Книга Пиратские войны - Николай Прокудин

Тем временем Худойконь, покуривая, уже успокоился, стоя у борта на баке, он мурлыкал себе под нос старинную казацкую песню и был почти счастлив, как вдруг заметил на горизонте темную точку. Атаман выбил на ходу трубку об сапог, взбежал на капитанский мостик за подзорной трубой и мигом воротился на прежне место. Пристально вглядываясь в морскую даль, он действительно увидел корабль, идущий встречным курсом. Вскоре Кузьма обнаружил, что их корвет и неизвестное судно шли не совсем навстречу друг другу, но не заметить их корвет с неизвестного парусника никак не могли.

— Тревога! — заорал изо всех сил Кузьма Худойконь. — Прямо по курсу корабль!

Глава 18

ПЕРВАЯ ЖЕРТВА В РЯДАХ ЭКИПАЖА, ИЛИ НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

Благодушное настроение экипажа сразу улетучилось. Услышав душераздирающий крик атамана о приближении неизвестного корабля, Серж с досадой швырнул книгу в открытый сундук, захлопнул его крышку и помчался в арсенал доставать оттуда порох и ядра. Похоже, что спокойная жизнь закончилась.

Пока он прятал книгу, доставал порох, его товарищи уже забрались по вантам наверх и занимались постановкой дополнительных парусов.

— Где вы ходите, граф? — упрекнул его Ипполит. — Мы что, с Кузей вдвоем будем пушки готовить к бою?

— Я, между прочим, не ваньку валял, а доставал порох, — огрызнулся полковник. — Два пуда вынул из погреба, думаю еще пару мешков принести.

Ипполит что-то буркнул и продолжил оказывать помощь казаку в заряжании орудия. Он сердился на Кузьму за то, что тот после последней баталии совсем расслабился и забыл подготовить пушки к возможному новому бою. Отворачивать в сторону было поздно, при этим они потеряли бы такое преимущество, как внезапность возможной атаки, и к тому же могли вызвать подозрение. Практически не готовый к сражению корабль сближался с военным корветом англичан, и встреча эта могла стать для него последней. Хорошо, что радио еще не существовало, иначе весь королевский флот уже давно знал бы о внезапном нападении русских бродяг и нелепой гибели английского военного судна. А так, находясь в полном неведении о потоплении «Плимута», англичане, возможно, и не заинтересуются кораблем, и беда обойдет наших героев. Действительно, кому какое дело, куда плывут русские путешественники!

На флагштоке трепыхался русский флаг, который лично сшил убежденный монархист и сторонник порядка ротмистр Степанов. Во время изготовления этого атрибута вольнолюбивый казацкий атаман с независимой ухмылкой следил за манипуляциями старого ротмистра и постоянно его подначивал, а сейчас этот гордо реявший штандарт был единственной надеждой на мирный исход встречи двух кораблей.

Орудия левого борта вскоре были подготовлены к стрельбе, а заряжать правый борт на глазах британцев не стоило, это значило открыто бросить им вызов. Пришлось рискнуть и продолжить сближение. Стоявший за штурвалом юнга принял на пару румбов вправо, но и англичане тоже довернули руля. Значит, они хотят пообщаться.

Строганов с тревогой оглядывал в подзорную трубу вооружение встречного корвета. Просто беда! Полторы дюжины пушек на палубе с каждого борта, артиллеристы стоят у орудий в полной боевой готовности. Напасть внезапно, как в прошлый раз, не представлялось возможным. Ответный залп с этого военного корабля будет мощнее и дружнее, и вряд ли британцы промахнутся с такого расстояния. Надо придумать что-то другое.

— Гийом, когда они будут к тебе обращаться, смело отвечай как сможешь, даже плохо, но по-русски.

