Книга Рассудку вопреки - Миранда Невилл

Минерва вовсе не меч тала стать герцогиней, но, когда это произошло, решила, что титул позволит ей обрести влияние, которым обладала свекровь. Однако ей очень скоро дали понять, что подобное влияние она может получить лишь с благословения супруга. И вот очередное горькое разочарование — муж, по-видимому, не имел ни малейшего желания привлекать супругу к своим делам. Такое недоверие причиняло почти физическую боль. Они помирились, но пока не вернули ту близость, которая возникла между ними в Париже.

«Терпение», — строго сказала она себе. Увы, терпение никогда не входило в число ее достоинств.

— Я должен разобраться с этими бумагами, — со вздохом произнес он. — Хезерингтон от меня не отстанет.

Встав, Блейк обошел вокруг стола и приблизился к Минерве. Он взял ее за руку и помог подняться с кресла, давая понять, что разговор окончен. Коротко поклонившись, он коснулся губами ее запястья, отчего по руке Минервы пронеслась восхитительная дрожь. Прядь волос упала на его лоб, и ей захотелось пригладить эти шелковистые волосы, как прошлой ночью. На миг ее охватило желание, и сердце забилось чаще. Что ж, если для достижения своей цели вместо логики и убеждений можно использовать соблазн, то ей не придется пересиливать себя.

Если Блейк хочет, чтобы она научилась быть герцогиней, то именно это она и сделает. Она станет самой лучшей герцогиней, которую когда-либо знало семейство Вандерлинов. Кроме того, была еще одна совершенно особенная обязанность, которой Минерва собиралась уделить самое пристальное внимание.

Глава 20

В самом конце очередного унылого семейного вечера Мария и Анна решили в четыре руки сыграть на фортепьяно. Даже для детской такая игра могла быть не более чем терпимой, а для музыкальной гостиной Вандерлин-Хауса это было вовсе неприемлемо. С трудом перенося резкие звуки, исторгаемые благородным инструментом, Блейк, прикрыв глаза рукой, исподтишка наблюдал за присутствующими, отчего-то проникаясь сочувствием к зверям из живой коллекции Тауэра. Наконец его взгляд остановился на более приятном объекте — своей жене. Их сегодняшний разговор нельзя было назвать вполне откровенным, но по его завершении Блейк почти забыл об их размолвке. Интересно, как она отнесется к тому, что сегодня он опять появится в ее спальне? Минерва, делая вид, будто увлечена музыкой, на самом деле не отрывала глаз от последней полосы, лежавшей перед ней газеты. Конечно, умение бегло читать не самое замечательное из человеческих достоинств, но даже это отвлечение было ему недоступно.

Когда стихли последние аккорды и жидкие неискренние хлопки, все облегченно встали, собираясь разойтись по спальням. Минерва, не дожидаясь, когда Блейк пожелает ей спокойной ночи, подошла к мужу.

— Я еще увижу вас сегодня, герцог? — спросила она так, чтобы их не могли услышать.

— Если вы действительно желаете оказаться в моем обществе, — ответил он осторожно.

Он не собирался льстить себе, считая, будто предыдущий разговор способствовал восстановлению их отношений. Слишком многое осталось невысказанным. Блейк, безусловно, заметил, насколько Минерва была разочарована тем, что он отказался от ее помощи. Но он не мог позволить ей стать свидетелем своей борьбы с огромным количеством обязанностей, неожиданно обрушившихся на него вместе с титулом герцога. По крайней мере до тех пор, пока он не приспособится к ним или не научится избегать. Блейк уже не раз собирался открыть Минерве правду, но что-то удерживало его от этого шага. В глубине души он верил: когда-нибудь он докажет себе и продемонстрирует супруге, что способен справиться со своей ролью.

— Тогда я буду ждать вас, — сказала она и, убедившись, что на них никто не смотрит, призывно улыбнулась. Блейк едва сдержал возглас удивления, он и не подозревал, что его жена может быть сладострастной. Это тотчас возбудило его.

