Книга Битва у Варяжских столпов - Михаил Серяков

Ко всему этому необходимо добавить и чрезвычайно точное соответствие основополагающих социальных структур на Рюгене и в Киевской Руси. О доминирующем положении жречества у обоих народов уже говорилось. Весьма показательным является то, что как раны-русы занимали главенствующее положение среди западнославянских племен, так и киевские русы занимали точно такое же положение среди славян восточных. В то время как первые собирали дань со всего славянского Поморья натурой, в первую очередь продуктами питания, вторые регулярно обходили подвластные им земли полюдьем, точно так же собирая дань натуральными товарами. Более чем разительное сходство обнаруживается и при описании светской власти у обоих народов.

На тесное ее слияние с духовной у восточных славян указывает Худуд ал-Алам: «Послушание (главе славян) является обязательным, согласно религии»{505}. Что представлял собой Рюрик, мы не знаем, но его сына Игоря со слов русских купцов мусульманский автор Ахмед ибн Фадлан описывает так: «Из обычаев русского царя есть то, что во дворце с ним находится четыреста человек из храбрых сподвижников его и верных ему людей, они умирают при его смерти и подвергают себя смерти за него. <…> Эти четыреста человек сидят под его престолом; престол же его велик и украшен драгоценными камнями. На престоле с ним сидят сорок девушек (назначенных) для его постели, и иногда он сочетается с одной из них в присутствии упомянутых сподвижников. Он же не сходит с престола, а если желает отправить свои нужды, то отправляет в таз. Когда он желает ездить верхом, то приводят его лошадь к престолу и оттуда садится на нее; а когда желает слезть, то приводят лошадь так, что слезает на престол»{506}. Черпавший информацию из какого-то независимого источника Мухаммед ибн Ахмед ибн Ийаса ал-Ханафи сходным образом описывает правителя Древнерусского государства: «Есть у них царь, сидящий на золотом троне. Окружают его сорок невольниц с золотыми и серебряными кадилами в руках и окуривают его благовонными парами»{507}. Из этих свидетельств перед нами вырисовывается явно ритуальная сакрализованная фигура верховного правителя Древнерусского государства, который ни под каким предлогом не ступает на землю ни при отправлении нужд, ни при совокуплении, ни при езде верхом, который почти все время сидит на золотом троне, окуриваемый благовониями, и послушание которому составляет не только политический, но и религиозный долг его подданных.

Весьма интересно сравнить это положение первых русских князей с положением светских правителей западных славян. Саксон Грамматик пишет, что во время одной битвы «двое славян бросились в лодку и искали спасения от неприятеля; за ними пустился в погоню Яромир, государь ранский, и пронзил одного из них копьем; другой обернулся и хотел отомстить за товарища; но, увидав, что поднимает руку на райского царя, благоговейно отбросил копье в сторону и пал ниц»{508}. Как видим, даже угроза неминуемой смерти не могла заставить славянина преступить свой долг повиновения правителю ранов, носившего, судя по благоговейному поведению воина, не только политический, но и религиозный характер.

К сожалению, генеалогия ранских правителей языческой эпохи нам в точности неизвестна, однако вполне вероятно, что некоторые из них состояли в непосредственном родстве с предками мекленбургской династии. Выше уже говорилось о браке Олимера с королевой Рюгена Идой, кроме того, уже после воевавшего с Римом Радигоста мекленбургские генеалогии отмечают как минимум трех правителей Рюгена из числа его потомков{509}. С.Н. Азбелев отметил, что, когда для подтверждения своих прав на Рюген аббат Корбейского монастыря в 1326 г. представил подложную грамоту о пожаловании данного острова монастырю императором Лотарем в 844 г., королем руян в ту эпоху там был назван Гостомыслом, бывшим правителем ободритов. Исследователь совершенно логично предположил, что составители подложной грамоты исходили из убеждения, что племянник Рюрика владел и Рюгеном{510}. Традиционно считается, что славянское население острова принадлежало к велетскому племенному союзу. Однако археологические исследования показали, что первыми славянскими поселенцами на Рюгене были носители суково-дзедзицких древностей{511}. Данная культура связывается специалистами с ободритским племенным союзом, к которому принадлежали и возглавляемые Олимером варны. В ободритском ареале суково-дзедзицкая керамики существует до IX в.{512}, после чего ее сменяет другой тип керамики. Все эти данные указывают на то, что между Русью в землях ободритов и Рюгеном существовала какая-то связь, восходившая к достаточно раннему периоду, и обе эти Руси были между собой связаны. С учетом того что название Русь было образовано от индоарийского названия Волги, следует обратить внимание на другие следы этого влияния в данных регионах. Само название племени варнов перекликается с санск. varпа — «качество, цвет, категория», обозначавшее четыре основных сословия древнеиндийского общества, в переносном смысле социальный ранг. Главный сакральный центр Рюгена находился на Арконе, которая может быть сопоставлена с сакским arca — «молитва, гимн; певец», arcana — «прославляющий, молящийся», arca — «изображение бога, идол». В связи с этим Н.Р. Гусева в свое время предположила: «Возможно, в свете этих сопоставлений правомочна будет постановка вопроса о названии Арконы как места для произнесения “арка” — прославительных гимнов перед изображением божества…»{513} Более того, одним из названий острова Рюген в скандинавских сагах было Рэ{514}, которое родственно Ра — имени, под которым Птолемей упоминал ту же самую Волгу.

Многочисленные примеры, когда понятие Русь применялось к землям балтийских славян, Л.С. Клейн скороговоркой объявил «путаницей терминов в западных источниках»{515}. Удовлетворительным объяснением это назвать едва ли возможно. Подобная отговорка еще могла бы подойти, случись подобная «путаница» один или два раза. Однако мы видим неоднократное употребление понятия Русь применительно к современной Северной Германии и Прибалтике у целого ряда независимых друг от друга авторов и притом в контекстах, исключающих возможность какой-либо ошибки. Более того, некоторые эти средневековые авторы использовали данное название и в отношении Древнерусского государства, и в отношении прибалтийских или северогерманских земель, что полностью исключает случайную ошибку. О присутствии русов в этих землях свидетельствует и топонимика. Наконец, за всю эпоху Средневековья ни один собственно скандинавский или иностранный автор почему-то не допустил подобную путаницу применительно к Швеции и по ошибке не назвал ее Русью. Все эти соображения свидетельствуют о том, что ни о какой путанице речь не идет и ряд земель на берегах Балтийского моря в древности действительно назывались Русью.