Книга Америка off… - Андрей Ерпылев

— Вряд ли вы найдете что-нибудь интересное за рекой, дети мои…

— Почему?

— За ней лежит граница обитаемого мира. Все, кто пересекал реку, обратно уже не возвращались.

— Так, может быть, наоборот, за рекой лежат такие чудесные места, увидев которые все забывают дорогу назад?

— За Огайо лежат земли ада! — пробуждаясь от перманентной дремы, громыхнул совсем древний старик — отец Джейкобса, — восседавший во главе длинного стола, за которым собралось все многочисленное семейство мэра. — И не райские кущи найдут те безрассудные смельчаки, что отважатся перейти ее, а геенну огненную! Не сладкие плоды вкушают они там, а раскаленную смолу и жидкий свинец в котлах над неугасимым пламенем…

Прервав свою пламенную проповедь на полуслове, патриарх рода Джейкобсов уронил голову на грудь и захрапел с прежней силой.

— Отец во времена оные нес слово Истины неразумным язычникам и дикарям, — словно извиняясь, произнёс Сэмюэль Джейкобс и перекрестился, — и пострадал от них…

— Он проповедовал в резервации? — заинтересовалась Мэгги, наворачивая жареное мясо с подливой и бобами за обе щеки. — У индейцев чероки?

— Резервация — это мы… — горько покачал головой староста, молча протягивая опустевшую кружку своей безмолвной супруге, чтобы та вновь наполнила ее. — Наверное, последний оазис в море безбожных дикарей, язычников и жалкого отребья, променявшего служение Господу на чечевичную похлебку…

— И давно так? — осторожно поинтересовался Сергеи, тоже пригубливая горьковатый пенный напиток: не «Хайнекен», конечно, и не «Миллер», но определенно приятнее «Горного мастера». — Ну, это… Море дикарей и прочего…

— Я уже родился среди всего этого, — ответил мэр. — Хотя мой отец еще застал мир до Катастрофы…

— А какой сейчас год?

Извеков успел пнуть спутницу под столом, но слово не воробей — не вырубишь топором…

— Пятьдесят восьмой, а что?..

— Две тысячи? — уточнила, бледнея, Мэгги. Пинков Сергея она, похоже, не чувствовала.

— Почему две тысячи? — До хозяина еще не дошла абсурдность вопроса. — От Катастрофы, конечно…

Девушка застонала и беспомощно поглядела на Извекова:

— Ты слышал, Серж: пятьдесят восьмой от Катастрофы… Значит…

— А почему, позвольте спросить…

Договорить Джейкобсу помешал вбежавший в комнату подросток, который, подскочив к хозяину, принялся что-то горячо шептать ему на ухо, прикрываясь ладонью и постреливая испуганными глазами в сторону гостей.

По мере его рассказа лицо старого Сэмюэля темнело.

— Краснокожая, говоришь…

Блин! Неужели Салли не удержалась и выглянула из люка?

Сергей нащупал в кармане «мухомор» и еще раз пнул под столом соседку, ничуть не заботясь о целостности ее лодыжки.

— Удельсаант! — прошипел он уголком рта. — На счет три!..

Мэр оттолкнул мальчишку и грохнул кулаком по столу так, что подскочили все ложки, плошки и кружки.

— Так вы солгали мне, исчадия ада?!! Вы притащили с собой в обитель Господа грязную язычницу? Да еще поминаете за столом имя дьявола!..

— Э-э-э… Послушайте, — попытался вставить слово парень.

— Может быть, и сами вы вовсе не создания Господни, а посланцы Сатаны?

— Сатана жаждет завладеть нашими душами, дети мои! — заблажил спросонья старец, выпучив белесые глаза и тряся длинной, желтоватой от времени бородищей. — Не давайте повода нечистому пробраться в них!..

В этот момент из-под стола дымовой струйкой выполз полупрозрачный джедай и, гадостно улыбаясь, подмигнул всем сразу.

Столовая наполнилась истошным визгом, молитвами и проклятиями. Мужчины повыскакивали из-за стола, шаря по поясам в поисках револьверов (слава всевышнему, сложенных в другой комнате, ибо «грех вкушать пищу в одной зале с оружием»); женщины, крестясь, утаскивали заинтересованных неожиданным шоу малышей, а подростки принялись обстреливать рассыпавшимися яствами призрака, грозившего им кулаком, корчившего рожи и на чем свет стоит ругавшегося на непонятном никому языке.

— Три!.. — заорал не своим голосом Сергей, потому что один из аборигенов — мужик лет пятидесяти, видимо, брат хозяина, — самый расторопный из всех — уже вбежал из оружейной обратно, сжимая в руках устрашающего вида самопал.

На собравшихся обрушилась тишина, а все, кроме Извекова, Мэгги и плюющегося от ярости атланта, превратились в манекены из салона мадам Тюссо[64]. Особенно колоритно смотрелся старец с развевающимися волосами и бородой, воздевший вверх свой посох. О таком натурщике мог бы пожалеть сам Микеланджело, расписывающий Сикстинскую капеллу!

— Какого ляда ты принялась расспрашивать о годе? — напустился Сергей на девушку, едва смог перевести дух. — Они же тут все подозрительные, как… как не знаю кто!

— А что я!.. Да они!..

— Перестаньте ссориться! — вмешался Йода. — Лучше поторопитесь: мы уже почти на самом тропике!

Молодые люди переглянулись и кинулись прочь из комнаты, стараясь не налететь при этом на застывших хозяев. Только, пробегая мимо шустрого мужичка, Сергей не удержался и резким ударом по стволу «карамультука» превратил его в обрез — все материалы в остановившемся времени так хрупки…

Еще через пару минут они неслись к воротам, успев похватать с собой столько съестного, сколько смогли унести в руках: любые мешки расползались при первом прикосновении.

Когда вдали показалась высокая арка над воротами, в голове Сергея мелькнула мысль:

«А как мы, собственно, их откроем…»

Окончательно оформиться она не успела, так как между двумя серыми кубами дотов вспухло огромное облако пыли и дыма, из которого плавно поднялись и зависли в плотном замедленном воздухе покореженные створки.

— Молодец, девчонка! — кое-как выдавила на бегу Мэгги, надрывающаяся под грузом снеди. — Как она сообразила?..

Промчавшись сквозь не желающее оседать облако (оно, конечно, оседало, но только в том времени, из которого они выпали), оба беглеца увидели Салли в танкистском шлеме, высунувшуюся по пояс из люка БМП, окруженного статуями остолбеневших в прямом смысле этого слова аборигенов, и демонстрирующую им вытянутую руку тем международным жестом, которым патриции в древнеримском Колизее миловали поверженных гладиаторов.

— Протифф лома нэтт прийома! — как только времена синхронизировались, блеснула в очередной раз знанием русского фольклора краснокожая оторва…

* * *

«Банни Брэдли» успела пройти уже порядочное расстояние от форта ревнителей истинной веры, когда экипаж решил вернуться в нормальное время. Джедай был прав: зачем торопиться в и без того ускоренной зоне?