Книга Сны драконов - Ольга Быкова

– А сейчас тоже был излишек? – начала уточнять Наира.

– Ну да, поэтому я и разложил кольчугу на большом камне. Когда в нем и происходят какие-нибудь преобразования, это почти незаметно: у камней, особенно у гранита, очень большая инертность к изменениям. Лично мне гораздо легче даются преобразования, чем восстановление. Для меня чистое восстановление – редкий результат. Очень часто примешивается хоть какое-нибудь превращение, изменение, и мне всегда приходится контролировать все магическое действие до конца, чтобы быть уверенным, что никакого вреда от моего волшебства не случилось.

– Я помню, бабушка что-то такое говорила, только мне было ни к чему. В том количестве, которое я умею задействовать, магическая энергия никакой угрозы не представляет.

Дариан улыбнулся и сказал многообещающе:

– Это пройдет.

Глава 23

День в будничных хлопотах прошел почти незаметно. К вечеру Дариан привел с пастбища своего коня. Это был высокий статный жеребец, темно-серый со светлой гривой. Лиска погладила коня по теплой шелковой шее и спросила:

– Как его зовут?

Дариан слегка замялся и ответил с неохотой:

– Снежок.

Девушка, естественно, удивилась, и ему пришлось объяснять.

– Он как-то раз подвернул ногу, я вправлял… ну и не рассчитал немного, он стал другого цвета. Не менять же имя коню. А с цветом я решил не рисковать. Как бы еще что-нибудь не переменилось. Мне он и таким очень нравится.

Лиска кивнула. Конь, и вправду, был куда как хорош.

Когда они все вместе сидели после ужина у камина, Канингем, внезапно вспомнив что-то важное, сказал другу:

– Дар, а ты не забыл их предупредить насчет первого раза, а?

– Забыл, да, действительно. Хорошо, что ты напомнил, – он развернулся к друзьям, потер переносицу, собираясь с мыслями. – Дело вот в чем. Вы завтра будете идти по короткой дороге в первый раз. А в первый раз с вами могут происходить странные вещи… Трудно заранее предугадать, что это будет, что именно будет происходить. Могут возникать видения, не знаю, какие, у каждого свои. Могут захлестывать сильные чувства. Какого рода, можно только гадать, хотя… Вы все трое совсем недавно оставили родной дом… Возможно, будет большая печаль, может быть, тревога. Ну и как всякая дорога в Драконовых горах, эта по-своему опасна… Хотя, надо сказать, пока ничего страшного не случилось. Так или иначе, здесь нет совершенно безопасных дорог. На всякий случай, если вдруг станет совсем уж плохо, старайтесь держаться поближе друг к другу, друг о друге позаботиться, или зовите меня. Если вдруг потеряетесь, старайтесь оставаться на месте… Ну вот, пожалуй, и все.

Уже укладываясь спать, Лиска еще раз проверила, все ли на месте, и в очередной раз оглядела свой «наряд». Рубашка пролежала всю дорогу в мешке как запасная и была хотя и не новой, но чистой и вполне приличной. Зато штаны… Она, конечно же, их почистила и кое-где зашила, и они выглядели гораздо лучше, чем вчера, и все-таки… Можно, конечно, надеть еще и куртку примерно такого же вида и сойти за помощника конюха, подмастерье угольщика или трубочиста. А если не надевать, а остаться в одной рубахе, то будет видно, что… в общем, похоже будет уже, пожалуй, на девушку, по какой-то леший вырядившуюся в штаны… Как ни крути, выходило нескладно.

Наира, долгое время молча и бездумно смотревшая куда-то внутрь себя, вдруг встрепенулась, поглядела на Лискины мучения и решительно развязала свой объемистый мешок. Порывшись там некоторое время, она вытащила откуда-то почти с самого дна длинную и широкую пеструю юбку. Встряхнула ее:

– Снимай штаны.

Через пять минут в кухне перед тазом для варенья крутились две молоденькие поселянки, а у них под ногами переминался с лапы на лапу куницын сын Рушка, который никак не мог взять в толк, когда же наконец достанут еду. А они вместо этого стоят посреди кухни и все вертят какими-то тряпками – смотреть тошно…

– Смотри-ка, неплохо получилось. Юбка чуть великовата, ну да сейчас пуговицу немного переставим, и будет в самый раз. И лента зеленая тебе идет.

– Ага, жалко, что волосы пришлось обрезать. Теперь хватает только на короткий хвостик. С яркой лентой, правда, и так хорошо. Ой, Наира, что бы я без тебя делала?

– Пропадала бы, – рассмеялась подруга. – А в Ойрине купим тебе что-нибудь подходящее. И город увидишь.

А потом зашел Левко, и они с Лиской отдали Наире ее талисманы, ведь их приключение подходит к концу, а до Ойрина у них есть провожатый. И они еще раз вспомнили, как состоялось их необычное знакомство. А Наира уговорила Левко насовсем оставить себе драконий зуб, который она ему дала, на память и на удачу, и снова благодарила их обоих. И они решили, что после того, что им довелось вместе пережить, им никак нельзя просто так взять и расстаться, и что они обязательно будут встречаться… И было все-таки отчего-то грустно…

Глава 24

Вышли рано утром. Попрощались с Канингемом, навьючили всю поклажу на лошадь и налегке отправились в Ойрин. Ровная широкая тропа уверенно вела их через дубовую рощу мимо высоких кряжистых деревьев, потом по холмам, обросшим пышным кустарником, по каменистому плоскогорью, едва подернутому кое-где чахлой сизого цвета ползучей растительностью, забиралась на невысокий перевал и оттуда спускалась в долину, поросшую лесом, который гостеприимно расступался перед приближающимися путниками. Перед входом в лес Дариан остановился, помолчал, разглядывая друзей и будто к чему-то прислушиваясь, и сказал:

– Через сотню шагов начинается та самая «короткая дорога». Я иду первым, вы за мной. Не отставайте, и, главное, не сходите с тропы. Место это очень необычное, здесь легко потеряться. Если что, держитесь друг за друга или за меня.

Он немного еще помедлил, коротко выдохнул и решительно двинулся вперед, увлекая за собой спутников.

Лиска на всякий случай сунула Руша в корзинку и пошла прямо следом за Дарианом, оглядываясь по сторонам. Лес как лес, с виду ничего необычного. Деревья повыше, деревья пониже, между ними подлесок. У дороги где кусты, где травы. Цветет все, воздух густой, духовитый. Птицы поют. Первые полверсты ничем не отличались от обычной лесной дороги. Да и потом, с виду вроде бы ничего не изменилось, разве что, старых высоких деревьев стало побольше. И все-таки…

Поднялся ветерок, слабый, будто сквозняком потянуло, птицы примолкли, стало как-то не по-хорошему тихо. Похрустывание мелких камешков на дороге и то слышалось глухо и будто откуда-то со стороны. Еще немного, и от звуков остался только шелест сухой травы, тихий, свистящий, печальный звук. Сухие стебли трав клонились, казалось, не столько от ветра, сколько от собственной тоски и усталости, не имея сил стоять прямо. Молодые деревья на обочине дороги протягивали свои тонкие ветви куда-то в глухую пустоту бесконечного пространства. А старые стояли над ними недвижно и угрюмо, заскорузнув в вековом одиночестве. Леденящая безнадежная печаль сжала сердце, тяжело легла на плечи. Пусто, тяжело и душно… Никуда не хотелось идти…