Книга Тор. Разрушитель - Вольфганг Хольбайн

Top подумал, не подвинуться ли ему, чтобы Сверигу было удобнее, но решил не делать этого. Воин мог воспринять это движение как попытку унизить его. Да, люди действительно сложные создания, а Свериг тем более.

— Мое время дежурства уже давно началось, — помолчав, заметил Свериг. — Почему ты меня не разбудил?

— Для этого мне пришлось бы покинуть мой пост. — Тор улыбнулся. — А за это на войне карают смертью, так ведь?

— Да, на войне.

— А мы на войне?

— Не знаю, с кем нам воевать, — ответил Свериг, смерив Тора странным взглядом. — Но, возможно, нам действительно предстоит война.

— Ага.

Свериг еще плотнее запахнул накидку. Он уже дрожал от холода, хотя пробыл на крыше всего пару минут.

— Бьерн не хочет в это верить, — продолжил он. — Но война уже идет. И началась она давно, с тех пор как я себя помню, а может быть, и раньше.

Тор не стал выспрашивать подробности. Возможно, причиной сентиментального настроения Сверига была снежная равнина. Сейчас воин вел себя иначе, чем обычно, хотя Тор и не мог объяснить, в чем это проявляется. Словно стена, которой Свериг отгораживался от мира, покрылась трещинами.

— Ты думаешь, что ты мне не нравишься, Тор, — помолчав, продолжил он. — Ты думаешь, что я не доверяю тебе и ненавижу тебя.

— А что, это не так?

— Ненавижу ли я тебя? — Свериг поднес руки ко рту, отогревая пальцы своим дыханием. — Я же, в сущности, так и не познакомился с тобой. Я ничего о тебе не знаю. За что мне тебя ненавидеть? Но я не доверяю тебе, это правда. И ты мне не нравишься.

— Почему?

— Я никому не доверяю. И мне никто не нравится. Так что не принимай это на свой счет. — Воин улыбнулся, но от холода его лицо застыло, так что улыбка превратилась в гримасу. — Может, я и сам себе не нравлюсь.

— А я уж было подумал, что у нас нет ничего общего.

В ответ Свериг снова улыбнулся, удивив Тора в очередной раз.

— Я сам себе не доверяю, — добавил он. — И это хорошо. Моя задача состоит в том, чтобы защищать долину и ее жителей. Кстати, в том числе и тебя, и твою семью.

Тор уже открыл рот, собираясь ответить, но потом передумал и только смерил Сверига долгим взглядом. «Твою семью». Эти слова прозвучали странно, тем более что их произнес Свериг, человек, с которым у Тора сложились самые плохие отношения. Конечно, Тор не назвал бы его врагом, но друзьями им никогда не стать. Он еще раз мысленно произнес эти слова, с той же интонацией, что и Свериг: «Твою семью…» Сейчас они приобрели для Тора совсем другое значение. За эту зиму он привык воспринимать Урд и ее детей как свою семью, заботился о них, нес за них ответственность, словно так было всегда. С другой стороны, он ведь помнил лишь небольшой отрезок своей жизни, и все это время Урд была рядом. Но осознал это Тор только сейчас, в этом холодном, неприветливом месте, в обществе человека, который явно не являлся его другом. Если раньше Тор вел себя так по отношению к Урд и ее детям то ли по привычке, то ли повинуясь общественным условностям, то теперь он понял, что так все и должно быть. Он делил свою жизнь с Урд, и теперь эта женщина станет матерью его ребенка. До сих пор Тор не задавался вопросом о том, готов ли он к этому, но теперь знал, что это так. Он готов к рождению сына и, как только они вернутся в долину, скажет об этом Урд. И тогда…

Что-то холодное, чужеродное шевельнулось на окраинах его сознания, как будто Тор вошел ночью в пустой дом и услышал где-то скрип половицы. Он резко выпрямился, и от этого неожиданного движения Свериг вздрогнул, опустив ладонь на рукоять оружия. Впрочем, пока что ничего необычного вокруг не происходило. Землю окутывали серые сумерки, слышалось завывание ветра. Копошение в сознании утихло. Может быть, Тору только показалось. Свериг вытащил руку из-под накидки и, расслабившись, удивленно повернулся к Тору.

— Ничего. Мне показалось, что я уловил какие-то звуки, но я, должно быть, ошибся.

Возможно, он слышал песню Мьелльнира, к которой еще не успел привыкнуть.

— Нет, ты и вправду кое-что услышал. Тишину. Ты не первый, кто реагирует на нее подобным образом. — Свериг обвел рукой равнину, залитую полумраком, и Тору подумалось, что воин дрожит вовсе не от холода. — Тут можно услышать звуки великой пустоши. Не каждый может справиться с этим. Раньше часовых оставляли в этих сторожевых башнях на месяц, а потом они сменялись, но не все это выдерживали. Некоторые сходили с ума. С тех пор мы меняем часовых каждую неделю… вернее, меняли, пока эта башня охранялась постоянно.

Тору показалось, что Свериг ожидает от него какой-то реакции на эти рассуждения, но не знал, что должен говорить. Встав, он обошел полуразрушенную площадку на крыше и внимательно всмотрелся в сумерки. Мир застыл в том мгновении, когда предутренний полумрак обманывает взор и видимость становится даже хуже, чем ночью. Вот только тут полумрак не рассеивался под яркими солнечными лучами — пройдет еще несколько дней, прежде чем станет светлее.

Что-то опять потянуло за невидимые ниточки на краю его сознания, но на сей раз Тор был готов к этому и не стал удивляться. Впрочем, он даже не был уверен в том, что эти ощущения реальны. Вероятно, все дело в этих сумерках, времени перехода от ночи ко дню, когда порождения снов пытаются прорваться в реальность.

Возможно, Тор не настолько хорошо держал себя в руках, как он рассчитывал, или же Свериг был достаточно наблюдателен, чтобы заметить, что с его спутником происходит что-то неладное. Недоверчивость в его взгляде усилилась.

— Жаль, что никто не знает, кто и зачем построил эти башни, — сказал Тор, решив перевести разговор на другую тему до того, как Свериг начнет задавать лишние вопросы. — Хотел бы я знать, кто это сделал.

— Наверное, народ, живший тут до нас. — Воин пожал плечами. — Они исчезли уже давно, и от них не осталось даже легенд. Может, они даже не были людьми.

Тор уже открыл рот, собираясь сказать, что в пустоши, где почти никто не живет, вряд ли останутся какие-то легенды, но передумал.

— Почему ты так считаешь?

— Из-за лестницы. Ты заметил, что ступеньки слишком высокие и что по ним неудобно подниматься? Зачем строить столь непрактичное сооружение?

Объяснений этому можно было придумать множество, и каждое из них казалось бы более правдоподобным, чем версия о том, что прежние жители этой долины не были людьми, но Тор не стал возражать и только пожал плечами.

— А может, тут жили великаны, — многозначительно кивнув, произнес Свериг.

— Да, конечно. Вот только чем им помог их рост? Нет больше никаких великанов…

Он мог бы рассказать Сверигу, кто и зачем построил эти сторожевые башни и куда делись их создатели. Это знание просто выплыло из глубин его памяти, но еще ускользало от восприятия, так что Тор не мог ухватиться за эту мысль, не говоря уже о том, чтобы выразить ее словами.