Книга Страсть горца - Карен Мари Монинг

С той ночи, когда Дэйгис признался в содеянном и ушел, Сильван искал древние тексты. Странно, он чуть не перебрал этот чертов замок по камешку, но не нашел никаких документов, написанных до первого века нашей эры. Он знал, что когда-то их было много. На них ссылалось множество рукописей, хранящихся в его башне.

И он не смог найти ни одного проклятого свитка, и пусть замок огромен, но должен же человек разбираться хотя бы в собственной библиотеке!

Согласно легендам, когда-то у них был даже оригинальный текст Договора, заключенного между расами людей и Фейри. Где-то. Бог знает где. Почему он этого не знал?

«Потому что, – ворчливо ответил себе Сильван, – когда проходит столько времени, рассказы теряют первоначальный облик и большую часть полезной информации».

Он добросовестно пересказывал сыновьям легенды МакКелтаров, но сам считал, что рассказы о прошедших тысячелетиях наверняка приукрашены, возможно миф о создании мира тоже сфабрикован, чтобы как-то объяснить МакКелтарам их особые способности. Сильван хранил верность клятвам, но в глубине души не верил до конца в их истинность. Задачи были вполне конкретны: ритуалы друидов отмечали начало новых сезонов, а он был занят обучением сыновей и заботами о жителях Баланоха. Вера во все остальное была не так уж важна.

Грустная истина была в том, что даже он не верил в существование древнего зла в пространстве-между.

«Сколько же мы забыли и утратили», – размышлял Сильван. Он ведь почти не думал о легендарной расе, которая когда-то определила судьбу МакКелтаров. До тех пор пока не потерял сына, который нарушил клятву, и Договор, который считался мифом, не стал для него суровой реальностью.

«Что ж, – мрачно подумал Сильван, – теперь, по крайней мере, мы знаем, что древние легенды не лгут».

Слабое утешение.

Нэй, его исследования не увенчались успехом. И Сильван начал бояться, что МакКелтары были непростительно беспечны в хранении древних знаний, а нарушенная Дэйгисом клятва стала всего лишь очередной ошибкой в длинном списке более ранних проступков.

Он подозревал, что МакКелтары утратили веру много веков назад, отбросили силу, за которую нужно было платить так дорого. Поколения за поколениями МакКелтары росли все более и более замкнутыми, они устали защищать секрет камней, устали прятаться в холмах и видеть страх в глазах людей. Устали от собственной значимости.

Затем темные века сменились более счастливыми временами и МакКелтары, похоже, решили избавиться от груза прошлого.

Дэйгис думал, что потерпел неудачу, но Сильван знал правду. Они все ошибались.

Утром они возьмутся за древние рукописи и начнут искать заново. Сильвану не хватало духу признаться сыну, что он почти закончил поиски и, если бы выход существовал, он наверняка уже знал бы об этом.

Сильван нахмурился, и его мысли вернулись к девушке, которую Дэйгис привел с собой. Когда его разбудила гроза – а такие грозы он несколько раз уже слышал, – он выскочил наружу, молясь о том, чтобы Дэйгис вернулся.

Туман рассеивался медленно, и, хотя Сильван звал сына, тот не отвечал.

А когда клочья тумана разошлись, он понял почему.

По мнению Сильвана, эта девочка была их последней надеждой. Потому что пока сын любит ее – а он ее любит, даже если сам еще не понимает этого… Что ж, зло не способно любить. Зло пытается соблазнить, присвоить и завоевать, но оно ничего не чувствует к объекту своих посягательств. До тех пор пока в Дэйгисе жива любовь, у них есть опора под ногами, пусть и небольшая.

Ох, их нужно сблизить с этой девочкой, решил Сильван. Ей следует узнать о том, каким Дэйгис был раньше, как он разъезжал по холмам, заботился о земле и лечил зверюшек. О добром Дэйгисе с диким сердцем. Они с Нелли за этим проследят. Сила Дэйгиса всегда была ближе к искусству исцеления, а теперь он сам нуждался в помощи.

И если девушка пока что не любит его сына – у Сильвана еще не было возможности это узнать, – он использует все свои способности, чтобы завоевать ее для Дэйгиса.

«Не вздумай их трогать!» – мрачно предупредил его сын, имея в виду древнее зло, заключенное в нем.

Но Сильван не послушался его. Он не мог сдержаться. И несмотря на барьеры, возведенные Дэйгисом, чтобы удержать зло, древние тронули Сильвана в ответ, и он был просто в ужасе от того, что набирало силу в теле его сына.

18

– Я знаю, что сплю, – сказала Хло следующим утром, спустившись по лестнице в главный зал. Она села за стол, присоединившись к Сильвану, Дэйгису и женщине, которую она еще не знала – то есть которая ей раньше не снилась.

Три пары глаз уставились на нее с ожиданием, и, воодушевленная их вниманием, Хло продолжила:

– Я знаю, что я только что не пользовалась аналогом туалета в маленькой каморке наверху. – С соломой вместо туалетной бумаги, ни больше ни меньше. – И знаю, что на самом деле не одета в платье и… – она посмотрела на свои ноги, – атласные тапочки с лентами.

Хло выпрямилась в кресле, запустила ложку в блюдце с джемом.

– И я знаю, что этот клубничный джем на самом деле… Фу-у-у-у, что это такое? – Хло даже скривилась.

– Томатный джем, дорогая, – пытаясь сдержать улыбку, ответил человек, который в ее вчерашнем сне назвался Сильваном.

«Плохо», – подумала Хло. Во сне вкус обычно зависит от того, чего ожидает спящий. Она же думала о сладком клубничном джеме, а вместо него оказался противный вкус овощей. Лишнее доказательство того, что это не сон. Хло взглянула на стол, ища, чем это можно запить.

Дэйгис передал ей кружку с молоком.

Она пила большими глотками, глядя на него поверх края кружки. Всю ночь ей снились эротические сны с его участием. Ужасно подробные сны, в которых он брал ее всеми возможными способами, какими мужчина может взять женщину. И она наслаждалась каждой минутой сна, а проснулась мягкой и игривой, как котенок, едва не мурлыкая от удовольствия. Сегодня Дэйгис заплел волосы в свободную косу, убрав их с лица. И надел рубаху из неокрашенного льна, с вырезом, обнажавшим золотистую кожу мощной груди. Большой красивый мужчина. Сексуальный и опасный.

Хло была неглупа. Она прекрасно знала, что не спит. Она признала это еще вчера, потому-то и потеряла сознание. И это странным образом само по себе было доказательством: как можно потерять сознание во сне? Может ли подсознание, формирующее сон, в этом самом сне отключиться? Хло так и не нашла ответа, сколько ни размышляла над этим вопросом.

Проснувшись утром, девушка прошлась по верхнему этажу, исследовала коридоры, заглянула в комнаты, посмотрела в окна, попыталась сопоставить фрагменты информации. Она трогала, смотрела, трясла, даже разбила ради эксперимента несколько безделушек, которые не представляли особой ценности.

Все это, ощущения и запахи, даже вкус, были слишком материальными, чтобы оказаться порождением ее подсознания. Более того, сны редко бывают такими четкими, и во сне не бывает таких деталей, как стража и слуги, которых она видела из окна. Все они выполняли свои обязанности, о которых Хло не имела четкого представления.