Книга Девушка из Золотого Рога - Курбан Саид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Глупая девчонка, — думала Марион, — или у них что-то не так в браке. Что за неожиданная благосклонность!»
Она посмотрела на Азиадэ с любопытством. Серые, необычного разреза глаза смотрели с наивной беспечностью. Мягкие губы были сжаты. Руки были беспомощно сложены на столе. Маленькая, глупая девочка сидела перед Марион, шалунья, которая вероятно ревновала к тому, что ее муж танцевал с другими женщинами. Марион приветливо улыбнулась.
— Хорошо Азиадэ. Я с радостью буду с вами встречаться. Я хорошо знаю Алекса, во всяком случае я так думаю.
Большой зал почти опустел. Только Наполеон одиноко сидел в центре. Пестрые воздушные змеи устало опустились на пол. Яркие бумажные фонарики светили мерцающим нереальным светом. С лиц официантов постепенно сползала важность и строгость, они принимали обычный вид.
Снаружи, на лестнице, которая вела на второй этаж, раздался громкий смех и в кафе вошли несколько веселых мужчин. Впереди, в шелковых одеждах китайских мандарин, с подрисованными косыми глазами шел хирург Матес. За ним шел Хаса. Колпак алхимика немного съехал на бок.
— Вот ты где Азиадэ, а мы ищем тебя повсюду, — закричал он и подошел к столу.
— А пока ты меня искал, — улыбалась Азиадэ, — две твои жены сошлись и вместе пили мокко.
Хаса остолбенел. Только теперь он узнал Марион.
— Добрый вечер, Алекс, — весело сказала Марион, — присаживайся, или мне лучше уйти?
— Ну что ты, Марион. Я очень рад. Мы же… мы же… можем выпить бокал вина. Так значит ты тоже здесь..?
Безграничная смущение звучало в его голосе.
— Паша в своем гареме, — крикнул Матес. — Это нужно отметить. Официант, вина!
Он шумно отодвинул стул в сторону. Доктор Захс разлил вино, а гинеколог Хальм поднял бокал.
— In vino veritas, — крикнул он, — за радостную встречу!
Зазвенели бокалы. Никто и не заметил, что и Азиадэ быстрым движением опустошила бокал. Сердце ее забилось. Великий мудрец Шах Исмаил из Ардебиля правду говорил, что есть минуты, когда вино не запрещается. Марион мечтательно улыбалась.
— Подумать только, — произнес доктор Захс с задумчивым видом, — подумать только, я был свидетелем при вашем разводе. А теперь мы все дружно сидим за столом.
Он покачал головой и налил себе бокал.
Хаса сидел рядом с Азиадэ. Он обнимал ее с видом победителя и одновременно, как бы ища у нее защиты. Его чуть раскосые глаза неотрывно смотрели на Марион, а рука тонула в волосах Азиадэ.
— Моя первая жена давно уже снова вышла замуж, но до сих пор подбирает мне галстуки, — смеялся гинеколог Халм, который успел уже два раза развестись. — А в день развода она угрожала мне штыком.
Марион подняла голову и с улыбкой посмотрела на Хасу.
— Алекс, а что стало с пугачом, которым ты меня собирался застрелить?
Марион торжествовала победу. Как долго она ждала этого момента, когда она сможет задать этот вопрос. Хаса покраснел. Действительно было время, когда он угрожал Марион пистолетом. Все за столом знали это, кроме Азиадэ. Но было неприятно, что ему напомнили об этом.
— Я продал тот пистолет за гроши, потеряв на этом пять шиллингов.
Он смущенно улыбнулся, а Марион рассмеялась:
— Я как-нибудь возмещу тебе эти пять шиллингов, Алекс.
В зале стало тихо. Оркестр собирал свои инструменты. Петр Первый зевая пошел к выходу. Один мужчина в очках проходя мимо, улыбнулся Марион, но она отвернулась.
— Как ты находишь мою дикарку-жену? — спросил Хаса, все еще поглаживая волосы Азиадэ.
— Тебе повезло, Алекс, у тебя восхитительная жена. Она только что рассказала мне, как вы счастливы друг с другом. Я действительно очень рада за тебя.
Она снова приняла надменный вид и протянула Хасе на прощание руку.
— Пойдемте, сцена становится слишком трогательной, — сказал доктор Захс.
Все поднялись. Азиадэ шла по залу, позванивая золотыми монетками на лбу. Она взяла толстого доктора Хальма за руку и закружилась с ним по залу. Затем она побежала к гардеробу. На улице светало. Люди снова возвращались в свои поношенные души. Нарушенный земной порядок вновь обретал свои привычные формы.
— Увидимся, Марион, — сказала Азиадэ и Марион кивнула ей.
Хаса возился с машиной. Влажный туман расстилался по улице.
— Какая хорошая ночь, — сказал Хаса, заводя мотор.
— Прекрасная ночь, — ответила Азиадэ, — чудесная ночь. Гшнас — это что-то очень хорошее. Я замечательно провела время, честно слово, Хаса.
Она положила голову ему на плечо и сразу же уснула.
По вечерам фрау доктор Азиадэ Хаса обычно ходила в кафе на Штефансплатц. Там-то она и встретилась с Марион. Они сидели за столиком и Азиадэ, по-детски сложив руки, делилась с ней своим женским счастьем. Она рассказывала Марион о своем счастливом браке, о делах клиники и об их квартире на Ринге.
— Знаете, Марион, — говорила она, — я теперь даже не могу себе представить жизни без Хасы. Он просто замечательный муж.
Ее по-детски наивные глаза сияли от гордости.
— Удивительно, — продолжала она — но то, что вы были женой Хасы, и все это с ним пережили, сделало вас самым близким мне человеком в Вене.
Марион терпеливо слушала ее. Азиадэ болтала, словно маленький ребенок, которому нужно было поделиться своим счастьем, и который преисполнился к Марион ничем не объяснимым доверием. До позднего вечера рассказывала Азиадэ о своем браке. Потом она ушла, а Марион затушила свою сигарету и оплатила счет. Потом она тоже вышла из кафе и пошла по заснеженной Штефансплатц, разглядывая витрины магазинов на Грабен. Равнодушным, скучающим взглядом окинула она Пестзойле и завернула на Кольмаркт.
На улице было грязно. Сигналящие машины напоминали дрессированных слонов с поднятыми хоботами, а полукруглый фасад Хофбурга, как мудрый старец, смотрел на нее свысока. Когда-то под могучими арками ворот замка проезжали кайзеры и короли. Из окон замка на круглую площадь смотрели Франц-Иосиф и Наполеон. В окнах мелькали шитые золотом мундиры. Эти стены так много повидали на своем веку, так много пережили. Но судьба Марион, видно была им безразлична. И они смотрели на нее пренебрежительно и горделиво…
Марион вышла на длинную и извивающуюся, как червь, Херренгассе. Слева возвышались правительственные здания и музеи, но Марион не знала, ни как назывались эти здания, ни что в них находилось. Справа сияли в вечернем освещении витрины магазинов. Холодный бетон высотных домов нависал над Херренгассе, как скалы над пропастью. Марион вошла в выложенную мрамором парадную дома, кивнула любезно поздоровавшемуся с ней портье. Лифт мягко и бесшумно пополз вверх.
Войдя в квартиру, Марион окинула взглядом ее скромную обстановку. Комната с видом на бетонный двор больше была похожа на камеру люкс в тюрьме для миллионеров.
