Книга Голем из будущего - Александр Баренберг

Я несколько раз перечитал текст. Судя по всему, это сообщение оставил не кто иной, как довольно известный пророк Иеремия, предсказавший в свое время разрушение Иерусалима вавилонянами. Ему, как водится, не поверили, и зря. А он еще, оказывается, был какой-то там Хранитель! То есть не какой-то, конечно, а хранитель самого Ковчега, где, по преданию, лежали Скрижали Завета, полученные Моисеем на горе Синай. Ковчег исчез как раз после разрушения Первого Храма. Гипотез было много, но все беспочвенные. Так вот, значит, куда он делся!

Все это, конечно, чрезвычайно интересно, но остается вопрос: при чем тут я? Хотя вот тут что-то про призыв Понимающего. Это я, что ли? Если я Понимающий, то почему же ничего не понимаю? Но, с другой стороны, письмо-то расшифровал! То есть понял. Однако во втором пергаменте описывается вызов Защитника, а не Понимающего. Составители сами запутались в терминологии? Или Иеремия, пытаясь скрыться от ворвавшихся в Храм вавилонских головорезов, впопыхах перепутал пергаменты и положил в письмо не тот? И самое главное — дальше-то что делать?

Что-что — Ковчег доставать! Если решение моего вопроса существует, то оно может находиться только там. Прямо как в сказке: игла в яйце, яйцо в ларце, ларец на дереве и так далее. Бесконечный квест! Хотя указания довольно конкретны. Святая Святых — это внутренняя комната в Храме, где и находился на хранении искомый сундучок. А краеугольный камень — кусок скалы, на котором тот и стоял. В комнату мог входить только первосвященник, и то раз в году. И больше в помещение никто не допускался. Это все довольно-таки известные нам вещи. А вот что мы не знали — судя по письму, строители Храма (может, даже по личному распоряжению царя Соломона — предусмотрительный, говорят, мужик был) на всякий пожарный вырыли под секретной комнатой глубокий колодец, устроили механизм плавного опускания туда Ковчега и заготовили камни для его засыпки. И вот через триста с гаком лет после постройки этот самый пожарный и пожаловал. Иеремия, видимо, пророком только подрабатывал, а на основной работе занимался дежурством у красной кнопки в Храме в числе немногих, допущенных в тайну. И когда момент настал, без колебаний эту кнопку и нажал. Может быть, там, конечно, и не кнопка была, а рычаг или колесо, но это уже суть второстепенные детали. Главное — хреновина сработала, глупые вавилоняне, увидев в сердце Храма пятиметровые позолоченные статуи херувимов, удовлетворились этой добычей, не став особо искать следы мифического Ковчега, содержавшего непонятной для язычников ценности каменюки с письменами. Иеремия, по дошедшим до нас сведениям, был угнан в плен, где вскоре и скончался. Другие Хранители, видимо, тоже не пережили нашествие. И остался только этот пергамент…

Вроде бы все просто, но… Колодец глубиной четыреста локтей — это раскапывать около ста пятидесяти метров каменистого грунта. Не знаю, как дело провернули неизвестные строители Храма, но без современной техники это гигантской сложности проект. Совсем не то что взять лопату и пойти ночью раскопать! Это занятие для десятков (если не сотен) рабочих на несколько месяцев. Причем копать надо прямо вниз, иначе хрен найдешь! То есть вниз от краеугольного камня. Который и сейчас на своем месте. Только вот Храма там уже давно нет, ни первого, ни второго, а стоит вокруг него мечеть Омара. По крайней мере, в мое время. Я быстренько зыркнул в поисковик — и в тринадцатом веке тоже уже стояла, увы.

То есть дело предстояло совсем плевое — приехать в Иерусалим, нанять рабочих, устроить в третьей в мире по значимости для мусульман мечети строительную площадку, а лучше вообще ее разобрать, чтобы не мешала… Учитывая, что Иерусалим на данный момент (тысяча двести третий год то есть), после бесславно закончившегося Третьего крестового похода и так и не добравшегося до Палестины Четвертого, находится в руках египетского султана, можно только гадать, на каком этапе мне отрубят голову: когда я явлюсь к мечети Омара с лопатой в руках или когда только еще объявлю о своем намерении и пойду нанимать рабочих. Я склонялся ко второму варианту. Тем более что и угнетаемые мусульманами христианская и еврейская общины в данном случае всецело, обеими руками поддержат это решение. Очень уж они все не любят, когда кто-то пытается копать на Храмовой горе. Тем более — в таком масштабе! И никакие взятки в таком принципиальном вопросе не помогут. Печально известные тамплиеры, они же храмовники, говорят, сразу после Первого крестового похода что-то копали и даже выкопали. Ага, конечно! Сто пятьдесят метров скальной породы они бы тайно бурили до сих пор!

Что же остается — решиться на опасный эксперимент и лишить жизни своего «дублера» в тринадцатом веке? Только присутствует у меня сильное предчувствие, что добром этот эксперимент не закончится. Не знаю откуда, но присутствует… Так что — продолжать мотаться между двумя временами, как поплавок, то ныряя, то выныривая? Ведь копать в Иерусалиме мне никто никогда не разрешит! Кроме одного случая, пожалуй, — когда ни у кого не потребуется просить на это разрешения…