Книга Фальшивый принц - Дженнифер А. Нельсен

Коннер сделал паузу, будто ждал моей реакции. Чего он хотел? Поздравлений? Казалось, он почувствовал, что мне не по себе, и добавил:

— Я знаю, что ты сохранишь этот секрет, потому что ты не можешь раскрыть его, не подвергнув сомнению свою подлинность.

— Это так, — пробормотал я. — Я не могу подвергать ее сомнению.

Пока.

Коннер потер руки, будто дело было решено.

— Итак, продолжим. После того как трое регентов доложат, что Джерон мертв, лорд Кервин как первый обер-камергер встанет и объявит, что должен быть избран новый король. Однако перед тем как он встанет, я выйду вперед и объявлю, что регенты ошиблись насчет смерти Джерона. В этот момент я и представлю тебя. Будут, несомненно, некоторые волнения. Кервин представит тебя. Тебе будет задано несколько вопросов — это будет строгий экзамен. Он займет некоторое время, и независимо от того, что они скажут, ты должен отвечать спокойно и уверенно. И не должен сделать ни единой ошибки. Ты сможешь?

— Смогу.

Это Коннеру понравилось.

— Хорошо. Мы сегодня поработаем над твоими ответами, чтобы убедиться, что ты знаешь как отвечать, и, конечно, я помогу, если у тебя возникнут сложности.

Я отодвинул тарелку, так как есть больше не мог. Коннер снова придвинул ее ко мне.

— Тебе сегодня потребуются силы.

Я оттолкнул стул и встал.

— Вы сказали, что у вас есть доказательства, которые я смогу им предъявить. Что это?

— Позднее, — сказал Коннер. — Ты не получишь их до тех пор, пока я не буду уверен, что тебя сегодня объявят принцем. У тебя всего несколько часов, чтобы узнать все что необходимо. Если твой завтрак окончен, ты готов начать?

Я закрыл глаза и попытался успокоить дыхание. Сердце мое быстро билось в предвкушении того, что случится вечером. Не важно, что говорил Коннер и чему пытался научить меня. Я не был и никогда не мог быть к этому готов. Но он не это хотел от меня услышать. Поэтому я посмотрел на него и сказал:

— Хорошо. Начнем.

48

Коннер натаскивал меня четыре часа без перерыва. На стук в дверь он отвечал лишь: «Идите прочь!» — и отметал мои просьбы прерваться, чтобы выйти ненадолго освежиться. Почти все, что он мне рассказывал, было мне безразлично, но мне приходилось запоминать все слово в слово, чтобы повторять за ним.

Наконец когда дело близилось к вечеру, Коннер объявил, что я готов предстать перед собранием. Он назвал себя превосходным учителем, так как смог заставить меня выучить многое за столь короткое время. Он и не догадывался, как много его ученик знал на самом деле. И все же было несколько вещей, которых я не знал. Вещей, которых я не понимал, когда был ребенком. Коннер ознакомил меня с мельчайшими подробностями из детства Джерона, и я спросил его, откуда он все это знает.

— Я читал дневники королевы, — сказал он. — Она часто писала о Джероне.

— Правда?

Невозможно было изобразить, будто меня не волнует, что обо мне на самом деле думала моя мать, я загорелся любопытством. Я знал, что она любила меня, все матери любят своих детей. Но она была солидарна с отцом, когда они отослали меня прочь, и я так и не смог с этим смириться.

— Говорят, Джерон был трудным ребенком, — добавил я. — Простила ли она его за это?

Коннер улыбнулся.

— Интересный выбор слов, Сейдж, ты считаешь, что что-то, связанное с Джероном, нуждалось в ее прощении. Она считала, что он был таким же, какой была она сама. Да, трудным, но за это она любила его еще больше.

Надо было поскорее уйти от этого разговора. Этот вопрос был слишком личным, мне тяжело было об этом думать.

Коннер также снабдил меня убедительной историей о том, как я спасся от пиратов. Согласно его версии, я увидел приближающийся корабль и бежал на спасательной шлюпке. Затем прятался в приютах в Авении и прибыл ко двору только после того, как до меня дошли слухи о смерти Экберта и Эрин.

Я убедил его немного изменить историю.

— Я скажу, что прятался в приюте миссис Табелди. И если объявится кто-нибудь, кто меня знает, признаю, что это действительно был я, но скрывал свое подлинное имя.

Коннер просиял.

— Вот почему ты сможешь их сегодня убедить! У тебя превосходный дар думать быстрее, чем необходимо.

Так что когда Коннер объявил, что я наконец готов, я не ожидал того, что случилось следом. Он позвал Мотта в комнату, тот нес в одной руке веревку, в другой — кусок ткани. Мотт был бледен и вошел в комнату, не глядя на меня.

— Ты болен? — спросил его Коннер.

— Нет, сэр. Я просто… Мы не можем этого сделать. — Он взглянул на Коннера влажными глазами, и тут я понял. Мотт покачал головой. — Если бы вы знали… этот мальчик…

— Сделай это, — сказал я, повернувшись к Мотту. Мне пришлось собрать все силы, чтобы сказать это, зная, что должно случиться. — Ты жалкий пес Коннера, не так ли?

Коннер без предупреждения схватил меня за шею и держал, пока Мотт связывал мне руки. Я заметил, что он нарочно слабо связал мне запястья, но это не имело значения. Несмотря на то что внутри я уже перестроился, я позволил Коннеру сделать то, что он намеревался. Затем Коннер отпустил меня, а Мотт завязал мне рот тряпкой. Он все еще старался не смотреть на меня, на лицо его легли глубокие морщины. То, что должно было случиться, вызывало у него не больше энтузиазма, чем у меня.

— Мотт, помни, никаких следов, — сказал Коннер.

Мотт положил руку мне на плечо и впервые заглянул мне в глаза. Он слегка стиснул мне плечо, будто извиняясь, и ударил меня кулаком в живот.

Я пошатнулся и упал на пол. Стало трудно дышать, особенно с кляпом во рту, и я едва успел опомниться, как Мотт ударил снова. Он расстегнул верхние пуговицы моей рубашки, зашел сзади и схватил меня за локти, потянул мои связанные руки назад. Я взвыл от боли в плечах и спине, но двигаться уже не мог.

Коннер достал нож и подошел ко мне вплотную. Он ткнул острие ножа мне в грудь и, держа его так, произнес:

— Я знаю, что Тобиас пытался убить тебя. Но он не мог этого сделать, потому что он слаб. Лидер должен быть сильным, Сейдж. Ты веришь в это?

Я не двигался. Сосредоточиться я мог лишь на острие ножа, вонзавшемся мне в грудь.

— Конечно веришь. Ты убил человека Вельдерграта, когда он попытался напасть на Имоджен. Ты можешь быть сильным, и мне это нравится. Но ты должен знать, когда быть сильным, а когда уступать. Очень скоро ты станешь повелителем Картии. Прежде чем это случится, я собираюсь четко прояснить, какие отношения впредь будут связывать нас с тобой.

— Никаких следов, мастер Коннер, — сказал Мотт.

Коннер взглянул на Мотта с раздражением. Но все же ослабил давление ножа и продолжил: