Книга Холодные объятия - Дженнифер Арментроут

Мои чувства воспламенились, когда его твердые губы прочертили горячую тропку к чувствительному месту под ухом. Мой мозг уже не справлялся с потоком мыслей. Я чувствовала, как его волосы щекочут меня под подбородком, ощущала мягкость его губ и прикосновения языка, словно пробующего мою кожу на вкус. Знакомое тепло разлилось в моем теле, грудь сдавило набухающим комом чувств. И снова ожило что-то еще, новое и неизведанное. Когда он обхватил рукой мой затылок, забравшись под волосы, это ощущение лишь усилилось. И в нем угадывалось что-то мужское.

Когда пришло осознание, я положила руки на его лицо. Он поднял вопросительный взгляд. Я не могла выразить это словами, но в самой глубине души уже понимала, что происходит.

– Боже мой, – прошептала я, вычерчивая пальцами контур его лица. – Я поняла.

Он вскинул брови.

– Я чувствую тебя. Я чувствую твои эмоции.

Глава 19

Это было явно не то, что Зейн ожидал услышать. Он смотрел на меня лучистыми голубыми глазами, и смятение отражалось на его красивом лице.

Чувствовать чужие эмоции – это отдавало безумием, но для меня имело смысл.

– О чем ты? – спросил он.

Я опустила руки, впиваясь ногтями в ладони, и почти тотчас пропало ощущение мужского желания.

– Я могу чувствовать то, что чувствуешь ты, – повторила я, ошеломленная этим открытием. – Я не понимаю как, и это уже не в первый раз, просто раньше я не могла распознать этот дар.

Он откинулся на спинку дивана.

– Тебе придется рассказать мне поподробнее.

– Каждый раз, когда кто-то прикасается ко мне – кожа к коже, – я испытываю какие-то еле уловимые чувства, мне не принадлежащие. – Я подумала о Стейси, которая дотрагивалась до меня, когда говорила о Сэме. Тогда я чувствовала надежду – надежду, которая принадлежала не мне. Также было и с Ротом, и с Зейном, и даже когда я бродила по улицам в тот вечер и натыкалась на прохожих, пытаясь различить ауры… Мои глаза расширились. – Это началось, когда я перестала видеть ауры! Почти сразу. О боже.

– Проклятье, – сказал он, слегка качая головой. – Выходит, ты могла чувствовать то, что чувствовал я, когда прикасался к тебе?

– Очень слабо. Просто прилив эмоций. Ничего особенного.

Его губы сложились в легкую улыбку.

– Ну, тогда я спокоен. Ведь если бы ты чувствовала все, что чувствую я в момент прикосновения? Получилось бы неловко, учитывая, что со мной творится.

Я рассмеялась, хотя мои щеки горели.

– Да, пожалуй.

– Вот именно. – Он сглотнул и положил ладонь на мою щеку. – А что ты чувствуешь сейчас?

– Я не знаю. – Мне было трудно распутать клубок, в котором сплелись и мои собственные ощущения, и те, что исходили от него, но я почти не сомневалась в том, что распознала одно из них, возможно, принадлежащее Зейну. Его ниточка прошивала меня насквозь, вызывая трепет. – Счастье? – прошептала я, обвивая пальцами его запястье. Тепло нарастало, словно под пригревающими лучами летнего солнца. – Счастье.

Улыбка озарила его лицо.

– Да, верно.

Я пыталась разобраться, как же так получилось, что утерянный дар видеть души пробудил во мне способность чувствовать чужие эмоции. Я отпустила его запястье и хотела слезть, но его руки переместились на мои бедра, удерживая меня на месте. Я повела бровью.

Усмешка Зейна излучала мальчишеское очарование.

– Что?

– Сам знаешь что.

Он пожал плечом.

– Сосредоточься на главном. Вся эта история с чужими эмоциями… в ней что-то есть. Мы знаем, что суккуб или инкуб питается эмоциями, верно? И Лилит в некоторых писаниях называют суккубом. Может, эта способность всегда жила в тебе, но проявилась лишь недавно.

Иными словами, демоническая сущность.

– Слушай, а почему не проявляются способности Стража?

– Разве это имеет значение? – Он постучал пальцами по моим бедрам.

– Конечно. Для тебя.

Улыбка сменилась хмурым взглядом.

– Ты не права. Способность чувствовать чужие эмоции – это не зло. И наверняка еще пригодится.

Я в этом не сомневалась, просто видела в этом даре еще одно различие между нами, и от этого становилось неуютно. Когда я немного успокоилась, мне в голову пришла идея. Я сложила руки на груди, прерывая наш телесный контакт.

– Как ты думаешь, Лилин может чувствовать эмоции и видеть души?

– Понятия не имею.

Сама не знаю, почему я задалась этим вопросом. Может, потому, что стало любопытно, насколько схожи наши с Лилин ДНК?

Зейн заерзал, и я сместилась чуть вперед.

– Я знаю, о чем ты думаешь.

– В самом деле?

Он кивнул.

– Ты думаешь о ковене и о том, как бы разузнать побольше о Лилин.

Он, как всегда, попал в точку.

– Ну, мои мотивы сугубо эгоистические. Чем больше мы узнаем о Лилин, тем быстрее сможем ее найти.

– И жрица появится в этом клубе не раньше, чем в полнолуние? – спросил он, выдержав короткую паузу. – Значит, через несколько недель – шестого декабря, если мне не изменяет память.

Я рассеянно кивнула. Демоны, горгульи, ведьмы, полнолуния…

– Значит, ты не против, если я пойду?

– Не то чтобы меня это радовало, но думаю, ты все равно найдешь способ туда проникнуть, и уж лучше поддержать тебя, чем оставаться в неведении. – Запрокинув голову на подушку дивана, он наблюдал за мной из-под опущенных ресниц. – И я полагаю, что Рот будет в восторге от перспективы сходить в этот клуб с тобой.

Я не знала, что на это сказать.

– Насколько я понял, ведьмы – особенно эти – не желают меня видеть, но я все равно собираюсь пойти с тобой – по крайней мере, буду рядом, сколько смогу, – продолжил он. – И, как ни горько мне это говорить, но то, что ты пойдешь не одна, а с Ротом – это хорошая идея.

– Что? – Я удивленно уставилась на него. – Ты действительно так думаешь?

– Я бы с удовольствием содрал с него шкуру, причем очень медленно. Знаешь, как чистят апельсин.

Я поморщилась.

– Фу.

На его лице промелькнула легкая усмешка.

– Но, по большей части, рядом с ним ты в безопасности.

Я неотрывно смотрела на него.

– По большей части?

– Надеюсь, он защитит тебя. Лучше, чем сделал это сегодня. – Чувствовалось, что он произносит это скрепя сердце. – Другое дело, что он не безопасен для тебя.

– Чего бы он ни хотел от меня и что бы ты ни думал, для меня он не опасен. Поверь. Он ясно и четко дал понять, что между нами не было ничего, кроме…