Не вздумай чего брякнуть невзначай на родном языке! Выдадим тебя за инородца. Если спросят — ты сибирский татарин, зовут тебя Гусейн, фамилия Манюхан. Думаю, для тех, кто татар сроду не видел, сойдет, и волосы у тебя соответствующие — черные, и кожа смугловатая, да и лицо круглое.

— А кто такой татарин?

— Наш татарин — по-вашему, по-европейски, вроде мавра. А хуже татарина — только поздний незваный гость! Понял?

— Так точно! — ответил француз и даже проявил некоторое знание истории: — Кажется, я что-то слышал о них. Значит, я потомок Чингисхана?

— Молодец! — похвалил юнгу Строганов. — Схватываешь на лету. Тебя бы еще обрезать для правдоподобности.

Юнга поморщил лоб и вопросительно посмотрел на полковника, так и не поняв, что именно надо бы обрезать. Худойконь вмешался и, не к месту смеясь, пояснил все в деталях, на эти скабрезные шутки юноша возмущенно ответил:

— Ни за что! Наверняка будет очень больно!

— Зато ты в роли мусульманина был бы куда достовернее. Ну да ладно, штаны с тебя снимать не станут, а на все вопросы отвечай: «Аллах акбар»! Да еще к месту и не к месту ругай шайтана.

— О, шайтан! — воскликнул прилежный ученик Гийом с французским акцентом.

— Джаляп! — вспомнил Серж узбекское ругательство и похлопал по плечу юнгу. — Повтори!

— Джаляп! — рявкнул в ответ юный француз. — Два джаляпа!

Корветы довольно быстро и неотвратимо сближались. Что несла путешественникам еще одна встреча с судном из состава карательной экспедиции британского флота? Опять перевес сил на стороне противника! А как уравнять шансы? Способ был только один — применение более мощного оружия. Какого? Да хотя бы гранатомета!

Серега хлопнул себя ладонью по лбу, вспомнив о спрятанном в мешке оружии.

— Ну я и балда!

Он кинулся опрометью в каюту, достал из тайника РПГ и, бережно завернув его в рогожу, вернулся на палубу, где и положил оружие в канатный ящик до поры до времени. Легкие волны покачивали суда, вставшие в полукабельтове напротив друг друга, и англичане, собравшись у левого борта, что-то кричали россиянам.

— Стреляем? — спросил Худойконь, поглаживая ствол орудия.

— Нет, погоди! — велел Ипполит. — Поглядим, чего они от нас хотят. Думаю, русский корабль в здешних водах им в диковинку. Наши страны промеж собой не воюют, повода брать нас на абордаж и топить у них нет.

— Братцы, если спросят, какого хрена мы тут делаем, то ответ должен быть таков: мы — оставшиеся в живых члены экспедиции Российской академии наук и Географического общества. Я, граф Строганов, ее руководитель, а вы, ротмистр, капитан корабля. Только по-морскому именуетесь капитан-лейтенантом.

— А разве существует такое звание?

— Есть или нет, какая тебе разница! А ты, Кузьма, будешь урядник казацких войск, — продолжал сочинять на ходу Строганов.

— Лады! — согласился атаман Худойконь. — Главное дело, не рядовой казачок.

— Теперь дальше. С французом определились — он сибирский татарин, наш проводник по Камчатке и Сахалину, а туземцы — живые экспонаты, плененные для Кунсткамеры. Говорим, что остальная часть экипажа погибла в бою с людоедами и сгинула от тропических болезней. Цель похода — описать все земли, которые обнаружим в Тихом океане. Да чего я вам рассказываю, вы все люди опытные, бывалые и ушлые. Дядя Ипполит в Японии, в Сиаме, на Формозе и на Мадагаскаре бывал, а Худойконь и подавно везде с пиратами плавал, все островные государства грабил да разорял. С остальных спроса нет, они туземцы. Ну, с Богом! Если наша легенда не сработает, то стреляем из всех орудий и бьемся до последней возможности. Погибаем, но не сдаемся!