Книга Insomnia, или Поиски Механической Вороны - Марина Клингенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не вижу ничего милого, – проворчала я. – Каждый третий их боится.
– Правда? – подивился Светополь. – Странно! Никогда не замечал. Даже наоборот. Тот, что был здесь до тебя, обожал такие штуки.
– И где он сейчас, этот ненормальный?
– А что? – насторожился вдруг Светополь.
– Как что? Если обожал, значит, он и притащил. Заслуживает смерти.
Несколько минут спустя, с трудом переводя дыхание, Светополь доверительно сообщил мне, что за всю жизнь не смеялся столько, сколько в этот вечер.
После нелепой сцены с пауком, так развеселившей Светополя, жизнь моя потекла более или менее размеренно. Простуда прошла, но я совсем забыла об обещанной прогулке – у меня не только не возникало желания выходить на улицу, но и вообще как-нибудь связываться с окружающим миром. О возвращении мобильника я и не заикалась, просто забыла о его существовании. Мне и без того было хорошо. То ли поступок Тирана возымел на меня прямо-таки волшебное действие, то ли, что было куда вероятнее, Светополь прав, и у меня в подсознании действительно сидела уверенность, что эти странные люди не причинят мне зла. С тех пор, как я признала это на вполне осознанном уровне, мне ни на секунду не хотелось уходить из этого обиталища с остановившимся временем. Было в Тиране и Светополе что-то притягательное. Особенно – кто бы мог подумать – в Тиране.
По прошествии череды однообразных дней в его поведении ровным счетом ничего не изменилось. Он говорил редко, но когда говорил, то всегда мрачно, грубо и исключительно в приказном тоне. Если я некстати попадалась на его дороге, Тиран, не раздумывая, отталкивал меня в сторону, а поскольку сила у него была нешуточная, это всегда причиняло боль. Кроме того, время от времени он велел Светополю «тащить» меня в его комнату, так как заниматься этим самому ему, видимо, казалось унизительным. Впрочем, меня это вполне устраивало, потому как Светополь не тащил меня за шкирку, как велели, а просто разводил руками и говорил, что меня зовет Тиран. Так что я самостоятельно приходила к нему и без сопротивления выполняла все его требования, что было несложно, ибо они, как правило, ограничивались равнодушным приказом ложиться на постель и лежать смирно. Еще к этим нехитрым инструкциям прилагалось указание держать руки на постели и ни в коем случае не прикасаться к нему. Не больно-то и хотелось, но все равно было обидно. То, что мной пользовались, как инструментом – еще с полбеды, однако такое брезгливое отношение цепляло куда больше. Как будто его заставляли, ей-богу.
Но перечить Тирану я, понятно, не собиралась, тем более что каждый раз, когда он подходил ко мне, мой разум куда-то уплывал, оставляя меня в состоянии странного оцепенения и неспособности фиксировать происходящее. Попроси меня кто-нибудь однажды рассказать в подробностях, что и как со мной делал Тиран, я бы только тупо хлопала глазами и силилась объяснить про всепоглощающую темноту, проносящуюся передо мной редкими темными нитями, атмосферу безмятежного спокойствия и не слишком приятное ощущение, что мысли мои сливаются в единый поток и спешно покидают мозг, будто в черепе вдруг образовалась дыра, куда этот поток и устремляется. Правда, стоит заметить, что когда я снова начинала себя осознавать, то, пережив период оцепенения, похожего на дрему, чувствовала себя вполне хорошо и даже бодро.
Непреложное правило я все-таки умудрилась нарушить. Как-то раз на меня, непонятно, с чего вдруг, обрушилось просветление, и, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делаю, я схватила Тирана за руку. Это было сродни полусну, в котором мне пригрезилось, что он отнимает свои пальцы от моего лба. Казалось, это напрямую связано с забытьем, в котором я пребывала, и мне почему-то вдруг захотелось продлить его, удержав Тирана.
В ответ на это действие он с такой силой приложил меня головой, что в глазах у меня задвоилось, послышался глухой скрип, сознание помутнело… А когда мир снова обрел четкие очертания, я вдруг заметила Светополя, который сидел на полу и, подперев щеки руками, смотрел на нас с Тираном с детским любопытством.
В первые секунды злосчастного просветления я готова была поклясться, что это галлюцинация. Однако когда Тиран отшвырнул меня в сторону и рявкнул Светополю, какого черта ему здесь надо, пришлось признать, что видение материально.
Я уже успела заметить, что хотя облик Тирана был неизменно устрашающ и в принципе выказывал всем одну угрозу и ни толики дружелюбия или, на худой конец, сдержанности, а Светополь неизменно предупреждал меня не спорить с ним, к самому Светополю это не относилось. Нет, когда он видел Тирана, то, бывало, понижал голос, будто бы боясь его разозлить, или скромненько опускал взгляд, но при этом на его губах застывала слабая улыбка. Создавалось впечатление, что все это было спектаклем, доставляющим Светополю немалое удовольствие. На деле же Тиран ни разу ему не пригрозил и уж тем более не ударил. Только и ограничивался, что грубым обращением, которое Светополя совсем не задевало. Наоборот, его глаза начинали весело сверкать, словно он знал что-то такое, чего не знал ни один человек в мире, кроме него.
Вот и сейчас, услышав нелестное обращение, он не обиделся и не испугался. Более того, не сдержал тихого смешка.
– Ну, во-первых, не бей Проволоку, – погрозил он Тирану пальцем, как проказливому ребенку. – А то сломаешь – что тогда будем делать?
– Никто не хватится, – проворчал Тиран. – Ее вообще нет.
– Ее временно нет. Это не значит, что ее нет совсем.
Такой разговор о моей скромной персоне мне не понравился еще больше, чем удар по голове. В конце концов, вспыхнувшая боль хотя бы показала лишний раз, что я существую. И вот на тебе – оказывается, ничего подобного. На самом деле меня временно нет. Что бы это могло значить?
Но Тирану, как видно, и без того все было предельно ясно, потому что он потребовал у Светополя перейти ко второму пункту сообщения.
– Да, во-вторых. Нам нужно уйти.
Тиран без единого вопроса поднялся на ноги. Светополь, сидя на полу все в той же позе, перевел взгляд на меня:
– А тебе нужно будет снова разобрать письма, – сообщил он. – Разберешь?
Я кивнула. Разбор писем успел превратиться в ритуал, потому что их приносили каждый день и, за редким исключением, солидные кипы разбирала я. Мне это было совсем несложно, наоборот – помогало скоротать время, когда Тиран и Светополь уходили, что случалось довольно часто. Без них мне было скучно. Даже если каждый торчал в своей комнате, все равно атмосфера становилась совсем другая.
Тиран и Светополь ушли. Едва дверь за ними закрылась, квартира опустела. Мне стало тоскливо, и я невольно задумалась о природе этой тоски.
Все было ясно как день, я умудрилась сильно привязаться к обоим. Это тем более странно, что в последнее время я намеренно отдалялась ото всех, и когда стало понятно, что процесс необратим, во мне уже не могло возникнуть никаких чувств, люди вызывали у меня глубокое равнодушие, в конце концов загнавшее меня в нечто вроде затворничества. А теперь я мало того, что ни с того ни с сего села на поезд, так еще и питала симпатию, если не сказать больше, к этим людям, с которыми провела совсем немного времени и о которых ничего толком не знала.
