Книга Живые факелы - Алексей Макеев

– Пришел ответ от Санитара?

– Лучше. Уриевский достал-таки ученого. Сейчас они двигаются в направлении Дыбнинска. Полковник Матюшин был так любезен, что позвонил мне и пригласил в управление. Думаю, он хочет, чтобы мы участвовали в допросе, – сообщил Дэн, окидывая быстрым взглядом фигуру напарницы, едва скрытую наброшенным на плечи покрывалом.

– Буду готова через минуту, – пообещала Маша и захлопнула дверь перед носом напарника.

Дэн остался стоять в коридоре, сердито глядя на образовавшуюся преграду.

– Вот вам и женская благодарность, – вполголоса произнес он. – Между прочим, я мог и один уехать!

Освещенная люминесцентными лампами дверная краска переливалась, будто подмигивала, выражая чувство солидарности агенту, вероломно брошенному в пустом коридоре. Ожидание оказалось недолгим. Не прошло и трех минут, как дверь снова открылась, и перед Дэном предстала напарница, полностью одетая и готовая к поездке.

– Ты говорил, мы спешим, – напомнила она Дэну, застывшему у двери.

– Признаюсь, я поражен, – медленно произнес он. – Впервые встречаю девушку, способную собраться за считаные минуты и при этом выглядеть на все сто.

– Приму это за комплимент, – направляясь к лестнице, заявила Маша. – Надеюсь, ты не будешь считать это моим единственным достоинством.

– Я тоже на это надеюсь, – догнав напарницу, ответил Дэн.

Оказавшись на улице, агенты спешным шагом прошли на парковку, заняли места в машине и поехали по знакомым уже улицам навстречу неизвестности.

В управлении их встретил сам Матюшин. Проводив агентов в свой кабинет, он предложил:

– Кофе выпьете? Уриевский еще в пути. Признаться, не ожидал, что вы прибудете так скоро.

Дэн покосился на Машу, наблюдая за ее реакцией. Было понятно, почему Матюшин произнес эту фразу. Он, как и Дэн, предполагал, что Маша будет копаться как минимум полчаса, собираясь на встречу с Дубовиковым. Она предпочла проигнорировать слова полковника и ответила за себя и за Дэна:

– Раз время еще есть, от кофе мы не откажемся.

Матюшин прошел в приемную, где находились чайные принадлежности. Через некоторое время в соседней комнате зашумел чайник, зазвенела посуда. И спустя две минуты все трое наслаждались ароматным кофе, приготовленным полковником, как он сам сообщил, по его особому рецепту.

– Дубовиков уже успел что-то рассказать? – прервала молчание Маша.

– Молчит как рыба, – ответил Матюшин, делая очередной глоток. – Единственное, чего удалось от него добиться, это заявления о том, что говорить он будет только в присутствии независимой московской прессы.

– Вы уже сообщили об этом в московские газеты? – поинтересовался Дэн.

– Решил дождаться вашего приезда, – осторожно сообщил полковник. – Видите ли, сначала мне хотелось услышать ваше мнение на этот счет. Насколько я понимаю, огласка не входит в наши планы.

– А вот это правильное решение, – одобрил действия полковника Дэн. – Попробуем разговорить нашего беглеца, ну а если он заартачится, тогда и будем решать, как действовать.

– Во Фрязине Дубовиков был один? – снова спросила Маша.

– Так точно, один. Его нашли в Научном городке при институте радиотехники и электроники. Этот институт существует еще со времен Советского Союза и не потерял своей актуальности. Все мало-мальски светлые умы от электроники хоть раз в жизни побывали в этом городке. Думаю, мысль спрятаться там появилась у Дубовикова внезапно. Надежда на то, что коллеги-ученые его не выдадут, оправдалась. Если бы не счастливая случайность, Дубовиков мог бы скрываться в этом городке долгие годы. Среди тех, кто населяет городок, существует определенная этика, требующая всячески поддерживать гонимых научных сотрудников, – рассказывал Матюшин.

– Он назвал причину своего бегства кому-нибудь из городка? – поинтересовался Дэн.

– Если это и произошло, с полицией подобными сведениями никто делиться не захотел, – ответил Матюшин.

– Удалось установить, над чем работал Дубовиков?

– К сожалению, нет. Он успел забрать все свои записи. Думаю, если бы не спешка, он и лабораторию уничтожил бы. Осматривая лабораторию, вам ведь тоже ничего выяснить не удалось?

– Там остались только разрозненные записи. Над ними работают в московском институте. Вся информация, хранящаяся на компьютере, была стерта. Он позаботился даже о том, чтобы ликвидировать жесткий диск, – сообщил Дэн. – Просто взял и вырвал его из корпуса.

– Не переживайте из-за этого. Уриевский позаботился о том, чтобы конфисковать все записи, которые нашли при ученом. Сейчас они едут сюда вместе с их владельцем, – похвастался Матюшин.

– Было бы лучше, если бы Дубовиков согласился сотрудничать, – заметила Маша. – Это облегчило бы нашу задачу.

– А вы не рассматривали вариант, что исследования Дубовикова никакого отношения к «летальным» не имеют? – напрямик спросил Матюшин.

– Исключено, – отрезал Дэн. – Слишком много совпадений для такого предположения.

С улицы послышался рев двигателя. Дэн выглянул в открытое окно. У крыльца остановился полицейский «уазик». Из него вышел Уриевский, за ним следовал молодой человек. Дэн предположил, что это и есть Дубовиков. Его сопровождал полицейский эскорт. Процессия скрылась в дверях.

– Прибыли, – сообщил он, отходя от окна. – Его приведут сразу сюда?

– Я дал распоряжение отвести его в камеру. Пусть почувствует, что либеральничать с ним никто тут не собирается, – заявил Матюшин.

– Разве вам есть что ему предъявить? – удивленно спросила Маша.

Матюшин слегка замялся, потом все же ответил:

– Мы задержали его по подозрению в проведении незаконной научной деятельности, повлекшей за собой смерть людей. В условиях чрезвычайных обстоятельств эта мера оправданна. Мы имеем право задержать Дубовикова до выяснения обстоятельств на сорок восемь часов.

– Сомневаюсь, что такой долгий срок нам понадобится, – произнес Дэн скорее для Маши, чем для полковника. – Я почти уверен, что Дубовиков согласится сотрудничать.

Раздался стук, и в дверь кабинета Матюшина просунулась голова Уриевского.

– Разрешите войти? – обратился он к полковнику.

– Заходи уже, – неофициальным тоном произнес Матюшин. – Рассказывай, как все прошло.

– Подозреваемого доставили. Дубовиков в камере, документы при мне, – выкладывая на стол кейс, доложил Уриевский.

– Что ученый? Все еще требует репортеров?

– Молчит. Сопит. Даже пить отказывается.

– Ладно, пусть часок в камере посидит. Сговорчивее будет. А мы пока его бумаги просмотрим, – сказал полковник. – Вы свободны, капитан. Когда понадобитесь, я вас вызову.

– Разрешите присутствовать при допросе? – попросил Уриевский.