Книга Разрушитель кораблей - Паоло Бачигалупи

— Наверняка для меня дело найдется.

— Ты как блоха, — покачав головой, сказала Рейнольдс. — Ни за что не отцепишься.

— Я просто хочу помочь.

Капитан задумчиво поглядел на него. Кивнул Рейнольдс.

— Это уж точно. Пусть отстегнется от рейлинга, и найди ему работу.

Рейнольдс восхищенно поглядела на Гвоздаря.

— Молодец парень.

Улыбнулась.

— Думаю, тебе работа найдется.

Она отвела его вниз, в трюм клипера, где находились гидравлические механизмы. Тут царил полумрак. Закрывавшие механизмы панели были сняты и стояли у стен. Внизу виднелись огромные шестерни, зубастые, сцепленные друг с другом, блестящие от масла. На панелях управления поблескивали светодиоды. Пахло маслом и металлом. Гвоздарь почувствовал легкую тошноту. Будто снова залез внутрь разбитого корабля на работу со своей командой.

От панелей отделился огромный силуэт, выбираясь к ним. Поглядел на них желтыми звериными глазами. Узел.

— Гвоздарь сказал, что хочет делать что-то полезное, — сказала Рейнольдс.

Узел оглядел его, нюхая воздух собачьим носом.

— Ладно, — кивнув, сказал он. — Он маленький. Так что работа ему найдется.

Когда Рейнольдс ушла, он дал Гвоздарю канистру с маслом и распылитель. Гвоздарь накинул лямки на плечи, и Узел показал ему, как смазывать шестерни, выдвигающие подводные крылья. Показал на огромные зубчатые колеса, больше метра в диаметре.

— Каждую шестерню чистишь, потом смазываешь. Тщательно. Чтобы никакой ржавчины не было. Но не возись слишком долго. Капитан знает, что мы работаем с ними, поэтому уже включены предохранители.

Узел показал на рычаги и светодиодные индикаторы рядом с шестернями.

— Технически никто не сможет выпустить подводные крылья, пока мы их заблокировали, но…

Он пожал плечами.

— Бывает всякое. Видел, как матросы без рук оставались, если кто-то забывал проверить блокировку, так что, если даже и знаешь, что никто не должен включить механизм выпуска, не зевай.

Гвоздарь оглядел огромные механизмы. Тускло поблескивали зубья огромных шестерен, будто так и ждавшие, как бы вцепиться в него.

— Серьезное дело, а?

— Подводные крылья выпускаются очень быстро. Не успеешь среагировать и отпрыгнуть. Шестерни начинают вертеться, затягивая даже с небольшого расстояния. Давление между ними в тысячи фунтов. Если попадешься, превратишься в фарш.

— Чудесно.

— Ты хотел работы, — спокойно глядя на него, ответил Узел. — Вот та, что у меня есть.

Гвоздарь осознал. Полез вниз, между шестернями. Узел поглядел на него.

— Еще надо смазать тормозные клапаны лебедки моноволокна.

— Это которые? — спросил Гвоздарь, оборачиваясь.

— На которых написано, — раздраженно ответил получеловек. Махнул рукой на заляпанные маслом таблички, закрепленные над разными частями системы.

Гвоздарь поглядел на надписи, ничего в них не понимая. Потом на получеловека.

— Хорошо, сделаю.

Получеловек с сомнением поглядел на него.

— Читать не умеешь?

— Попытаюсь разобраться. Цифры знаю. Буквы запомню.

Узел раздраженно выдохнул.

— Твою компанию, что сломом кораблей занимается, есть за что спросить, — сказал он, качая головой. — Значит, придется тебе учиться.

— Это так сложно? — спросил Гвоздарь. — Просто покажи, что смазать. Я запомню. Если я в состоянии запомнить квоту, то и это запомню.

Узел поглядел на него с отвращением.

— Если не умеешь читать, с тебя толку не будет, — сказал он, махнув рукой на рычаги. — Как ты разберешься, какой из них отключает механизмы, а какой даст тебе проверить качество смазки? Как разберешься, какой приводит систему в действие, какой — выпускает крылья?

Узел перекинул рычаг и нажал кнопку. Протянул руку и выдернул Гвоздаря наружу.

— Поберегись!

Загорелся красный огонек, и Узел дернул другой рычаг. Шестерни с визгом сдвинулись с места и раскрутились с бешеной скоростью. Дунуло воздухом, пахнущим маслом, шестерни раскрутились до полной скорости. Все пространство в люке превратилось в водоворот из крутящихся шестерен, которые, казалось, только и хотели втянуть Гвоздаря внутрь. Если бы он остался внизу, то от него бы только брызги остались. У Гвоздаря мурашки по коже пошли, когда он осознал, какую работу ему Рейнольдс нашла.

— И как ты собираешься узнать, что именно делать? — крикнул Узел сквозь грохот и скрип шестерен. — Как узнаешь, как это остановить?

Ткнул другую кнопку, и механизмы начали останавливаться. Вращение замедлилось, а потом и прекратилось плавно. Воцарилась тишина.

— Мне нужен тот, кто не ошибется, кому не оторвет руку только потому, что он нажал не ту кнопку, — прорычал Узел. — Скажу Рейнольдс, что ты не подходишь.

— Погоди! — крикнул Гвоздарь. — Может, просто меня научишь? Выучу все, что скажешь, только Рейнольдс не говори. Не выкидывай меня из команды, когда я и попробовать-то не успел.

Узел оглядел его желтыми собачьими глазами.

— Хочешь, чтобы я что-то скрыл от хозяина?

— Нет, — дрожащим голосом ответил Гвоздарь, вдруг поняв, что он только что сказал получеловеку. — Просто хотел сказать, что научусь всему, что ты скажешь. Дай только шанс. Пожалуйста.

Откинув голову, Узел улыбнулся.

— Поглядим, не разойдутся ли слова с делом, — ответил он.

— Значит, не скажешь?

Узел рассмеялся, тихо и с рычанием.

— О нет. У нас тут никаких секретов нет. Но, может, старший помощник Рейнольдс даст тебе испытательный срок… в расчете на твою сознательность.

— Я осознаю это. Верь мне.

В полумраке блеснули острые зубы Узла.

— Такое удовольствие, видеть в молодых тягу к знаниям, — сказал он.

21

Удача пришла на восьмой день. Появился «Луч», со стороны Флориды. Корабль шел в Атлантику. Новость разнеслась по кораблю, как молния. Все выскочили на палубу. Капитан Кэндлесс позволил себе улыбнуться, довольный доставшейся им удаче.

— «Луч», — сказал он. — И вовсе не «Полярная звезда».

Гвоздарь тоже почувствовал облегчение. Вгляделся в горизонт, пытаясь найти там точку, корабль, на котором везли Везучую Девочку, но не смог. Капитан с ухмылкой поглядел на него. Повел в рубку, где находились дальномер и оптическая система. Включил увеличение. Вместо размытого горизонта Гвоздарь увидел корабль. Нос, корма, пятна лиц на палубе. И все это — с расстояния в пятнадцать миль. Он глядел на все это в восхищении.