Книга Александр Македонский. Наследник власти - Неля Гульчук

– Селевк, подожди, скоро вернется Пердикка! Подлый предатель, я прикажу ему сжечь на твоих глазах твоих жену и сына, а затем содрать с тебя кожу! Птолемей, не думай, что ты находишься в безопасности в Египте! Пердикка доберется и до тебя. Арридей, а тебя я прикажу заживо бросить в колодец к Статире и засыпать землей. Я слышала, ты хочешь жениться? Вот и справишь в глубоком колодце свадьбу, достойную вас обоих.

Имена Селевка, Птолемея, Лисимаха, Кассандра и Арридея чередовались в уме обезумевшей от горя женщины. Выкрикнув имя Кассандра, она вдруг задумалась: зачем Пердикка возвеличивает его? Может быть, и регент с ними заодно? Но нет, этого не может быть. Пердикка относится к ней с почтением, как и к царице-матери Олимпиаде.

Внезапное предательство диадохов повергло Роксану в бешенство. Эти люди, которых Александр сделал баснословно богатыми, которые еще недавно дрожали перед ним, сейчас предали его, а теперь замышляют уничтожить ее и сына! В последнем она не сомневалась.

А с каким подобострастием эти предатели падали перед Александром ниц по его требованию отдавать ему земные поклоны по восточному обряду коленопреклонения! С каким пылом они пели в честь Александра, ее Александра, благодарственные гимны!..

Выплакавшись, Роксана почувствовала, что разум ее успокоился. Она задумалась о будущем и поняла: надо немедленно спасать жизнь свою и сына, надо завоевать доверие Олимпиады. Мать Александра наверняка всю свою любовь подарит внуку. В этом Роксана не сомневалась. Пусть Олимпиада считает ее варваркой, но сын, когда вырастет, будет, как и отец, считать ее царицей.

А пока – месть! Всем предателям! Она не сомневалась, что Пердикка думает так же. Значит, надо быть с ним в тесном союзе.

Роксана приняла решение: как только Пердикка вернется в Вавилон, она убедит его отправить ее с сыном в Македонию. Там, на родине мужа, они будут под надежной охраной царицы Олимпиады.

* * *

Во дворце Селевка царила неописуемая суета. В сгущающихся сумерках метались факелы. Каждый слуга, у которого было что-то ценное, хотел увезти это с собой, невзирая на вес и размеры.

Апаме пришлось взять руководство в свои руки. Быстро собираться в дорогу она научилась в детстве, когда вместе с матерью и братьями сопровождала отца по горам Согдианы. Женщин, которые умели ездить верхом, она велела посадить на мулов и лошадей. С собой разрешила брать только самое необходимое. Места в нескольких повозках было мало, только для еды, лекарств, оружия.

Снова, в который раз за их недолгую совместную жизнь, Селевк отдал должное уму и характеру своей жены. У нее, как оказалось, была еще одна отличительная черта: способность быстро принимать верное решение.

Наблюдая, как совсем юная женщина уверенно отдает приказания, Селевк сказал:

– Там, где мы, мужчины, иногда выказываем колебания и сомнения, вы, женщины, часто оказываетесь на высоте. Ты все предусмотрела и сумела собраться в дорогу всего за несколько часов, как опытный полководец. Я восхищаюсь тобой, Апама…

Когда опустились сумерки, сборы, начавшиеся с утра, сразу же после отправления саркофага в Египет, были закончены. Поддерживаемая сильной рукой Селевка, Апама вслед за Амитидой и кормилицей, держащей на руках спящего Антиоха, поднялась в свою повозку.

Повозка была просторной: стены обиты тканью, мягкие подушки на сиденьях, яркие занавески, светлый балдахин, чтобы жар солнечных лучей не проникал под полог. Апама удобно расположилась на подушках и неожиданно для себя расплакалась. Вместе со слезами уходила прошлая жизнь, душа очищалась, готовясь к новому и неизвестному.

