Книга Гусар бессмертия - Алексей Волков

– Американская миссия. Экономисты, бизнесмены… Прилетели вместе с Криворуковым, будут решать вопрос выделения целевых грандов. Сколько можно выделить вашей области, на что конкретно.

– Какие-то они чересчур спортивные для экономистов, – невольно заметил я. – И почему-то сплошь мужчины призывного возраста.

Диана невольно всмотрелась в наших соседей и не слишком уверенно произнесла:

– Почему мужчины? Это только здесь. У них руководитель – миссис Долли. Весьма эффектная женщина. Жаль, ее нет, могли бы оценить…

Я махнул рукой. Какое мне дело до американской мультимиллионерши, равно как и до всех этих работничков? Я же не служба госбезопасности. Да и что им вынюхивать в российской глубинке? Если им что и понадобится, наши либерасты сами преподнесут им любые сведения на блюде да еще повиляют хвостиком, мол, вот мы какие послушные. Так что…

– Нам необходимо, чтобы прибывшие с вами антифашисты во всем выполняли приказы нашего человека. – Переводчик миссис Долли вроде бы просил, но просьбы в тоне не чувствовалось.

– Они не станут слушаться иностранцев. Поймите, антифашисты – прежде всего патриоты, – возразил Криворуков.

– По-вашему, среди нашей делегации один я свободно владею русским языком? Главное – отрекомендовать его как представителя высшего руководства движением.

Депутат явно колебался. Не очень ему нравился оборот, который принимала история.

– Не пойму – зачем вам они? Что вы затеваете?

– Всего лишь смотр сил. Сами же будете рады, если в тяжелый час на поддержку демократии сумеют выйти закаленные бойцы.

– Но все-таки…

– Вы же знаете: мы чтим законы. Да и к спецслужбам не имеем ни малейшего отношения. Что им делать в этой, как метко говорят русские, дыре? Сугубо частное предприятие, не представляющее ни для кого никакой опасности. Зато наш фонд сможет выделить дополнительные средства на избирательную кампанию. Перевыборы не за горами, хочется же, чтобы в парламенте было как можно больше достойных людей. А там, чем черт не шутит, можно будет подумать и о президентском кресле.

Спецслужбами здесь действительно не пахло. Иначе депутат еще бы подумал, стоит ли помогать спутникам. Так же никаких колебаний не было.

– Я немедленно распоряжусь, чтобы выполнили вашу просьбу.

– Вот и чудненько. И еще. Завтра нам будут нужны два вертолета. Поговорите с губернатором. Он вас послушает гораздо охотнее, чем меня.

– А если нет?

– В области, между прочим, беспорядок. На следующий день после приезда депутата по политическим мотивам убивают демократического журналиста. Власть же проявляет вопиющее равнодушие к данному факту. Или кое-кто наверху сам замешан в этом деле? Должен же быть заказчик…

Оставалось кивнуть и поразиться осведомленности гостей. Криворуков сам буквально полчаса назад узнал от губернатора о случившемся и сам же распорядился, чтобы никакой информации в эфир не давали хотя бы до вечерних новостей.

– Миссис Долли тоже полетит с вами?

– Наверное. Знаете, у очень богатых хватает причуд, и порой трудно сказать, в каком она завтра будет настроении.

Криворуков кивнул. Что в мире постоянней женской переменчивости?

– Надеюсь, вы покажете мне город? – Обед подошел к концу, и надо было превращать его или в посиделки, или во что-нибудь другое.

– Почту за счастье, – вырвалась у меня вроде бы забытая, но некогда привычная фраза.

Диана вскинулась. Сейчас в ходу была совсем иная манера разговора, и мои старые замашки выбивали девушку из колеи.

– Вы подождете, пока я переоденусь?

На мой взгляд, нынешний наряд Диане изумительно подходил, однако женщин надо воспринимать такими, какими их создала природа.

– Разумеется. Сколько вам надо?

– Полчаса, – выжидательно посмотрела на меня девушка. Вдруг скажу, что много?

– Хорошо. Через полчаса в фойе, – улыбаюсь я.

Как раз смогу спокойно перекурить. В ресторане делать это не совсем удобно, не стоит так выпячиваться перед прочими посетителями, а в баре – в самый раз. Выпью еще чашечку кофе, извлеку заветную трубочку…

Я проводил Диану по коридорам до самой двери номера и едва сдержался, чтобы щелкнуть каблуками. Все равно ничего бы не вышло. Звука кроссовки не издают, а шпоры к ним не положены.

Бар был практически рядом. Не совсем, но для того, кто привык и любит ходить…

Я еще успел позвонить Ване, однако он уже выехал. Тогда я на всякий случай предупредил, что могу задержаться. Пусть располагается поудобнее. Приду – так приду. Нет – встретимся утром.

Народу внутри было немного. Самая суета начнется позже, когда люди будут старательно убивать вечер. Пока же здесь не убивали, а коротали время с десяток человек.

Я сразу же заметил вчерашнего тележурналиста в компании вчерашнего же, привлекшего мое внимание прохожего. Того самого, большеголового и бородатого, которого я издалека мог бы принять за представителя частной антизаконной налоговой фирмы, а вблизи – за нормального мужчину, где-то успевшего побывать и поучаствовать.

Мужчина посмотрел на меня, встал, что-то сказал журналисту и пошел прочь из бара. Взгляд его был умным и несколько грустным.

Я присел за столик в сторонке и немедленно взялся за трубку. Курить хотелось сильно, я даже не стал дожидаться, пока принесут кофе.

– А, Сан Саныч! – Журналист увидел меня и со стаканом в руке направился к моему столику.

Судя по внешнему виду, принял он уже столько, что до ночи устоять на ногах ему было не суждено.

– А я остался один, – горестно сообщил Юрий. – Последний знакомый ушел.

– Этот бородатый? – уточнил я.

– Угу, – согласился Юрий, присаживаясь без разрешения.

– Кто он такой? Уж очень внешность колоритная, – словно бы невзначай поинтересовался я.

– Это? Фидель. Правая рука самого… – Журналист со значением закатил глаза куда-то вверх, но после раздумья добавил: – А может, левая.

– Кого – самого? Президента?

– Бери выше! Олигарха! Начальник какого-то там отдела и чего-то там еще. И плюс – советник. Вот!

Странно: судя по походке, я предположил, что он является специалистом совсем в другой области. Для некоторых людей прошлое оказывается живучим…

– Почему – Фидель? Он что, испанец?

– Фидель Кастро. Был такой кубинский диктатор. Чем-то, говорят, похож. Или – не похож. Просто фамилия у него не то Фидельзон, не то Фидельштейн. Вот и возникло прозвище. Но в глаза – ни-ни! – охотно поделился со мной Юрий. – Выпьешь со мной, Сан Саныч?

– Не хочу. – Не помню, чтобы мы переходили на «ты», но что спрашивать с пьяного?