Книга Нелады со звездами - Венди Хоулден

Грейс поднесла к лицу руку, чтобы скрыть улыбку, а отец отвернулся, слишком долго накладывая кубики льда в стакан с виски.

— О господи! — вдруг воскликнула леди Армиджер. Ее маленькое круглое личико, искаженное от ужаса, поразительно напоминало лопнувшее вареное яйцо. — Мне только что пришла в голову жуткая мысль. А что, если граф тоже нашел в своем заварном креме волос? Теперь я припоминаю, что ел он совсем без аппетита. Почти ни к чему не притронулся.

— Дорогая, не думаю, что у него были основания быть недовольным едой, — рассудительно заметил сэр Энтони. — А вот у меня есть претензии к качеству вина. Я знаю, что семейство Альбиони Грациози ди Сфорца-и-Висконти владеет этими виноградниками уже больше шестисот лет, и, положа руку на сердце, вино, похоже, имеет такой же возраст.

Леди Армиджер широко раскрыла глаза от ужаса.

— Дорогой, но мы просто обязаны и дальше его покупать.

— Почему? Это «Фриули» обожгло мне всю глотку. И оно слишком дорогое.

Возмущенно забарабанив пальцами по подлокотнику кресла, леди Армиджер понизила свой голос до заговорщического шепота:

— Разумеется, потому, что граф очень увлечен нашей Грейс.

От негодования Грейс поперхнулась:

— Это неправда.

— Нет, он определенно тобой заинтересован. Правда, надо признать, на старте граф задержался. — Леди Армиджер поджала губы. — Но зато потом он чуть ли не ел с твоей руки.

Ну, значит, больше он ниоткуда не ел, подумала Грейс, вспоминая практически нетронутые блюда графа.

— Несомненно, он пытался произвести на тебя впечатление. Дорогая, не смотри на меня так. — Маленькие глазки леди Армиджер горели восторженным возбуждением. — И у него такой знатный род! Конечно, я знала о папах и всем остальном, но то, что я услышала сейчас! Граф целый час рассказывал тебе о том, как ему делают новую корону.

— Не корону, а коронку! Мама, он имел в виду зубы!

— Ой.

Грейс мысленно отметила, что ее мать очень редко лишалась дара речи. Она надавила, развивая успех:

— Послушай, мама, я совсем не в его вкусе.

— Ну что ты, это отнюдь не так.

Невинно моргая, леди Армиджер водила большим пальцем по жемчужному ожерелью.

— Не говоря о том, — добавила Грейс, — что граф, судя по всему, приятель Дороти.

Леди Армиджер была поражена.

— Но тетя Дороти вот уже тридцать лет как никуда не выезжает из Истбурна. Где граф мог с ней встретиться?

— Аннабель, Грейс хотела сказать, что граф голубой, — вздохнув, оторвался от газеты сэр Энтони.

В маленьких ясных глазках леди Армиджер мелькнула искра разочарования, но ее лицо тотчас же озарилось снова.

— Но Билл тебе очень понравился, не так ли, дорогая? — жадно набросилась она на дочь. — Замечательный парень, правда?

— Наверное, — осторожно ответила Грейс, недоумевая, чем такой нимало не примечательный с виду мужчина привлек внимание ее матери. Почему она его вообще пригласила на ужин?

— О чем вы с ним говорили? — спросила леди Армиджер.

— О книгах и только. Об издательском деле.

Леди Армиджер довольно кивнула:

— Очень хорошо. Это должно было ему понравиться. Как ты сама могла видеть, Билл остался очень доволен. Леди Тикнесс и графиня Тинская были вне себя от бешенства. Им самим до смерти хотелось заполучить его. Они бегали за ним буквально с высунутыми языками.

— Но почему?

Леди Армиджер изумленно посмотрела на свою дочь.

— Почему? Что ты хочешь сказать? Я ведь все тебе перед ужином объяснила, разве не так?

Грейс покачала головой:

— Ты была занята тем, что давала наставления повару. Я тебя даже не видела…

Закрыв глаза, леди Армиджер застонала.

— Ты хочешь сказать…

— Что?

— …ты ничего не знала?

— Что не знала?

После разговора с Говардом это уже начинало казаться Грейс дежа-вю.

Глаза леди Армиджер оставались зажмуренными.

— То, что Билл был вторым мужчиной после графа, с которым я хотела тебя познакомить? Как ты думаешь, почему я посадила вас рядом на десерт?

— Но почему?

— Потому что, — простонала леди Армиджер, ударяя кулаками по подлокотникам кресла, словно капризный ребенок. — Билл Дьюк входит в число пятидесяти самых богатых людей Америки. Он только что развелся со своей третьей женой…

— Ага, — наконец дошло до Грейс.

— Дорогая! — воскликнула леди Армиджер, уловив в ее голосе сарказм. — Если человек богат, это еще не причина относиться к нему враждебно. Если богачи бывают глупыми, бедняки бывают еще глупее. Как, полагаю, ты сама уже давно выяснила.

— Так все же чем занимается этот Билл Дьюк? — спросила Грейс, торопясь сменить тему.

— Он медиамагнат, дорогая. — Голос ее матери снова наполнился завываниями.

— Что?

— Мы познакомились с ним, еще когда работали в Вашингтоне. Билл был редактором одной из местных газет. Затем он, разумеется, ее купил, расширил свое дело, а теперь он является президентом международной медиакорпорации. — Помолчав, леди Армиджер вздохнула. — Отделения по всему свету. — Она тихо застонала. — Дворцы из стекла и бетона, тысячи сотрудников…

Грейс неуютно поежилась. «Наша маленькая, чудаковатая контора в Блумсбери совсем не похожа на жуткие огромные дворцы из стекла и бетона с тысячами сотрудников…»

Впрочем, о чем она переживает. Подумаешь, Дьюк заправляет газетной корпорацией. И что с того? Теперь, оглядываясь назад, Грейс видела, что его вопросы о «Хатто и Хатто» были конкретными и заинтересованными, ее же ответы выходили за рамки того, чего требовала простая вежливость. Вот если бы Дьюк был связан с издательским бизнесом, это уже было бы причиной для беспокойства.

— Значит, Дьюк газетный барон?

— В том числе. — Казалось, мать страдала от невыносимой физической боли. — Его корпорация работает в разных направлениях. Телевидение, кино, реклама. На самом деле Билл приехал в Венецию на кинофестиваль.

«…тысячи сотрудников… телевидение, кино и реклама… в том числе и издательский бизнес…»

— В том числе и издательский бизнес, — озвучила ее мысли вслух леди Армиджер.

— Издательский бизнес? — сдавленно переспросила Грейс.

Рот леди Армиджер вытянулся в тонкую удрученную линию.

— О да. Биллу принадлежат несколько издательских домов во всех концах света. Дорогая, в чем дело? Ты что-то плохо выглядишь. Вся позеленела… Дорогая? Быть может, тебе лучше лечь?