Книга Проект Атман. Трансперсональный взгляд на человеческое развитие - Кен Уилбер

С другой стороны, существует различие между дифференциацией и диссоциацией.[54]Необходимо и желательно, чтобы «эго» и тело дифференцировались, — но плохо, если они диссоциируются или фрагментируются. В общем случае, когда происходит дифференциация, может произойти и диссоциация. Успешное развитие подразумевает серию чистых дифференциаций с малым числом диссоциаций или вообще без них, но такое, конечно, бывает редко. Диссоциация означает просто изгнание какой‑то структуры в погруженное бессознательное, — не трансценденцию, а вытеснение ее.

Таким образом, у нас, получился непрерывный континуум от слияния до дифференциации и далее до диссоциации. Обычно на каждом уровне развития слияние, или полная неудача в дифференциации, случается, если не отброшен или не трансформирован эротический инцест. Человек соглашается с замещающим удовлетворением этого уровня и в дальнейшем отказывается от развития, дифференциации и трансценденции. Вот что имеет в виду психоанализ, когда говорит: «Последствием избыточного удовлетворения [чрезмерность Эрос — инцеста] на данном уровне является то, что индивид отказывается от этого уровня лишь с большой неохотой; если позже и случаются несчастья, то всегда возникает тоска по прежнему удовлетворению» [120]. И это происходит на всех уровнях развития. Мы все знаем о трехлетнем малыше, который продолжает сосать палец, потому что наличная ситуация вызывает у него стресс, а ранее существовавшее единение плероматического слияния с материнской грудью было чересчур удовлетворяющим. Но можете ли вы представить себе, что того же типа вещи будут происходить на всех стадиях развития, и даже на причинной? Рационалист испытывает удовлетворение в концептуальной деятельности и поэтому склонен отказываться от дифференциации и разотождествления с этим ментальным[55]5 уровнем, — он отказывается вступить на тонкую стадию, потому что боится отказаться от своего рационального «пальцесосания». Точно так же, некоторые формы высшей тонкой медитации настолько блаженны, что индивид может надолго застрять (в состоянии слияния) на этой области, отказываясь расстаться с высшим тонким пальцесосанием и таким образом перейти в причинную область. В каждом из таких случаев Эрос — инцест данного уровня не отброшен, и потому самость перестает дифференцироваться — она остается в слиянии с этим уровнем и принимает его замещающее удовлетворение за реальное.

Но там где избыток Эроса — инцеста ведет к слиянию, избыток Танатоса — кастрации ведет к диссоциации. Этот избыток Танатоса — кастрации может принимать форму либо избыточной фрустрации (когда Эрос сведен на нет), либо откровенного страха и травмы (когда Танатос непомерно раздут). В психоанализе это выражено следующим образом: «Если фрустрация привела к вытеснению [поскольку есть преизбыток Танатоса], то тем самым рассматриваемые влечения отсекаются от всей остальной личности [диссоциируются]; они никак не участвуют в дальнейшем взрослении, и их проявления из бессознательного время от времени беспокоят сознание» [120]. Мы уже тщательно разобрались в природе таких «беспокоящих проявлений»: это просто символы и симптомы, берущие начало в вытесненном — погруженном бессознательном (диссоциированные аспекты самости).

Следует упомянуть, что, по моему убеждению, никто не может избежать той или формы диссоциации тела/ума на эгоической стадии. «Эго» действительно является трансценденцией тела, но не в достаточной мере. Эго все еще сохраняет слишком тесную связанность с исключительным телом (то, что Ауробиндо называл «физическим “эго”») и поэтому склонно чересчур пугаться самого тела. Только ближе к стадии кентавра, когда сознание начинает дифференцироваться от самого «эго», «эго» и тело могут быть приведены к широкой и связывающей интеграции. До этого времени мы можем только пытаться снижать диссоциацию тела/ума, но никогда ее не искореним. Значит, в большинстве нормальных случаев можно лишь говорить (и надеяться), что слияние и диссоциация ума и тела не чрезмерны, а их дифференциация происходит более или менее по плану. Это та процедура, которую мы видим на каждом из основных уровней развития, потому что всюду, где есть дифференциация, может быть и диссоциация…

Материнский инцест/кастрация

Поскольку в этой книге я стараюсь исходить из общих оснований с большинством главных психологических школ, то в данном разделе мне хотелось провести параллели с юнгианской точкой зрения, представленной Эрихом Нейманом. Это, однако, не слишком уведет нас в сторону, поскольку мысли Неймана прямо связаны со всем нашим обсуждением. Вот один пример.

С точки зрения Неймана, движение от тифонического тела к ментальному «эго» есть движение от «материнского инцеста» к «отцовскому» (второй термин мы разъясним в следующем разделе). Это развитие, согласно Нейману, состоит из нескольких под — стадий (сдача, борцы, убийцы, полет дракона), но в целом является просто переходом, трансформацией от телесно — ограниченных желаний к ментальным формам и понятиям [279].

«Материнская область» в том смысле, в котором Нейман употребляет этот термин, есть область «природы материнства» — инстинктивной, эмоциональной, биологической — с центром в оральной, анальной и генитальной зонах тела. «Материнский инцест» может происходить через посредство любой из этих зон, но завершенности он достигает на генитальной стадии. Обратите внимание, что здесь мы используем некоторые термины в очень широком смысле, например термин «телесная самость». Рудиментарное влияние тифонического тела начинается с уробороса, становится доминирующей формой самости на осевом и образно — телесном уровнях, далее тянется через анальную фазу членства в мире и заканчивается на ранней эгоической стадии. Следовательно, в самом общем смысле, мы можем называть все эти уровни «телесными областями», пусть даже одновременно с ними происходят многие другие процессы — познавательное развитие, вербальное развитие и так далее) Так же обстоит дело и с «материнской областью»: на уроборической стадии Великая Мать начинает оказывать влияние, которое становится абсолютно значимым на осевом уровне, длится в течение анальной фазы членства и заканчивается на ранней эгоической/фаллической стадии. Поэтому Нейман употребляет термины «материнский инцест» и «телесный инцест», как взаимозаменяемые. Тем самым он просто подразумевает (если воспользоваться моими собственными терминами), что «телесные области» и «область Великой Матери» — это примерно одно и то же: и то, и другое тянется от уробороса через вершину своего влияния на стадиях осевого/образного тела, продолжается на анальной стадии членства и окончательно завершается на фаллическом и раннем эгоическом уровне. Если просто думать о самых ранних этапах развития, как находящихся под властью тела («тифонические области») и под властью Матери («материнский инцест»: ребенок ищет свое единство через посредство «материнского начала»), тогда представления Неймана естественным образом встанут на свое место. В данном разделе я буду употреблять все эти термины в очень свободной и общей манере, чтобы присоединиться к чрезвычайно важным выводам Неймана относительно этой общей трансформации: телесного/материнского в эгоическое/отцовское.