Книга Бедная Настя. Книга 3. В поисках счастья - Елена Езерская

— Полина! — крикнула Ольга.

— Чего изволите, барыня?

Полина, заслышав крики в комнате госпожи Болотовой, в барские разборки решила нос не совать. Это еще народная мудрость велела: пока паны дерутся, у мужиков чубы трещат. А Полине страсть как не хотелось попадаться под тяжелую хозяйскую руку. Да и госпожа Болотова, судя по всему, тоже нелегким характером удалась.

— Ты должна достать для меня маскарадный костюм, — приказала Ольга, едва Полина показалась на пороге ее комнаты. — Я сегодня поеду на бал.

— А Владимир Иванович сказали-с, вы уезжаете.

— Твой хозяин не по возрасту наивен. Если женщина о чем-то сказала, это еще не означает, что она именно так и поступит, — усмехнулась Ольга. — Но помни: об этом никто не должен знать!

— И где же я его возьму, этот костюм? — растерялась Полина.

— Ты же сама говорила: Анна полные сундуки театрального барахла навезла.

— А если кто увидит, та же Анна, к примеру?

— Приведи ее ко мне, я найду, что ей сказать, — кивнула Ольга. — И не бойся: послужишь мне, я тебя не забуду. Вот возьми.

Ольга открыла свою заветную шкатулку с драгоценностями и подала Полине золотую цепочку, крученную по-венециански. Полина хищно бросилась за подарком и быстро спрятала цепочку в потайной внутренний карманчик на лифе платья.

— А теперь ступай! — Ольга жестом подтолкнула Полину к действию, и та побежала выполнять ее просьбу.

Matka Boska! — про себя подумала Ольга. — Святая мадонна! Помоги мне, заступница и покровительница моя! Дай мне мужества победить в этой борьбе! Молю Тебя и верую в силу Твою!..

— Наконец то! — вскричала Ольга, заслышав звук открываемой двери. — А то я подумала, тебя уже волки загрызли!

— Значит, госпожа Болотова собирается на бал? — спросила Анна, входя в комнату вместе с Полиной, виновато выглядывавшей из-за ее спины. — А как же ваш долгожданный отъезд в Польшу?

— Это мой сюрприз для Владимира, — с заговорщическим видом пояснила Ольга, забирая у нее из рук костюм пажа. — Могу я довериться вам?

— Вполне, — тихо сказала Анна.

— Мой отъезд в Польшу, — доверительным шепотом поведала ей Ольга, — только для отвода глаз. Я хотела проверить чувства Владимира ко мне.

— И что же вы узнали?

— Он… — вздохнула Ольга, — он так страдает, что я решила не ехать и тайком пробраться на бал-маскарад, чтобы там признаться ему в своих чувствах. Вы представляете, как он будет счастлив?

— Могу представить, — сухо ответила Анна.

— Обещайте никому не говорить о моей тайне, — Ольга умоляюще заглянула ей в глаза. — Вы, наверное, тоже любили. И должны понять меня.

— Я понимаю вас, — кивнула Анна, — и не стану препятствовать вашему счастью.

Оставив Ольгу, Анна вернулась к себе. Взгляд ее упал на роскошное платье с кринолином в духе рыцарских времен — костюм, который она подобрала в надежде на сегодняшний вечер. Только надежды эти оказались зыбкими! Анна взглянула на настенные часы — у нее еще есть время отправиться на репетицию с господином Шишкиным. Он-то уж, по крайней мере, не скрывает своих намерений и не говорит о любви. И если надо отрешиться от иллюзий о вечной и прекрасной любви, то только ради любви к искусству!

Анна спустилась в прихожую, и Матвеич услужливо набросил ей на плечи шубу.

— Это что же, и есть ваш маскарадный костюм? — тут же раздался рядом голос Корфа.

— Нет, Владимир, я не еду на бал, — Анна хотела выйти, но он остановил ее.

— Что с вами? Вас пригласил сам наследник престола. И разве не о таком успехе мечтал для вас отец?

— Вот именно о его мечте я и думаю. У меня нет времени на развлечения. Я должна репетировать, а вы пригласите на маскарад кого-нибудь другого. Позвольте мне пройти.

Корф растерянно посторонился, не в силах спорить с ней, и еще какое-то время с недоумением смотрел Анне вслед. Нет, он не позволит ей так просто бросить его. Довольно уже он мучался — она должна выслушать его и остаться с ним!

— Что вы сказали Анне? — со злостью спросил он, снова появляясь на пороге комнаты Ольги.

— Однако не слишком ли часто за последний день вы приходите ко мне? — усмехнулась она. — Надо ли понимать это как признание в любви?

— Вам следует понимать это как желание видеть вас отсюда подальше! И чем скорее, тем лучше!

— Вы хам, Владимир! Грубый, неотесанный, деревенский хам!

— Значит, мне нет необходимости вести себя благородно, а посему, — Корф достал из кармана сюртука ключ, — видите этот волшебный ключик? Сейчас я выйду из этой комнаты и закрою эту дверь, а вы сможете вполную насладиться моим отсутствием. Я не буду вам надоедать и раздражать вас — я просто уйду, а вы останетесь. И будете сидеть смирно до самого утра, когда, вернувшись с бала, я снаряжу для вас карету, и вы сделаете то, что давно обещали мне — навсегда покинете Россию.

— Вы не посмеете! — побледнела Ольга.

— Еще как посмею, — кивнул Корф и направился к двери.

— Вы еще пожалеете об этом! — закричала Ольга.

— Кричите не кричите, все это бесполезно! Вас никто не услышит и не придет к вам на помощь. Это мой дом, и вы займете в нем то место, что я отвел для вас. Do widzenia, pani! — Корф вышел и, как обещал, закрыл дверь на ключ.

Потом он спустился вниз и отдал ключ мажордому.

— Матвеич! Я сейчас должен уехать, а ты береги этот ключ. Он от комнаты госпожи Болотовой, и ты отвечаешь за него головой. Если мадам что-нибудь понадобится, позови Полину и приглядывай за обеими.

— Это уж как водится, Владимир Иванович, — с пониманием закивал Матвеич.

Когда Корф уехал, Ольга принялась звать на помощь. На ее крики первой прибежала Полина.

— Ты должна мне помочь выбраться отсюда, — сказала ей Ольга через дверь.

— Да как я помогу? — запричитала та. — Ключ-то у Матвеича!

— И мне тебя учить, как мужика от службы отвлечь? — Ольга в раздражении стукнула кулаком по двери, и Полина, прижимавшаяся к ней ухом, от неожиданности на мгновенье отпрянула.

— Да разве ж то мужик? Песок сыпется…

— Значит, быстрее подействует. Давай, не медли! Живо, кому говорю!

Голос за дверью стал таким грозным, что Полина тут же бросилась выполнять приказ своей суровой барыни.

Завидев Матвеича, она вдруг изрядно захромала и принялась стонать:

— Ой, ой!

— Что случилось, Поля? — заволновался сердобольный старик.

— Ногу подвернула, загоняла меня самодурка, со свету сжить хочет. Ой! — стенала Полина, цепляясь за стены, словно и сил у нее стоять уже не было.

— Да уж, барыня с норовом, — кивнул Матвеич и, подойдя к Полине, предложил: