Книга Собака и волк - Пол Андерсон

— Мы можем надеяться на одобрение епископа. Возможно, он и сам захочет принять участие. Падение гордого города содержит в себе мощный моральный урок. — Она почувствовала его неудовольствие и поспешила добавить: — Но больше всего мне хочется, чтобы то, что мы любили, жило в памяти людей. Хочу спасти наших любимых от забвения.

— Замысел грандиозный.

— На это уйдут годы. Сначала я должна поговорить с каждым оставшимся в живых жителем Иса. С теми, кто помнит. Пока они живы. Прежде всего хочу говорить с вами, Грациллоний. Хотя и молю Бога о том, чтобы вы как можно дольше нас защищали.

Он поморщился:

— Говорить об этом… тяжело.

— Но ведь у вас долг перед Исом, перед королевами, детьми, друзьями, перед их памятью. Я буду действовать очень осторожно и постепенно.

Он вздохнул, посмотрел перед собой и сказал:

— Сначала нужно получить согласие Апулея.

— В этом вы должны мне помочь. Ведь мы с вами уже работали, вы и я. Можем и опять работать вместе. Скажите же, что согласны.

Грациллоний кивнул:

— Ладно. Но прежде дождемся удобного момента.

— Разумеется. К тому времени, может быть, и ваши раны затянутся, Грациллоний, — тихонько сказала она, — не все же время вам тосковать. Вам еще жить да жить.

— У меня есть работа.

— Но вам нужно и счастье. — Она чуть крепче сжала его руку…

Они подошли к дому трибуна. Над стройными ногами взметнулись белые юбки, и, забыв о приличиях, на порог выскочила Верания.

— О, вы здесь! — воскликнула она. — Я уже начала бояться, что вы заболели или что-то случилось.

— Но твой отец сказал мне прийти в полдень, — улыбнулся он. В груди слегка оттаяло.

Девушка покраснела.

— Просто я так долго вас не видела.

Сконфузившись, что сболтнула лишнее, стояла на ступенях, загораживая ему проход.

— Я был занят, — сказал он. — Сегодня…

— Вас ждут хозяин и хозяйка, — сказала Руна и, крепко взяв его под руку, повела в дом.

Глава десятая

I

Дождливым вечером Бэннон Дохалдун подъехал к дому. За раскидистым дубом уходил в серую мглу лес. Тишину нарушал лишь Стегир, скакавший по камням среди окружавшего его тростника, но и этот звук был какой-то приглушенный. Бэннон слегка дрожал: вода капала с листьев, с уздечки, с кончиков усов. Промокшая одежда давила на плечи.

Он спешился и постучал в дверь. В первый момент подумал, что дверь ему открыл мальчик — в тунике и бриджах. Затем пригляделся к худенькому лицу и огненно-рыжим волосам, падавшим ниже плеч. Почему бы и в самом деле ведьме, живущей в глухом лесу, не одеваться в мужскую одежду, подумал он. Не в юбке же ей ходить… За спиной ее горели лампы, и пылал огонь в очаге.

— Приветствую вас, — сказал он смущенно и назвал себя. — А вы Нимета, дочь короля Граллона?

— Да, — ответила она на его языке, языке озисмийцев. — Если с добром, входите. Нет — от ворот поворот. — Она притронулась к кожаному мешочку, висевшему у нее на шее на ремешке. Должно быть, амулет. С наружной стороны мешочка был пришит череп мыши-полевки.

— С добром, с добром, госпожа, — заторопился Бэннон. — Позвольте мне сначала позаботиться о своих животных. — Он подвел к дому запасную лошадь.

— Похоже, мне теперь нужна конюшня, — сказала Нимета. — Вы первый приехали ко мне на лошади. Вносите сбрую, здесь сухо.

Бэннон привязал лошадей на лугу и вошел в дом, уютный, но темный. Полки с посудой, с поперечных балок свисают туши зверей, бочонок с элем. Ближе к дверям полка, от которой он старался отвести глаза. Лучше не смотреть на странные палки и кости с вырезанными на них знаками да на глиняные сосуды чудной формы. Он повесил плащ и куртку на крючок и, повинуясь ее жесту, сел на табурет возле очага.

— А-а, — сказал он и протянул руки к огню. Сначала дым разъел ему глаза, а потом медленно вышел в отверстие в крыше.

— Выпейте, — предложила Нимета и налила эль в деревянную кружку. Присела напротив. Пламя выхватило из темноты большие зеленые глаза. На ум ему пришла кошка, поджидающая возле норы мышь.

Сделав два глотка, промочил горло.

— Я староста в своей деревне.

— Знаю, — сказала она.

Неужели слышала? Дохалдун — крошечная деревушка у подножия горы, с несколькими акрами расчищенной земли. Из Аквилона до нее скакать целый день. Жители преимущественно разводят свиней, хотя у них есть и коровы, и птица. Кроме того, они сеют овес. Из деревни своей выезжают крайне редко, несколько раз в год на собрания таких же, как у них, деревень. А тут вдруг женщина из колдовского Иса… приехала сюда менее двух лет назад. Как может она помнить его имя, да и где она могла его слышать?

— Говорят, вы много чего знаете, — осторожно заметил Бэннон.

— У вас болеют коровы, — невозмутимо сказала Нимета. — И вы хотите, чтобы я их спасла, потому что слышали, что я вылечила стада в Виндовайе и Стег Ране.

Он и сам не мог бы определить, отчего у него забилось сердце — от страха или радости. Холодок пробежал по всему позвоночнику и добрался до кончиков пальцев.

— Да вы и в самом деле колдунья, — выдохнул он.

Она криво улыбнулась.

— Нетрудно и догадаться. В округе ящур. А я не такая уж и колдунья. Как вы обо мне узнали?

Он набрался храбрости. Если слухи верны, она здорово помогала и никому не делала вреда. Рассказывали, что она подводила каждое животное к костру, в который бросала какие-то травы. Отрезала клок волос и сжигала. Потом брала в руки лозу и бормотала слова на непонятном языке. В течение дня животное выздоравливало, а здоровые животные уже не заражались.

— Дошли слухи, — объяснил Бэннон. — Да и сын мне рассказывал. Он много чего о вас слышал. Скоро вы станете знаменитой, госпожа.

— А вы там не христиане? — спросила она.

— Нет, — озадачился он. — А вам нужны христиане?

Она хихикнула:

— Это хорошо, что не христиане, хотя никому не возбраняется обращаться ко мне за помощью.

— Все знают вас как дочь короля Граллона…

— С этим кончено, — отрезала она. — Милостыни больше я ни от кого не принимаю.

Потом сменила тон и заговорила по-деловому:

— Итак, вот вам мои условия. За то, что приду к вашим коровам и буду их лечить, вы дадите мне бочонок овсяной муки, чтобы хватило на год. Если стадо ваше будет здорово, — а оно будет здорово — ежемесячно в течение тринадцати месяцев будете посылать мне окорок или копченое мясо такого же веса. Договорились?

— Да это дороговато будет, — пробормотал он.

Она улыбнулась.