Книга Осторожно, история! Мифы и легенды нашей страны - Владимир Рыжков

Впрочем, главное, конечно, не в том, сколько выиграли от ленд-лиза американцы или кто-либо еще, а что он был необходим воюющему СССР. Ленд-лиз и союзные солдаты даже тогда, когда они сражались в далекой от нас Африке, оказали русским во Вторую мировую войну очень существенную помощь.

«Американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли продолжать войну».

(Г.К. Жуков, 1963 год)

На Параде Победы 9 мая 2010 года в Москве по Красной площади кроме российских солдат впервые прошли подразделения англичан, французов, поляков, американцев и бывших советских республик. И это было не только отражение исторических событий, но и некая подвижка в государственной политике.

Перед этим несколько месяцев в Государственной Думе то и дело поднимали вопрос о том, можно ли и нужно ли приглашать на парад солдат и офицеров из стран НАТО. Политики в своей риторике забывали, что это не просто солдаты НАТО, а наши союзники, члены антигитлеровской коалиции. И это очень важный показатель, что они приезжают на парад в Россию — это подчеркивает то, что именно Советский Союз был основной силой в антигитлеровской коалиции. Это не просто проход строем по площади, а свидетельство уважения к нашей стране. Не мы посылаем к ним в Лондон или в Вашингтон — а они приезжают к нам. И если идея таких совместных парадов получит продолжение, то это должно стать доброй традицией и пусть небольшим, но шагом к сближению между странами.

Кроме того, очень важная символическая вещь состоит и в том, что очень много было представителей бывших советских республик, в том числе их ветераны. Тем самым все вместе, невзирая на политические дрязги, оказали уважение общей истории и общей победе. Не приехали только представители Грузии, что, конечно, выглядело некрасиво и сыграло сильно не в пользу грузинского руководства.

Конечно, было бы слишком смело говорить, что приглашение союзников по антигитлеровской коалиции на сегодняшний парад — поворот в политике. Прежде всего это — дань памяти тому, что сделали союзники вместе с советским народом в годы Великой Отечественной войны. Однако то, что такого шага российские власти не делали пять или десять лет назад, но сделали сейчас — все же говорит о некоторой смене позиции и о позитивном сдвиге в отношении к памяти и к истории. Потому что очень часто ничто не разделяет народы больше, чем история. Если Россия начинает протягивать руку общего понимания в исторических проблемах, это важный шаг для дальнейшего политического взаимопонимания.

Поэтому нужно, конечно, спокойнее относиться к тому, что было, не делать историю полем для политических битв, реально оценивать потери и реально оценивать вклад союзников. Он не был определяющим, безусловно. Но с другой стороны, нужно все-таки понимать, что он был очень важен. Если посмотреть на статистику боевых потерь, то Советская армия разгромила больше пятисот дивизий германских и около ста дивизий союзников Германии, то есть всего около шестисот дивизий. А союзники разбили за всю войну сто шестьдесят семь дивизий.

Известно, что потеряли союзники в войне гораздо меньше людей, чем Советский Союз. Но нельзя сводить эти потери к мифу, что советское командование просто забросало немцев трупами. Если проанализировать цифры потерь, то окажется, что действительно, потери СССР намного больше потерь союзников. Но корректнее сравнивать надо потери немцев на Восточном фронте с потерями наших на Восточном фронте. И пропорция получается по итогам всей войны — на одного убитого немецкого солдата 2,3 убитых советских солдат. Разумеется, сюда не входят потери среди мирного населения с обеих сторон, но их надо изучать отдельно.

Очень важно то, что два миллиона советских солдат погибло в плену, потому что СССР не был членом конвенции об обращении с военнопленными. Поэтому советские солдаты гибли в плену в сотни раз больше, чем солдаты союзников. Другие страны антигитлеровской коалиции вообще в немецком плену почти не гибли — к ним там было совсем другое отношение.

