Книга Сунь Укун — Царь обезьян - У Чэнъэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Беда! – вскричал Чжу Бацзе, приметив старуху. – Не иначе как это мать убитой Сунь Укуном красавицы, которая отправилась на поиски своей дочери.
– Ну и дурень же ты! Той было лет восемнадцать, а этой – все восемьдесят. Что же, она в шестьдесят ее родила, что ли? Нет, тут что-то нечисто. Сейчас я все выясню.
Сунь Укун подошел к старухе и стал внимательно ее рассматривать.
Он тотчас же распознал в старухе оборотня и, не раздумывая, стукнул ее своим посохом. Старуха, бездыханная, осталась лежать на земле, а оборотень опять улизнул.
Увидев это, Сюаньцзан сошел с коня и двадцать раз кряду произнес заклинание «сжатие обруча».
Посмотрели бы вы, во что превратилась голова Сунь Укуна! Она стала похожа на тыкву-горлянку. А сам он катался от боли по земле, взывая о пощаде.
– Не будет тебе больше пощады, – отвечал Сюаньцзан, – ибо ты снова сотворил зло, убил ни в чем не повинную старуху.
– Так ведь это же не старуха, а оборотень, – пытался вразумить монаха Сунь Укун.
Но все было тщетно. Монах слушать ничего не хотел и велел Сунь Укуну убираться.
Тогда Сунь Укун сказал:
– Раз вы гоните меня, я уйду, но не могу же я возвратиться в свое обезьянье царство с этим обручем на голове. Вы должны произнести заклинание, которое освободит меня от него.
– Такого заклинания я не знаю, – ответил Танский монах.
– Тогда мне придется идти с вами дальше, – сказал Сунь Укун.
И они снова двинулись в путь.
Оборотень между тем решил в третий раз пуститься на хитрость, обернулся старцем и пошел по дороге.
Как у Пэнцзу,
белы его волоса,
Седа борода,
словно он небожитель Шоусин.
Не умолкая,
звенит нефритовый цин;
К звездному пологу
монах подъемлет глаза.
Идет, опираясь
на посох с драконьей главою;
Пух журавлиный —
украшенье его наряда.
Жемчужные четки
перебирает рукою;
Будде хвалу возносить —
одна для него отрада.
Сунь Укун приблизился к старцу и сразу распознал в нем оборотня. Тогда он призвал в свидетели местных духов и при них расправился с оборотнем.
– Ну и молодец Сунь Укун! – расхохотался тут Чжу Бацзе. – За полдня прикончил троих!
На этот раз Танский монах не простил Сунь Укуна. Он даже не захотел принять от него на прощанье поклоны.
Одолеваемый печалью разлуки с учителем, Сунь Укун поднялся в воздух и на облаке полетел в свое обезьянье царство.
Если хотите узнать о том, что дальше случилось с Сунь Укуном, прочтите следующую главу.
повествующая о том, как на горе Цветов и плодов собрались духи и как Сюаньцзан в лесу Черных сосен встретил оборотня
Итак, продолжая свой путь, Сунь Укун прилетел наконец на гору Цветов и плодов.
Он опустился на облаке вниз, огляделся и увидал страшную картину запустения. А дело в том, что после разгрома, который Сунь Укун учинил в небесных чертогах, бог Эрлан и семь его братьев с горы Мэйшань до основания разрушили обезьянье царство.
И вот, печалясь из-за этого нового несчастья, обрушившегося на его голову, Сунь Укун вдруг увидел, как из зарослей колючего кустарника на склоне горы выскочило несколько обезьян. Они подбежали к Сунь Укуну и, земно кланяясь, вскричали:
– О повелитель! Какое счастье, что вы вернулись!
– Почему не слышно здесь ни шума, ни веселья? – спросил царь обезьян. – Да и не видно никого. Куда все попрятались?
Тут обезьяны не выдержали, стали громко плакать и жаловаться:
– Не дают нам покоя охотники, день и ночь гоняются за нами с луками и самострелами, травят нас соколами и собаками, расставляют сети, ловят нас на крючья. Мы только и выходим, чтоб пощипать траву да попить родниковой воды. Нас всего тут осталось не больше тысячи. Многие погибли во время пожара, устроенного Эрланом. А половина тех, кто уцелел, разбрелись по другим местам в поисках пищи. Ведь все наши плодовые деревья обгорели. А теперь нас изо дня в день уничтожают охотники. Сдирают с нас шкуры, а из мяса приготовляют себе закуски. Или ловят живьем и заставляют проделывать всякие штуки на потеху прохожим.
– А кто у вас сейчас предводитель? – спросил Сунь Укун.
– Да вот остались еще полководцы Ма и Лю и генералы Бэнь и Ба, – отвечали обезьяны.
– Пойдите доложите, что я вернулся, – приказал Великий Мудрец.
Обезьяны тотчас же бросились в пещеру с криком:
– Наш повелитель Великий Мудрец вернулся!
Ма, Лю, Бэнь и Ба поспешили встретить Сунь Укуна и с поклоном пригласили его в пещеру. Великий Мудрец воссел на почетное место, и тогда обезьяны, выстроившись в ряд и отдав соответствующие почести, обратились к нему с такими словами:
– О повелитель наш! Прослышали мы о том, что вы отправились с Танским монахом в Индию за священными книгами. Как же вы очутились здесь?
И тут Сунь Укун поведал своим подопечным все от начала до конца.
– Этот Танский монах ничего не смыслит, – промолвил Сунь Укун. – И вот за то, что я убил оборотня, принявшего вид человека, он и прогнал меня, о чем выдал мне собственноручно бумагу.
– Ну и повезло нам! – захлопали обезьяны в ладоши. – Очень вам надо быть монахом! Живите лучше с нами в свое удовольствие!
Обезьяны хотели тут же устроить пир, но Сунь Укун им сказал:
– Погодите немного! Лучше скажите, в какое время дня приходят охотники?
– В любое, – отвечали обезьяны. – Не дают нам ни минуты покоя.
Тогда Сунь Укун приказал:
– Соберите камней помельче и сложите их в кучки – в каждой чтобы было не меньше тридцати и не больше шестидесяти штук.
Обезьяны с шумом бросились выполнять приказ, и вскоре работа была закончена. Тогда Великий Мудрец скомандовал:
– А теперь все в пещеру!
После этого он взобрался на вершину горы и, внимательно осмотревшись, вдруг заметил в южной стороне множество всадников – тысячу, а то и больше, – вооруженных мечами и копьями, с соколами и собаками. Всадники мчались прямо к горе. Вид у них был поистине грозный.
На плечи наброшены
пышные лисьи шкуры,
Из волчьих клыков
наконечники стрел в колчанах.
Повадкою схожи
с голодным свирепым тигром,
Кони несутся,
словно морские драконы.
На кожаных сворках
с лаем мчатся собаки,
Ловчие соколы