Поскольку официальное посещение супружеской спальни оказалось для него делом достаточно непривычным, Блейк подготовился к нему с особой тщательностью. Чисто вымытый и гладко выбритый, он шагал по коридору, радуясь, что не встречает на пути припозднившихся слуг. В этот момент он впервые подумал, что в смежных спальнях супругов есть свой резон.

Он ожидал, что вначале Минерва поведет разговор о «мертвых» округах и возможностях его политического влияния, но, когда он вошел, она лишь поднялась навстречу и неуверенно улыбнулась. В простой ночной сорочке, с волосами, рассыпавшимися мерцающими золотыми волнами по плечам, она походила на принцессу из волшебной сказки. Девственница, ожидающая единорога. Действительно, его жена не так уж далеко отошла от этого нетронутого состояния, и, хотя невинность никогда особенно не привлекала Блейка, все же он моментально ощутил недвусмысленный призыв, который ее красота посылала его уже возбужденной плоти.

Не промолвив ни слова, он приблизился к Минерве и крепко обнял ее. Ее жизненная сила, казалось, просачивалась сквозь немудреное одеяние и проникала в его плоть. Он припал к ее губам, принимая невысказанное предложение. Это был осторожный поцелуй любовников, которые еще не слишком хорошо изучили друг друга.

Несмотря на сильное возбуждение, Блейк не собирался форсировать события. Он неспешно ласкал ее идеальные по размеру и форме упругие груди, нежно теребил через тонкую ткань затвердевшие соски и буквально упивался ее ответной реакцией, которая, как кнутом, подстегивала его страсть.

Он продолжал целовать Минерву, и вот ее дыхание участилось, а от тела пошли жаркие волны.

— Пойдем в постель, — тихо и нежно проговорил он, потом поднял ее на руки и, не переставая целовать, отнес на перину. — Забирайся под одеяло.

Она повиновалась, глядя на мужа широко раскрытыми, полными чувственного ожидания глазами. Блейк задул свечи, как, вероятно, сделал бы в первую брачную ночь, сбросил с себя одежду и скользнул на прохладные простыни.

Он не стал снимать с нее тонкую ночную сорочку, ибо обнаружил, что прикосновение тонкой ткани рубашки к его обнаженному телу действует на него невероятно возбуждающе. Решительно настроенный доставить супруге удовольствие, он покрывал поцелуями ее шею, заставляя Минерву извиваться под его ласками. Его рука жарко, но неторопливо исследуя ее тело, легла на увлажнившееся лоно, которое в полном соответствии с невыносимым характером Минервы требовательно подалось ему навстречу. Блейк беззвучно усмехнулся в темноте.

Наконец рубашка Мин, будто по собственной воле, оказалась на ее талии, и Блейк овладел ею. Почувствовав его плоть внутри себя, Минерва прижалась к широкой груди мужа и принялась покрывать поцелуями его лицо. Некоторое время только короткие вздохи и стоны наслаждения нарушали тишину спальни. Ей, чтобы достичь оргазма, потребовалось время, его же пик наслаждения наступил значительно быстрее. После того как все закончилось, она, свернувшись клубочком, прижалась к груди мужа и затихла, Блейк так и заснул, держа Минерву в своих объятиях.

Блейк начал приходить к мысли, что вполне справляется с обязанностями герцога. После завтрака он удалился в кабинет отца, сел за исторический письменный стол и принялся за изучение докладной записки, которую подготовил Хезерингтон. К счастью, у секретаря был очень аккуратный почерк, и Блейк начал уже привыкать к нему. Кроме того, он составлял восхитительно короткие отчеты, а даваемые им по самым разнообразным вопросам рекомендации всегда отличались взвешенностью. Через час на столе осталась лишь небольшая стопка бумаг, по которым для принятия решения Блейку требовалась дополнительная информация, и еще пара писем, прочесть которые без помощи Аманды он не мог.