Отодвинув занавески, Селевк с коня молча наблюдал за женой. Она подняла на него заплаканные глаза. Он подбодрил ее улыбкой, и она улыбнулась в ответ.

Селевк внезапно почувствовал такой прилив нежности, что не смог удержаться: на виду у всех он поцеловал Апаму и только потом дал команду двигаться.

Небольшой отряд под покровом ночи двинулся в путь. Селевк наметил длинную дорогу: сначала до Илиона, оттуда десять лет назад начался поход Александра, затем через пролив во Фракию, где планировалась встреча с Лисимахом, потом – в родную Македонию.

Из восьми главных ворот Вавилона Селевк выбрал для своего отъезда ворота бога солнца Шамаша – стража справедливости, открывающего людям дорогу в будущее.

* * *

Известия о том, что траурная процессия, возглавляемая Филиппом Третьим, находится на полпути к Дамаску и что Селевк с небольшим отрядом воинов, женой и сыном бежал и уже приближается к Илиону, настигли Пердикку, когда он собирался праздновать победу по поводу уничтожения греков, задумавших возвратиться на свою далекую родину. Эта кровавая бойня была устроена регентом вскоре после блестящей победы по завоеванию Каппадокии для Эвмена.

Тяжесть сумерек опустилась на лагерь мятежников, который был разграблен. Трупы ветеранов непобедимой армии Александра усеяли каменистое плато. Гонцы, прибывшие в лагерь одновременно, сообщили регенту новости.

Ярость Пердикки была велика. Селевк, которому он доверял и которого провозгласил хилиархом, предал его. Теперь регент не сомневался, что Селевк, как и Антигон, был в сговоре с Птолемеем.

Приказав срочно созвать военачальников, Пердикка прошел в свое походное жилище.

«Птолемей решил встать на моем пути. Не выйдет! Уничтожу, хоть ты и очень сильный противник. Селевк поддержал Птолемея. Выбрал удобный момент, когда я покинул Вавилон, и предал меня. Ну что ж! Берегитесь! Битва будет жестокой, – размышлял Пердикка. Он устало опустился на скамью, осушил канфар с вином и стал смотреть на входивших в шатер. Несколько гетайров, гиппарх Пифон, преданный и верный, полководец Полемон, коварный и бесстрашный. – Полемона надо отправить к Арридею, остановить въезд траурной процессии в Дамаск. И немедленно вернуть! Пифон пусть займется Селевком. Кара предателя будет такой, что всех повергнет в страх и покорность!..»

Все ждали, что Пердикка скажет. Его лицо, побагровевшее от гнева, настораживало. Пронзительные глаза словно спрашивали: «А ты со мною? И до конца ли?»

Тишина становилась тягостной. Никто не смел прервать молчание.

Пердикка снова осушил канфар с вином. Лицо его постепенно приняло обычное выражение, став волевым и красивым. Глаза потеплели.

Наконец он прервал тишину.

– Я предчувствовал это. Должно было случиться именно так, как случилось. Но я не позволю растащить на куски государство Александра!..

Пердикка снова замолчал, положив на стол крепкие руки сорокалетнего воина.

Самовольный отъезд слабоумного Арридея, организованный Селевком, был вызовом ему, Пердикке, высшему авторитету в государстве. Это заслуживало сурового наказания, как и поведение сатрапов Европы, вставших на защиту сатрапа Фригии Антигона. Птолемей, Антигон, Лисимах, Антипатр, Кратер, а теперь и Селевк – все эти выдающиеся военачальники составляли грозную силу. У македонян они пользовались любовью еще со времен походов Александра. Очевидно, что число воинов, которые будут поступать к ним на службу, с каждым днем будет стремительно возрастать. Сейчас его перехитрили. Пока надо затаиться. Надо набраться каменного терпения. И нанести удар внезапно, наверняка.