. Казака привели в Крым, где на рынке Кафы продали в рабство. Следующие одиннадцать лет он провел в Константинополе. Его выкупил из плена царский посол Степан Васильевич Телепнев. Деньги за несчастного полоняника в размере 50 рублей внес сын Прохора Иван, который ради этого отдался в личную кабалу.

В июле 1649 года из крымского плена вернулся городовой казак Софон Замятнин. В 1646 году он участвовал в походе Ждана Кондырева и князя Пожарского под Азов.

На реке Кагальнике в бою с татарами был захвачен в плен, где он и пробыл до 1649 года, пока не был выкуплен. За его освобождение царские послы отдали 95 рублей и пленного татарина.

Платили татарам не только правители Москвы, но и литовцы и поляки. С начала XVI столетия Литва платила Орде ежегодно 15 000 золотых деньгами и тканями, не считая других подарков и выплат. Таким образом, и поляков и русских объединяло общее тяжелое ярмо в виде постоянных выплат за пленников, которых захватывали турки и татары.

Судьба некоторых пленников складывалась как история из авантюрного романа. В 1616 году в турецкий плен попал князь Самуил Корецкий. Он участвовал в походе в Валахию вместе со Стефаном Потоцким. Оба шляхтича содержались в плену в одном месте — в Черной башне в Константинополе. Однако оба сумели сбежать из плена. При этом Потоцкий решил более не рисковать своей жизнью, а Корецкий снова вступил в королевскую армию, но снова попал в плен. Поскольку князь уже сбегал из плена, не заплатив выкупа, что было по представлениям турок делом бесчестным, диван принял решение казнить пленника в темнице, если он не заплатит огромный выкуп. Девять месяцев ждали турки выкупа. Так и не дождавшись денег, турки удавили его, а труп на глазах у других пленников сбросили с башни и закопали в песке.

Вместе с Самуилом Корецким в 1616 году в плен к туркам попал другой знатный шляхтич пан Пшерембский. Несмотря на то, что он происходил из знатного рода, выкуп не смогли собрать в назначенное время. В результате турки решили его продать как обычного раба. Один персидский купец заплатил за него 200 талеров. В результате польский дворянин был увезен в Персию, чтобы исполнять роль носильщика. Пять лет, не имея вестей о доме, он скитался вместе с купеческими караванами по всему Востоку, пока судьба не забросила его обратно в Константинополь. На его счастье, в это время в городе находилось польское посольство, прибывшие, чтобы успокоить султана относительно участившихся нападений казаков на турецкие владения. Случайно один из польских шляхтичей зашел в лавку того самого персидского купца. Он узнал своего знакомого и предложил персу за пана Пшерембского выкуп, но хитрый купец очень дорожил своим носильщиком и заломил за него огромную сумму денег. В результате поляк решил пойти на хитрость, пользуясь турецким обычаем, согласно которому сипахи[13]могли выкупать братьев своей жены. Он подговорил одного из них по имени Челеби объявить Пшерембского братом его жены. Заранее предупрежденный о том, как ему себя надо вести, Пшерембский при приближении к лавке Челеби выскочил на улицу и стал слезно просить «родственника» освободить его. Спектакль удался. Несмотря на то, что перс пытался прекратить эту сцену, нашлись прохожие, которые подтвердили право сипаха, и, заплатив ошеломленному купцу за Пшерембского 200 талеров, шляхтич освободил своего знакомого.

Однако подобные случаи были скорее исключением из правил. Даже несмотря на впечатляющие суммы, которые тратили правительства России и Польши, их было недостаточно для выкупа всех пленных. Торговля ими приносила туркам и татарам львиную часть доходов, и они не могли отказаться от нее вплоть до начала XVIII века, когда вместе с исчезновением галерного флота и изменением социально-экономических условий доходы от перепродажи рабов стали падать.

ПОБЕГИ РУССКИХ ПОЛОНЯНИКОВ ИЗ ТУРЕЦКОГО ПЛЕНА

Казаки, как и простые русские люди, попадали в плен разными путями. Однако чаще всего — в результате сражений с турками. Рабское состояние русских пленников вызывало сильное сопротивление со стороны несчастных. Поскольку далеко не все родственники могли собрать столь значимую сумму за своих родных, а государственных денег всегда не хватало, оставался лишь один верный способ получить свободу — побег. Однако это было не так просто, как кажется. Турки зорко следили за своими рабами и при первом подозрении могли наказать провинившегося самым жестоким образом. И, тем не менее, побеги случались.

Многие из пленников казаков попадали в плен во время боевых операций. Так, весной 1641 года донской атаман Тимофей Яковлев на 12 стругах с 600 казаками выходил в Азовское море для захвата языков. В конечном итоге отряд разделился. 7 стругов вернулись обратно в Азов, а оставшиеся 5 с тремя сотнями казаков направились в Черное море во главе с атаманом Михаилом Тараном Казаки напали на турецкий город Подризу, захватив множество пленных и трофеев. Но на обратном пути, возле устья Дона, им преградил путь турецкий флот. Тогда казаки направились к устью Днепра. Но и здесь их встретили у Очакова 5 галер и 12 полугалер. С трудом казаки вошли в устье Днепра. Выше по течению их встретил польский отряд полковника Душинского. Казаки просили поляков уберечь их от турок, пока устье Дона не освободится, подкрепив свою просьбу богатыми подарками. Полковник взял подарки, но поскольку ненавидел казаков, послал к очаковскому паше весть, чтобы совместно напасть на них. В результате на донцов напали одновременно с двух сторон, перебив несчастных или взяв их в плен. Михаил Таран попал в число тех, кто остался жив, но его схватили. Часть казаков с боем ушла от погони, известив московские власти о случившемся. Те же из казаков, кто оказался в турецком плену, надолго там не задержались. В октябре 1641 года в Москву прибыли Юрка Марченок и еще 6 казаков, захваченных в ходе Очаковского сражения. Они сбежали от своих хозяев и добрались через дикие степи до России. В награду за удачный побег каждый из них получил по два рубля и отрезу сукна и ежедневное содержание в 8 денег.