Поэтому если вычесть погибших в плену, то пропорция потерь выравнивается. Более того, у СССР она становится даже чуть-чуть лучше, чем у союзников. Появляется непривычная с точки зрения стереотипов вещь — Жуков, Конев и Рокоссовский, которые, как известно, «забрасывали трупами» немецкие траншеи, получается, воевали в совокупности по итогам войны точно так же по боевым потерям и возможно даже чуть лучше, чем Монтгомери и Эйзенхауэр.

А кроме того, потери надо рассматривать и в пропорции к убитым немцам. То есть сравнивать не только количество погибших советских солдат с количеством погибших французов, а сколько французы убили немцев и сколько наши убили немцев. И эта пропорция получается тоже приблизительно одинаковой.

Плюс, надо учитывать еще и соотношение сил в технике. Более низкие потери союзников в том числе связаны с тем, что у них было абсолютное превосходство в воздухе. У СССР этого превосходства не было. «Мессершмиттов» на Западном фронте, начиная с 1944 года, практически не было ни одного — вся боевая истребительная авиация была у Гитлера на Восточном фронте. Именно с этим связан и разгром Дрездена — его в воздухе практически никто не защищал.

Что касается Ленд-лиза, то надо помнить, что на самом деле его официальное название было «Закон по обеспечению защиты США». И англичане получили по Ленд-лизу в три раза больше, чем Советский Союз за все годы войны. Конечно, Англия раньше СССР вступила в войну, и в течение значительного времени фактически одна противостояла Гитлеру. И поэтому значительная часть Ленд-лиза и американской помощи ушла именно туда, а СССР начал ее получать только с середины 1942 года.

Важно напомнить, что Рузвельт с гигантским трудом провел этот закон через конгресс, потому что среди американских конгрессменов и сенаторов были очень сильны изоляционистские настроения. Поэтому, для того чтобы продавить решение о ленд-лизе через американский конгресс, Рузвельт и назвал его «Законом о защите Америки» — так было проще убедить законодателей и общественное мнение.

Поставлялась по ленд-лизу прежде всего, естественно, техника. Но также было поставлено четыре с половиной миллиона тонн продовольствия, двести девяносто семь миллионов пуговиц, пятнадцать миллионов пар армейских ботинок и так далее. То есть поставляли абсолютно все, что было необходимо для армии.

Принципиальный вопрос во всем, что касается помощи союзников, состоит в том, что она как раз не должна рассматриваться как помощь. Это была не только наша, но и их война, она началась как их война, и мы вместе боролись с единым врагом, с общим врагом, делали общее дело, кто как мог. Можно долго анализировать с разных точек зрения какие-то ошибки, достижения, как повел себя Советский Союз в 1939 году, почему долго не открывался Второй фронт, насколько выгодным или невыгодным был Америке ленд-лиз. Но на нынешнее время эта тема вызывает лишь чисто теоретический спор. Почти никто не переоценивает роль союзников как главных победителей — в Европе достаточно четко сформировалось понимание, что основной военный вклад в разгром фашизма был внесен именно Советским Союзом.

В России тем более никто не пытается представить ситуацию так, что СССР не был лидирующей силой в борьбе против фашизма. Но есть множество нюансов, которые иногда выходят на первый план, чего, наверное, не заслуживают. Это была общая борьба, в которой, безусловно, союзники могли сделать больше, но они в ту пору, конечно, исходили прежде всего из собственных интересов. Они, естественно, рассчитывали свои силы, они не хотели тратить ни лишних денег, ни дополнительных людских ресурсов. Это была их четкая, расчетливая политика. Может быть, Советский Союз был в чем-то менее расчетлив, а может быть, и нет. Но теперь, спустя столько лет после войны, это уже не имеет особого значения, куда важнее то, что это все равно был настоящий союз, настоящая коалиция, в которой люди плечом к плечу сражались против общего врага.