Книга Мой загадочный двойник - Джон Харвуд

Почти наверняка… «Сообщи, за кого выходишь замуж», — сказала тогда тетя Вайда…

— Я получу пакет, если обручусь с каким-то конкретным человеком, — твердо произнесла я. — Мистер Ловелл, вы очень мне помогли, — может, вы сделаете последний шаг и скажете, о ком идет речь?

— Это совершенно исключено, мисс Феррарс. Я вышел так далеко за рамки дозволенного потому лишь, что именно по моей случайной вине у вас в руках оказались письма Розины Вентворт. Но одно дело — допустить оплошность по неосмотрительности, и совсем другое — сознательно нарушить свои обязательства перед клиентом. За такие вещи лишают адвокатской практики.

Последовало короткое молчание. Наши глаза встретились, и я ободряюще улыбнулась:

— Но, мистер Ловелл, вы не нарушите своих обязательств перед моей матушкой. Мне совершенно необходимо — ради собственного моего спокойствия и ради спокойствии Лю… мисс Эрден — увидеть содержимое пакета. И будь моя матушка здесь сейчас, она сказала бы вам то же самое.

— Вы вполне в этом уверены, мисс Феррарс?

— Разумеется, мистер Ловелл. Не думаете же вы, что я не знаю, чего желала бы моя родная мать?

— Я о другом: уверены ли вы, что обретете спокойствие, увидев бумаги?

— В своем письме, мистер Ловелл, вы сказали, что содержимое пакета вам неизвестно.

— Так и есть. Но… нет-нет, мне очень жаль, но это решительно невозможно. В самом деле, мисс Феррарс, больше мне нечего добавить. Не угодно ли вам чаю?

— Да, благодарю вас.

— В таком случае позвольте отлучиться на минутку. — Он с нескрываемым облегчением встал и покинул комнату.

Мне нужно всего лишь задать правильный вопрос, подумала я. Может, матушка не хотела, чтобы я вышла замуж за какого-то конкретного человека, — или не хотела, чтобы я вышла за него замуж, не прочитав прежде остальные бумаги? За некоего человека, наверняка имеющего отношение к Розине и Люсии, Томасу Вентворту и Феликсу Мордаунту… Мог ли Томас Вентворт жениться вторично и произвести на свет сына? Но тогда к чему такая секретность? Почему мама или тетя Вайда просто не предостерегла меня против брака с ним? И почему, спрашивается, матушка опасалась, что из всех мужчин королевства я выберу именно его? Она запечатала пакет по меньшей мере десять лет назад: к настоящему времени он вполне мог жениться на другой. Или умереть.

И было еще что-то… что-то, сказанное мистером Ловеллом в последнем письме, которое я привезла с собой. «В случае вашей смерти — или неких иных событий, разглашать характер которых мне строго возбранено, — пакет надлежит уничтожить не вскрывая». Неких иных событий… Безусловно, речь идет о смерти этого человека. Значит, сейчас он жив!

Но в письме говорится о «событиях», во множественном числе. Догадка осенила меня за мгновение до того, как мистер Ловелл вернулся и снова уселся напротив меня.

— Чай сейчас подадут, — промолвил он, беспокойно взглянув на листок, лежащий у меня на коленях.

— Прошу прощения за назойливость, — сказала я, — но я уже догадалась о столь многом, что вы вполне можете рассказать мне все остальное. Вам предписано отдать мне пакет единственно в том случае, если я обручусь с неким конкретным человеком… — (При этих моих словах мистер Ловелл неуловимо переменился в лице.) — А если он умрет — или если я сочетаюсь браком с любым другим мужчиной, кроме него, — вам надлежит уничтожить пакет не вскрывая. Я права?

Он застонал и обеими руками взъерошил волосы:

— Я сам во всем виноват, мисс Феррарс. Как говорится, сам себе вырыл яму. Но я не могу ответить на ваш вопрос.

— Тогда мне остается лишь посочувствовать вам, мистер Ловелл, поскольку я поклялась, что не уеду из Плимута без пакета.

— Вы чрезвычайно настойчивая девушка, мисс Феррарс. — Он страдальчески улыбнулся.

— Вероятно, вы находите мое поведение неприличным…

— Я такого не говорил, мисс Феррарс, и не подразумевал. Совсем напротив, — горячо сказал он, — вы в полном праве настаивать. Но факт остается фактом: должностная присяга обязывает меня держать пакет в своем владении до тех пор, покуда не будут выполнены условия, поставленные вашей матерью.

— Но, мистер Ловелл, если она имела намерение предотвратить мой брак с этим мужчиной, неужто она не пожелала бы, чтобы вы назвали его имя сейчас, когда уже открыли мне столь многое?

— Из вас вышел бы адвокат лучше некуда, — вздохнул он, снова ероша руками волосы. — Но все, что я могу сделать — руководствуясь искренним чувством, а не профессиональными соображениями, — это посоветовать вам всецело положиться на здравый смысл вашей матери. По крайней мере, моя оплошность послужила хоть к какой-то пользе: вы встретились со своей кузиной, к которой, судя по всему, питаете глубокую привязанность. На самом деле… я прав в своем предположении, что вы здесь скорее ради нее, нежели ради себя?

— Ради нас обеих, — ответила я, отводя взгляд в сторону и заливаясь краской.

— Но даже принимая во внимание все сказанное вами, мисс Феррарс, я решительно не понимаю, каким образом счастье вашей кузины может зависеть от содержимого пакета. Я настоятельно советую вам довериться вашей матушке и оставить все как есть… О, благодарю вас, мистер Причард! — воскликнул он, вскакивая со стула и обращаясь к пожилому клерку, возникшему в дверях с подносом.

Я обрадовалась передышке, поскольку еще не решила, как действовать дальше. Внутренний голос говорил мне, что я ничего не добьюсь, даже если открою поверенному тайну Люсии. Мне нужно либо самой угадать имя человека, за которого мне нельзя выходить замуж, либо выпытать его у мистера Ловелла — но как это сделать?

— Вы всегда жили в Плимуте, мистер Ловелл? — спросила я, когда он опять уселся.

Выражение облегчения, появившееся у него на лице, было почти комичным, и следующие несколько минут он рассказывал о себе, отвечая на мои вопросы. Он действительно вырос в Плимуте и до недавнего времени жил со своими родителями — его отец тоже держал адвокатскую контору — и двумя младшими сестрами, а две замужние сестры и брат жили в пределах двадцати миль от города. Родители несколько месяцев назад перебрались в деревню Носс-Мейо, оставив мистера Ловелла в холостяцкой квартире неподалеку от набережной Хоу. Обо всех своих близких мистер Ловелл говорил с большой любовью, и складывалось впечатление, что жизнью своей он совершенно доволен.

— Но, мисс Феррарс, — вдруг спохватился он, — я совсем забыл о своих обязанностях. Не для того же вы проделали такой путь, чтобы выслушивать мою болтовню.

— Мне интересны ваши рассказы про близких. Но действительно, у меня есть к вам еще одно дело, никак не связанное с завещанием.

— Вам нужно лишь сказать, в чем оно заключается.

— Я хотела бы узнать кое-какие сведения о двух людях: выяснить, живы ли оба, и если да, то где обретаются. Но ни один из них не должен знать о моем расследовании.