Книга "Номер один" - Бен Элтон

Кельвин хотел как можно скорее покончить с делами, запланированными до перерыва, чтобы позвонить Эмме. Он хотел спросить, как у нее дела, о чем она думает. В конце концов, после их утреннего разговора прошло уже почти два часа. У них будет так много тем для разговора, так много всего, что он сможет спросить и узнать о ней. Поэтому Кельвин рвался в бой. Ему не хотелось отменять утренний перерыв или сокращать перерыв на обед, — как правило, если не хватало времени, он так и поступал. Обычно он ненавидел перерывы, и в особенности перерыв на обед. Кому нужен час, чтобы пообедать? Лично он съедал сэндвич на бегу и вообще обходился без перерыва, но у чертовых профсоюзов были свои правила. Однако сегодня все было по-другому. Сегодня Кельвин не собирался жертвовать ни одной драгоценной секундой доступного ему свободного времени. Потому что он хотел позвонить Эмме.

— Отлично! — продолжил Кельвин, заставив себя сосредоточиться. — Трент, мне нужно расписание.

— Расписание, босс?

— Да, порядок эпизодов. Мы начинаем прослушивания с трех девушек со смешным акцентом, верно?

— Так точно, шеф, хотя до этого мы снимем несколько кадров о прибытии и несколько мрачных кадров. Помните, вы хотели снять, как вы все трое входите во всем черном, готовые к отстрелу, как в спагетти-вестерне?

— Да, да, да. Но сейчас мы говорим о прослушиваниях. Мы начинаем с трех иностраночек, потом снимаем массовку до первого перерыва.

— Да, мы надеемся отснять человек двадцать пять или около того, чтобы можно было доснять остальных для рекламных вставок в другой комнате.

— Потом после перерыва ты хотел начать с этой ужасной девчонки, которую Родни оскорбляет, а Берилл нянчит? Так?

Стоявший у двери Родни ухватился за возможность привлечь к себе внимание.

— Кельвин, мне это нравится. Это хорошо. Родни оскорбляет ребенка, это отлично. Значит, ты и правда поработал над моим предложением о более гадком Родни?

Кельвин бросил на него взгляд.

— Привет, Родни. Ага. Мы любим, когда ты гадкий. Итак… — Он снова повернулся к Тренту: — Очевидно, нам захочется подключить к этому сюжету ссору в гостевой комнате. Обычная фигня, я изучаю сэндвичи, Берилл грозит уволиться, а Родни дуется, верно?

— Конечно. Это просто замечательно, босс.

— К тому же Родни будет весь в кофе, поэтому понадобятся парикмахер и гример…

— И звук, — сказал работник из группы озвучания. — Нам понадобится отцепить от него микрофон, прежде чем Берилл плеснет кофе.

— Простите, — вмешался Родни, внезапно всполошившись.

— Пока что расписание выглядит таким образом, — несся дальше Кельвин.

— Простите, — снова попытался вклиниться Родни, но его снова не услышали.

— Разумеется, это нужно прокрутить до первого перерыва, чтобы можно было перейти сразу в гостевую комнату и отснять ссору с сэндвичами и уже мокрым Родни?

— Простите… — повторил опять Родни.

— Таким образом, бригада сможет передохнуть, нам не придется два раза переходить с места на место, да и Родни подсохнет, и не придется тратить десять минут на парикмахера и гримера во время съемок, ну и на то, чтобы ему микрофон прикрепить.

— Простите…

— Одну СЕКУНДУ, Родни! — рявкнул Кельвин, перед тем как снова повернуться к Тренту. — Это ведь самое экономное решение?

— Ну, наверное, это вариант, босс… Я хотел снять прослушивание и то, как Родни оскорбляет малышку-«сморчка», сразу после перерыва, потом, придерживаясь этой линии, пройти остаток утренних одноразовых «сморчков», снять вторую часть ссоры Родни и Берилл и эпизод с кофе прямо перед обедом, чтобы можно было перевести бригаду и мокрого Родни в гостевую комнату и отснять ссору перед самым перерывом. Таким образом, у Родни будет целый обеденный перерыв, чтобы высохнуть, а мы сможем начать работать после обеда с прикольных разговоров Родни по мобильнику, ведь нам нужно продолжать эту историю…

— Трент? — вклинилась Пенни, монтажер. — Мне очень не нравятся разорванные истории. Я каждый раз говорю об этом. Разорванные истории — это кошмар для монтажа.

— Правильно, — сказали костюмеры.

— Поддерживаю, — присоединились гримеры.

— Тоже «за», двумя руками, — подхватили парикмахеры.

— Может случиться все, что угодно, — продолжила Пенни, на эту тему она могла говорить много часов не замолкая. — Помните, как в прошлом году, когда мы закончили снимать первую половину истории с милым малышом и тут Родни оса ужалила в нос?

— Простите… — сказал Родни.

— Это был кошмар для монтажа! Родни выглядел нормально, и вдруг через две секунды нос у него стал размером с яблоко. Создавалось ощущение, что нос раздуло в середине предложения.

— Мы старались изо всех сил, — сказали гримеры.

— И мы, — сказали осветители.

— Да ладно там нос, — сказала костюмерша. — А как насчет фрапучино, который он пролил на рубашку, когда его ужалила оса? К тому же я одела его тогда в темное. Просто дура.

— Простите, — сказал Родни.

— Одну СЕКУНДУ, Родни, — рявкнул Кельвин. — Народ! Нужно сосредоточиться. Не стоит вспоминать старые обиды. Запись программы начинается завтра! Итак, давайте примем решение. В каком костюме Родни будет сразу после обеда?

Сотрудники соответствующих отделов вновь открыли огромные папки и уткнулись в них.

— Мы запланировали виртуальную поездку в Дублин после одноразовых «сморчков», чтобы отснять ирландских «сморчков» вместе с британскими, то есть Родни наденет футболку игрока в регби в День святого Патрика. Поэтому, если потом нам придется снимать вторую половину ссоры с Берилл, нам нужно будет снова его переодевать.

— К тому же, — сказали реквизиторы, — нам придется перемещать фигурку лепрекона и убрать трилистник.

— Видишь, — сказал Кельвин, — не имеет смысла расщеплять историю.

— Мы можем отснять ирландских «сморчков» после обеда? — спросил Трент. — И только после этого лететь в Дублин?

Помощница видеорежиссера имела веский довод против.

— Все билеты уже раскупили. Последний дешевый рейс обратно вылетает в два тридцать. Нам придется оставлять их на ночь, а бюджет командировочных исчерпан.

Кельвин повернулся к Тренту, пожимая плечами.

— Сам видишь, Трент, я не думаю, что стоит расщеплять историю и снимать вторую половину перед обедом…

— Прости, Кельвин? — сказал Родни.

— ДА, РОДИК! В чем дело?

— Ты сказал… что Берилл выплескивает на меня кофе?

— Кажется, именно это мы обсуждали последние десять минут. Да.

— Я думал, мы договорились.

— О чем договорились?

— Что мы не будем устраивать ничего подобного в этом году.