Книга Демон - Александр Прозоров

— Нашли двоих дикарей и уничтожили, — услышал правитель мысленный отчет сходящихся к площади смертоносцев и удовлетворенно кивнул: — Да, несколько часов можно отдохнуть.

Братья по плоти выволокли на площадь тела убитых врагов и благополучно вытянулись на полу освобожденного храма.

* * *

Ранним утром, когда крестьяне начали собираться на поля, оставляя, по общепринятым демократическим законам, своих детей на потеху захватчикам, несколько мертвые тела были замечены, и селяне, громко галдя, стали собираться возле храма.

— Рад видеть вас всех, — вышел к ним, протирая сонные глаза, Посланник Богини, и без дальнейших вступлений объяснил: — Я — командующий армией, пришедшей уничтожить дикарей и вернуть южные баронства под руку князя Граничного. «Железных жуков» мы уже испекли, но «костяной птице» пока удалось сбежать…

— Улла! — восторженно завопили крестьяне, кинулись на усталого, не выспавшегося и недовольного Найла, выволокли его на площадь и принялись подбрасывать на руках.

Те селяне, которым не удалось дотянуться до правителя Южных песков, ворвались в храм, похватали девушек и принялись подбрасывать их. Если девушки в ходе этой кутерьмы никого не убили, то только потому, что хорошо ощущали человеческие эмоции, и вовремя поняли, что опасность им не грозит.

— Хватит, хватит, — вырвался наконец Найл. — У меня раненые в лесу! Мне нужно пятнадцать повозок.

Селяне быстро закидали приготовленные к выезду в поле телеги свежим сеном и развернули их к лесу.

— Селение за перелеском проедете, — кратко объяснил Найл, — вырулите в поле, а там разбудите.

После чего Посланник Богини ловко запрыгнул в душистое сено, распластал руки в стороны и мгновенно заснул.

Разбудили правителя намного раньше — на изгибе дороги, огибающей крестьянские поля, его обоз из пятнадцати телег столкнулся с идущими к поселку отрядами стрелков и ремесленников. Посланник спрыгнул с телеги и, не удержавшись, обнял шерифа Поруза:

— Ну, как состояние войск?

— Я не смог отказать рыцарям, — повинился северянин, — и взял их с собой. Раненых стрелков оказалось всего четверо. После того, как я взял с собой всадников, отказывать им было бы бесчестно…

— Я понял, — кивнул правитель, не высказывая никакого недовольства, и мимо арбалетчиков поспешил к телегам.

На передней, рядом с незнакомым мужчиной, лежал Закий. Увидев Посланника, рыцарь попытался привстать, но Найл жестом предложил ему лежать:

— Ну, ты как? — Коня жалко, — вздохнул рыцарь. А мне ничего, только шкуру порезали. Пару хороших кусков мяса, кувшин красного вина, и завтра я опять буду на ногах.

— Молодец, — пожал Найл его руку и оглянулся на шерифа: — а где те стрелки, что первыми кол в колеса «жуку» засунули?

— Один в строю, — махнул Поруз в сторону начала колонны, а другой на третьей телеге. У него два ребра сломано, и легкое повреждено. Но лекарь говорит, выкарабкается.

Посланник подошел сразу к третьей телеге. Поруз глазами указал на одного из раненых, и правитель взял его за руку:

— Спасибо тебе, стрелок. Ты храбрец и настоящий воин. Жалко, сейчас мне нечем тебя наградить, но когда мы вернемся…

Арбалетчик слабо сжал руку Посланника. Говорить ему было слишком тяжело.

— Хотя нет, — спохватился Найл. — Лично я, от себя, попробую наградить тебя прямо сейчас… — правитель закрыл глаза. Как давно я этого не делал!

Посланник призвал в помощницы Великую Богиню Дельты, и резким, коротким усилием отсек все посторонние мысли. Теперь его интересовал только клубок, серебристый клубок энергии, который находится у каждого человека в области солнечного сплетения, хотя и не каждый способен его ощутить. Чистая серебряная нить — она с каждым вдохом наматывается на светящийся сгусток, с каждым выдохом частица ее покидает тело, чтобы вернуться еще большим отрезком, и копиться, копиться в душе, на случай голодного времени или беды.

Продолжая удерживать в сфере своего внимания энергетический клубок, Найл вытянул вперед руки и положил их арбалетчику на грудь — при физическом контакте намного легче ощущаются биологические поля.

Он ощутил, что в груди человека все энергетические потоки смешались в безобразный узел, и казалось невозможным понять, откуда притекает свежая энергия и куда стекают «отработанные» потоки.

Найл сосредоточился, совмещая узел с аурой своих ладоней, давая им слиться, протечь друг в друга, стать единым целым, а потом рывком сдернул этот энергетический комок со сломанных ребер.

Стрелок вскрикнул. Посланник инстинктивно вытер руки о тунику, немного подождал, потом снова положил ладони на поврежденное место. Здесь стремительно набирала силу, концентрировалась темнота: ткани легких, лишенные энергетической подпитки, находились на грани гибели. Найл мысленно «размотал» немного серебристой нити, направляя ее на темной участок, остановил развитие омертвения, а потом плавными продольными движениями восстановил нормальное, равномерное движение энергии.

Оставалось самое простое: Найл откинул назад голову с закрытыми глазами и прямо из живота начал отдавать свою энергию, разматывать свою «серебряную нить» в место перелома. Ребра и ткани легких, никогда не получавшие такого обильного питания, ожили на глазах, став стремительно развиваться, причем развиваться в направлении живительного потока — от одной ладони к другой. Разломы костей, оказавшиеся в самой «струе», стали поминутно сужаться и вскоре полностью исчезли.

— Ух-х! — тяжело выдохнул Найл, поднял руки к лицу, несколько раз сжал и разжал кулаки, потом встряхнул ладонями, словно избавляясь от налипших на пальцы остатков болезни. Арбалетчик лежал перед ним — слегка порозовевший, спокойно дышащий, но еще не понимающий, что с ним произошло.

— Хватит валяться, — усмехнулся Найл. — Слезай с телеги и ступай в строй.

Стрелок растерянно положил ладонь себе на грудь, ощупал ее, осторожно сел. На лице его было написано невероятное изумление.

— Пропусти мой обоз, Поруз, — оглянулся на шерифа Найл. — Я тороплюсь за раненными. И подожди меня в поселке. Дальше пойдем вместе.

* * *

Не смотря на то, что ведшие обоз крестьяне охотно помогли вынести раненых и погрузить на телеги, время на все это ушло немало. На обратном пути обозу и войскам пришлось переночевать в покинутом селении, и назад, в столицу Муравьиного баронства, они вернулись только следующим днем, вскоре после полудня.

Здесь гудел веселый праздник. Селяне на время позабыли про горести, про гибель друзей и близких, про казнь захватчиками малолетнего барона. Они радовались освобождению, пили крепкую настойку на пшенице и еловых иголках, пели песни и плясали на площади перед храмом.

Найл же, пополнив свой кошелек золотыми монетами, отправился допрашивать пленную — и не нашел ее в храме.

— Где командирша дикарей? — выскочил он на улицу.