Книга Сон Видящей - Алексей Олейников

– Вот дурень! – пальцы Элвы сжались на мундштуке, но она сдержалась. Яростно затянулась, выдохнула как дракон, продолжила:

– Нет ничего важнее этого. Слушай меня внимательно, Арвет Андерсен, потому что от этого зависит жизнь твоей обожаемой Дженни. Я бы не стала ей помогать, кабы не ты, дуралей. Ты не отступишься. То, что с ней происходит, – начало. Она просыпается, она становится Видящей. Она просила очень много, и мир всегда откликался. Он давал ей чудеса, которых она желала. Теперь пришло время платить, пришло время слушать.

– Что слушать?

– Кого! – Элва проткнула костлявым пальцем дымный воздух. – Реки, отравленные отходами, травы, умирающие под лезвиями комбайнов, небо, разорванное реактивными двигателями, голоса птиц, зверей и насекомых, которые ежечасно умирают по вине человека. Она должна принять всех, от комара до кита, она должна узнать об их боли. Это время ходатайства, Арвет, каждая Видящая вступает в него перед тем, как выбрать.

– Что выбрать?! – Арвет подскочил на ноги. – Такого не может вынести ни один человек, Элва. Это невозможно!

– Я же вынесла, – спокойно сказала бабка.

Арвет сел.

– Силы Видящей превосходят силы любого из Магуса даже до ее пробуждения. Но после времени ходатайства, когда она действительно вступает в полную силу, приходит особая пора. Видящая способна совершить выбор, который изменит весь мир. Она может поменять местами землю и небо, устроить потоп, убрать с неба луну…

– И Лекари этого боятся?

– Они боятся всего, что превосходит силы простого человека. Дай им волю, они бы всех членов Магуса запечатали в своем замке. Видящая для них – самый страшный кошмар, самый большой враг.

– Потому что она может открыть Врата Фейри?

Элва досадливо отмахнулась:

– Да что ж вы с этими вратами все носитесь? Врата создала одна из первых Видящих, когда разделила мир на Скрытые и Внешние земли. Она не могла разорвать мир надвое полностью, как хотела, чтобы род людей и род фейри жили в своих мирах и больше никогда не пересекались. Унгор бы не позволил. Ей пришлось оставить перемычку, проход между ними.

– Кто не позволил?

Элва проигнорировала вопрос:

– Врата – это выбор предыдущей Видящей. А та, кто скоро явится, может выбрать иначе.

– А что выбрала ты? Ты же проснулась.

Бабушка помолчала, попыхтела трубкой:

– Испугалась я, Арвет. Страшно испугалась. Не Лекарей с их Замком Печали. Решать испугалась. За всех, кто живет под солнцем и луной. И потому выбрала – пусть меня не будет. Словно я и не рождалась, пусть я стану тенью, которую не отыщет никто и никогда, если я сама того не пожелаю.

– И теперь Дженни придется выбирать за тебя?

– Не делай меня ответственной за ее судьбу! – сверкнула глазами Элва. – Я решила только за себя и для себя. Не просила я такой силы, не хотела быть Видящей.

Она опустилась на колено, потянулась к Арвету, впилась в него темными глазами:

– Это ее ноша! Не твоя, не надо брать ее, не потянешь! Нельзя тебе рядом с ней быть, последний раз говорю – отступись! Сгинешь, как и не было тебя, раньше рядом с ней было просто опасно, а после пробуждения смерть будет ходить вокруг нее. Такая сила погубит всех, кто ей близок.

– Я тебя не виню, – сказал Арвет. – Наверное, это очень тяжело – когда на тебя сваливается такое… Даже Он просил об избавлении от своей участи, чтобы его миновала чаша сия. Чего уж о людях говорить. Об одном прошу – скажи, как ей помочь?

Элва стиснула зубами чубук трубки.

– Скажу, – глухо ответила она. – Но с одним условием. Ты поможешь ей и уйдешь прочь. Навсегда. Ты забудешь ее, забудешь Магус. Ты вернешься и станешь священником, как и хотел. Поклянись. Ты сдержишь клятву, я знаю.

– Ты… ты издеваешься?! – Арвет сжал кулаки. – Ты же меня проклинала!

– А теперь благословляю. Иди, внук, и будь добрым пастырем для людей. Из тебя выйдет отличный священник.

Арвет заметался по поляне, ели бросались в глаза темной хвоей, вороны кружили над головой. Проклятое место, проклятая бабка! Если она не скажет, Дженни погибнет. А если скажет…

Арвет кружился, пока не потерял равновесие и не упал на землю. Вверху плыли облака, призрачные облака на Дороге Снов, сон земных облаков. Призрачное солнце застыло в небе.

– Что мне делать? – шепнул он одними губами. – Господи, как мне от нее отказаться?

Ветер тронул верхушки деревьев, овеял его лицо. Из глубины поднялись слова, которые он давно уже для себя произнес – в первый миг, едва услышал Элву. Не хотел признаваться.

Пусть она живет. Пусть будет счастлива. Пусть выберет правильно.

Он встал:

– Что нужно делать?

– Клянешься забыть ее? – недоверчиво прищурилась Элва. – Сильно же она в сердце тебе запала.

– Клянусь! Что надо сделать, чтобы спасти ее?

– Похорони ее. И чем быстрее, тем лучше.

Глава двадцать седьмая

Мэй была в трюме, когда «Агарес» налетел на скалы. Она как раз заканчивала активацию процедуры пробуждения последней из капсул жизнеобеспечения, когда корабль сотряс страшный удар. Она отлетела к стене, двухтонные капсулы как пушинки сорвало с места. Прошибая переборки, они пролетели как пушечные ядра, попавшие в пиратский галеон, разрушая все на своем пути, сминая металл, дробя кости, растирая плоть в кровавую кашу.

Мэй уцелела. После того как они прошли нигредо, их трудно убить.

Она оперлась на переборку, встала. В тусклом свете аварийных ламп ворочалась груда искореженных обломков. Мэй опознала останки среднего танка, посреди которых всхлипывала и дрожала темная масса. Нетвердой походкой она подошла ближе.

Кровавое месиво, не разобрать, где кончается человеческое тело и начинается сталь и пластик.

Глаза куклы блеснули, лишенный эмоций голос сказал:

– Сто семнадцатый… К выполнению задачи не готов. Диагностика состояния… сбой диагностики. Повторный запуск. Сбой. Повторный запуск. Сбой, запуск аварийного протокола… сбой, сбой, ой, ой, ой…

Кукла с трудом повернула голову, сфокусировалась на Мэй:

– Больно…

«Агарес» сотряс второй удар, Мэй упала на пол, и вой раздираемого металла оглушил ее. Солнечный свет ослепил ее, она вскинула голову и увидела, как борт судна проминается, разрываемый черным клыком скалы, успела увидеть синее небо и легкие как перья облака. А потом черная вода хлынула в трюм, снося все на пути.

* * *

Зубчатая корона черных скал, которые сходились и расходились, как челюсти чудовищного подводного жука, перемалывая корпус корабля, – таким увидел гибель «Агареса» Альберт Фреймус с борта флагмана «Дагон». На таком расстоянии не было слышно криков, темник бесстрастно следил за тем, как сыплются за борт и пропадают в кипящей бездне темные фигурки, как в каменных тисках, в клубах дыма и пламени распадается десантный корабль. Скалы сомкнулись над останками корабля, взметнулся столб водяной пыли, и спустя минуту на поверхности кипящих вод расплылось большое мазутное пятно, на волнах закачались мусор и обломки.