Книга Мираж черной пустыни - Барбара Вуд

— Когда должен родиться ребенок? — спросил он.

— В марте.

— Превосходно, — сказал он и достал из кармана бумажник. — Это будет началом.

17

Невозможно было найти худшего времени для визита в Кению, чем сейчас: накануне периода дождей, когда трава была добела выжжена солнцем, поля стояли пустыми и голыми, и вся страна выглядела заброшенным, богом забытым местом.

«Такая же участь ждет и меня, — думала Грейс, — если я не постараюсь сегодня».

Комиссия прибыла днем раньше. Она остановилась в гостинице «Белый носорог» в Найэри и в скором времени должна была приехать в коттедж «Поющие птицы», чтобы приступить к инспектированию. Чувствуя себя ответственным за произошедшее, Джеймс предложил ей свою помощь, но Грейс отказалась. Она считала, что сама должна разобраться с комиссией и справиться с возникшей проблемой.

Утро было ранним и прохладным: она шла по тропинке к небольшому огороженному двору, примыкающему к клинике. По земле все еще стелился ночной туман; на листьях, словно стеклянные бусинки, блестели капельки росы. Грейс заметила, как высоко в деревьях мелькнула райская мухоловка, ее длинный ярко-рыжий хвост сверкнул в лучах утреннего солнца. Над тропинкой пролетел светло-коричневый пчелоед. Воздух был наполнен птичьим щебетом и трелями. За рекой над деревьями висел сизый дым, подымающийся от костров кикую.

Миссия Грейс состояла из трех сооружений: отделения для приема пациентов, роль которого играли четыре столба и соломенная крыша; школы, где в качестве скамеек выступали бревна, лежащие перед оливковым деревом с прибитой к нему доской; стационара для серьезно больных и пострадавших, являвшегося обычной хижиной. Грейс уже ждала безмолвная толпа первых посетителей: женщины с младенцами за спинами; старики, сидящие на корточках в грязи и играющие в бесконечную игру с мелкими камешками.

Когда комиссия, состоящая из трех мужчин и двух женщин, наконец прибыла, Грейс уже вовсю занималась своими обычными делами.

Поскольку Грейс виделась с членами комиссии впервые, как, собственно, и они с ней, первые минуты встречи ушли на знакомство. Возглавлял комиссию преподобный Сэнки, который приехал в Кению не один, а в сопровождении своей жены Иды. Первое время они не задавали вопросов, а просто наблюдали за тем, как Грейс с помощью Марио оказывает медицинскую помощь африканцам, которые шли сплошным потоком.

Как обычно, среди пациентов были обожженные дети: она обрабатывала пораженные участки солью марганцевой кислоты, накладывала на них чистые повязки и отсылала детей к матерям, предупреждая последних об опасностях разведения открытого огня в хижинах. Был также мужчина с зобом, которому Грейс не могла ничем помочь; человек с тяжелым случаем слоновой болезни, которого она отправила в католический госпиталь в Найэри; мужчина, поранивший несколько дней назад руку, в которую, из-за того что рана не была продезинфицирована, попала инфекция. Многие пациенты уже приходили к ней с этими же самыми проблемами, некоторые даже по нескольку раз. Эти проблемы возникали из-за антисанитарии, в которой они жили, и, хотя Грейс, как заведенная, каждый раз повторяла одни и те же предостережения о том, чтобы они соблюдали чистоту в своих жилищах, держали коз на улице, регулярно мылись, носили сандалии, отгоняли от лица мух, все ее советы полностью игнорировались.

Мистер Сэнки и его компаньоны молча наблюдали за ее действиями, время от времени делая записи в своих блокнотах. Они осматривали клинику, проверяли имеющееся на столе оборудование — ларингоскоп, молоточек для проверки рефлекторных реакций, шприцы для инъекций, шпатели для языка, хирургические щипцы и скальпели, — читали этикетки на бутылочках, рассматривали ее таблицы, слушали.

Старик, все тело которого было покрыто язвами, увидев, что Грейс потянулась к шприцу, начал что-то громко тараторить. Марио перевел:

— Он говорит, что ему уже делали укол, мамсааб. Вчера, в католической миссии.

— Понятно, — сказала Грейс, наполняя шприц жидкостью из бутылки с надписью «Неосальварсан». — Ему укололи именно это лекарство?

— Он говорит, что да, мемсааб.

— Спроси его, сделали ли ему укол от тучевой инфекции.

Мужчины обменялись парой фраз, и Марио ответил:

— Говорит, что сделали, мемсааб.

— Очень хорошо, Марио. Подержи его, пожалуйста.

Несмотря на протесты старика, Грейс уколола его в руку.

— Позвольте спросить, — произнесла миссис Сэнки, когда старик, громко жалуясь, покинул клинику. — Что это было?

— У этого мужчины фрамбезия. Ему необходимо было сделать укол, — ответила Грейс, заглядывая в рот следующей пациентки.

— Но он сказал, что ему уже сделали этот укол.

— Эти люди до смерти боятся уколов, миссис Сэнки, — сообщила Грейс, беря в руку щипцы. — И они скажут что угодно, лишь бы избежать их.

— А откуда вы знаете, что этот человек говорил неправду? — спросила миссис Сэнки, глядя, как Грейс извлекает изо рта женщины гнилой зуб.

— Потому что он настаивал на том, что ему сделали укол от тучевой инфекции, а такой инфекции в природе не существует.

— Вы обманываете их?

— Марио, пожалуйста, скажи женщине, чтобы она пополоскала рот этой жидкостью и сплюнула. — Грейс вымыла руки в тазике с мыльной водой и ответила: — Просто это помогает выяснить, говорят они правду или лгут. Если бы он сказал, что ему не делали укол от тучевой инфекции, я бы могла предположить, что ему сделали укол неосальварсана. У меня были и такие, кто утверждал, что им сделали прививки от шоколадной болезни.

Преподобный с женой обменялись взглядами.

— А зачем вы отдали этой женщине удаленный зуб? — раздался голос одного из членов комиссии.

— Я должна была это сделать, иначе она бы подумала, что я смогу использовать его против нее в черной магии.

— Доктор Тривертон, — спросила вторая женщина, — почему у вас морфий красного цвета? Насколько я знаю, морфий не бывает красным. Да и все эти растворы… — она указала рукой на стоящие на столе бутылки, — бесцветны, а у вас они все разноцветные. Почему?

Грейс взяла ребенка у матери и начала обрабатывать ожог на его ноге.

— Выяснилось, что эти люди считают бесцветные жидкости водой, и поэтому не верят, что они могут помочь. Стоило мне добавить в лекарства красители, кикую изменили свое отношение к ним и поверили в их чудодейственную силу. Так же обстоит дело и с таблетками: если они горькие, то к ним больше доверия. В этом отношении африканцы ничем не отличаются от англичан, те ведь тоже считают, что чем дороже врач, тем он лучше.

— Доктор Тривертон, вы справляетесь со всеми заболеваниями, с которыми к вам приходят?

— С большинством. Я лечу по принципу «Снаружи — вазелин, внутрь — хинин». Это помогает мне выходить победительницей из многих ситуаций. В остальных случаях я отсылаю больных в католический госпиталь.