Книга Герои - моя слабость - Сьюзен Элизабет Филлипс

Легкая тень улыбки тронула губы Тео.

– Ну а ты что вытворяешь?

– Ты о моей пижаме? Не одобряешь моих вкусов? Не знаю, что тебе на это сказать.

– Я о твоей глупости. Совесть у тебя есть? – проворчал он более сурово. – Обещай, что никогда больше не будешь разгуливать пешком. А когда сидишь за рулем, открывай глаза пошире и смотри в оба.

– Ладно, буду таращиться изо всех сил. – Энни узнала наконец правду о браке Тео, но тотчас же пожалела об этом. Удовлетворив свое любопытство, она пошатнула разделявшую их стену. По ее вине крепость дала трещину, вывалился еще один кирпич. – Доброй ночи, – сказала она. – Увидимся завтра утром.

– Эй, мы же заключили сделку. Разве ты не должна теперь раздеться?

– Ничего хорошего из этого не вышло бы. – Энни изобразила покаяние. – Не хочу оскорблять тебя жалким подобием секса.

– А ты рискни. Я готов принять это оскорбление.

– Сейчас не лучшее время. Ты слишком много наговорил. Потом сам меня поблагодаришь.

– Я в этом сильно сомневаюсь, – пробормотал Тео, оставшись один.

В субботу вечером в городке проходило ежемесячное празднование Дня омара, и Джейси попросила Энни отвезти ее в ратушу.

– Дело не во мне, – объяснила она. – Меня беспокоит, что Ливия почти не общается с другими детьми. К тому же я смогу познакомить тебя со всеми, кого ты еще не знаешь.

Джейси впервые покидала Харп-Хаус с тех пор, как сломала ногу. Готовя шоколадно-ореховый торт для праздничного угощения, она то и дело улыбалась, охваченная радостным предвкушением. Ей не терпелось вырваться из дома. Определенно она собралась в город не только ради дочери.

Старенький, видавший виды «шевроле-субурбан», автомобиль Джейси, стоял в гараже. Как и у многих потрепанных машин на острове, краска на кузове местами проржавела, а колпаки с колес куда-то исчезли вместе с номерными знаками, но Джейси решила ехать на своем внедорожнике из-за крепко прилаженного детского сиденья для Ливии.

Пристегнув девочку к креслу ремнем, Энни пристроила торт на полу за пассажирским сиденьем, а затем помогла Джейси сесть в машину. Вечер выдался ветреный, но бесснежный. Ледяная короста на земле почти растаяла, дорога уже не казалась такой опасной, как раньше. И все же Энни почувствовала облегчение, садясь за руль внедорожника, а не собственного автомобиля.

Она надела единственную юбку, захваченную с собой из Нью-Йорка. Узкую темно-зеленую юбку-карандаш с мягкой шерстяной оборкой, едва прикрывавшей колени. К юбке она подобрала белый тонкий обтягивающий джемпер из материнского гардероба, клюквенного цвета колготки и короткие, чуть выше щиколоток, шнурованные сапожки дизайнерской работы. Энни заметила их прошлой зимой в витрине магазина, торгующего подержанными товарами, и купила почти за бесценок. Вычищенные, с замененными шнурками, они смотрелись как новые.

Выехав на дорогу, Энни обратилась через плечо к Ливии:

– Плутовка огорчилась, что не смогла поехать на праздник вместе с тобой. Она немного простудилась, у нее болит горло.

Угрюмо насупившись, Ливия с силой пнула сиденье пятками кроссовок, так что качнулись бархатные кошачьи ушки на ее коричневой головной повязке. Без всяких слов было ясно, что она думает об отсутствии куклы.

– Может, и я когда-нибудь познакомлюсь с Плутовкой, – проговорила Джейси, теребя застежку куртки. – Как Тео?

Даже в тусклом вечернем свете было заметно, что за ее наигранно-веселой улыбкой проглядывает боль. При виде этой жалкой гримасы у Энни сжалось сердце. Бедняжка Джейси. При всей ее внешней привлекательности ей нечего было и надеяться завоевать Тео. Его влекло к блистательным, ослепительно красивым интеллектуалкам. Вдобавок сумасшедшим. Ни Джейси, ни Энни не принадлежали к этой породе женщин. Энни назвала бы это скорее преимуществом, хотя Джейси едва ли согласилась бы с ней.

– Он еще работал в студии, когда я ложилась спать вчера вечером, а сегодня утром мы виделись лишь мельком, – уклончиво ответила Энни.

Однако она успела увидеть достаточно. При виде Тео, выходящего из ее ванной в одном лишь полотенце, обернутом вокруг бедер, и с блестящими капельками воды на плечах, Энни застыла, словно кролик, зачарованный удавом. Непростительная слабость, которая, возможно, довела ее до беременности.

Она с усилием сглотнула, стараясь унять дрожь.

– Вчера кто-то снова вломился в коттедж, пока нас не было. – Энни не стала вдаваться в подробности при девочке, сидевшей в машине. – Я расскажу тебе потом.

Сложив руки на коленях, Джейси нервно сплела пальцы.

– Мне не удалось застать дома Лауру Кин, чтобы поговорить с ней о Дэнни. Может, мы увидим ее на сегодняшнем празднике.

Энни остановила автомобиль возле ярко освещенной городской ратуши. Над зданием развевался флаг, а внутри весело, деловито сновали люди с пирожными в пластиковых коробках, упаковками пива и литровыми бутылками газировки. Джейси заметно нервничала. Выбираясь из машины, она едва не уронила костыль, Энни подхватила его в последний момент.

Борясь с ветром, они побрели к дверям ратуши. Ливия крепко прижала к груди плюшевого котенка, ручонка ее тянулась ко рту. Возможно, Энни это только почудилось, но когда они вошли в зал, людской гомон на мгновение стих. К ним сразу направились несколько женщин старшего поколения: Барбара Роуз, Джуди Кестер и капитанша Наоми.

Барбара ласково обняла Джейси, обдав ее ароматом цветочных духов.

– А мы боялись, что ты сегодня не выберешься.

– Ты слишком долго живешь в затворничестве, – подхватила Наоми.

Джуди опустилась на корточки перед Ливией.

– Вы только поглядите, какая большая девочка, – восторженно взвизгнула она. Ее рыжие волосы пламенели ярче обычного. – Можно тебя обнять?

Ливия категорически отвергла эту идею, спрятавшись у Энни за спиной. Повернувшись, Энни погладила девочку по плечу. Ее тронуло, что Ливия бросилась к ней искать защиты.

Джуди со смехом поднялась, взяла испеченный Джейси торт и понесла его к десертному столу, пока вновь прибывшие снимали куртки и пальто. Черные слаксы и ярко-синий свитер Джейси, хотя и далеко не новые, сидели на ней безупречно, выгодно подчеркивая достоинства соблазнительной фигуры. Ради выхода в свет она зачесала набок длинные светлые волосы и позаботилась о макияже: подкрасила тушью ресницы, нанесла на веки тени, а губы тронула вишневой помадой.

Вдоль тесного зала, не крупнее столовой в Харп-Хаусе, тянулись длинные столы, покрытые белой бумагой. На обшарпанных серых стенах висели пожелтевшие исторические фотографии, доска объявлений, любительский масляный пейзаж с изображением гавани, медицинские плакаты об оказании первой помощи и огнетушитель. Одна дверь вела в библиотеку размером с кладовку, другая – в общественную приемную, где располагалась также и почта, и, судя по доносившимся запахам, кухня.