Книга Белая львица - Хеннинг Манкелль

Они молча сидели у стола, обдумывая сказанное. В комнату заглянула уборщица.

— Не сейчас, — отмахнулся Валландер.

Дверь опять закрылась.

— Я, пожалуй, займусь поступившими сообщениями, — сказал Сведберг. — Если понадобится помощь, дам знать. До другого руки наверняка не дойдут.

— Имеет смысл разобраться до конца и со Стигом Густафсоном, — сказал Мартинссон. — Перво-наперво проверю его алиби, насколько это возможно в такой день. Если понадобится, съезжу в Мальмё. Но сначала постараюсь разыскать цветочника Форсгорда, с которым Густафсон якобы разговаривал в уборной.

— Мы расследуем убийство, — сказал Валландер. — Потому ищите, плюньте на то, что все торчат на даче и хотят покоя.

В пять решено было встретиться и подвести итоги. Валландер сходил за кофе, устроился у себя в кабинете и позвонил домой Нюбергу.

— Заключение получишь в понедельник, — сказал тот. — Самое важное ты уже знаешь.

— Нет, — возразил Валландер. — Я по-прежнему не знаю, почему дом сгорел дотла. Причина пожара мне неизвестна.

— А почему ты не спросишь у брандмейстера? Может, у него есть объяснение. Мы-то пока не закончили.

— Я думал, мы работаем сообща, — с досадой сказал Валландер. — Пожарные и полиция. Или есть новые инструкции, о которых мне неизвестно?

— Однозначного объяснения у нас нет, — сказал Нюберг.

— А ты сам что думаешь? И что думают пожарные? Как считает Петер Эдлер?

— Рвануло так, что от взрывного устройства ничего не осталось. Мы полагаем, что произошла целая серия взрывов.

— Ну нет, — сказал Валландер. — Грохнуло один раз.

— Я не совсем то имел в виду, — терпеливо пояснил Нюберг. — При известной сноровке можно устроить десяток взрывов за одну секунду. Речь идет о цепочке, когда заряды взрываются один за другим с промежутком в десятую долю секунды. От этого эффект невероятно возрастает. Потому что меняется давление воздуха.

Валландер лихорадочно размышлял:

— Здесь поработали отнюдь не дилетанты.

— Безусловно.

— А другое объяснение пожара можно найти?

— Вряд ли.

Валландер глянул в свои записи и задал следующий вопрос:

— Насчет радиопередатчика есть что-нибудь? Ходят слухи, он российского производства.

— Это не слухи, — сказал Нюберг. — Мне удалось это подтвердить. С помощью военных.

— И какие ты делаешь выводы?

— Никаких. Военных очень интересует, как он мог попасть в нашу страну. Загадка, да и только.

— Ну а рукоять пистолета?

— Ничего нового.

— Может, еще что-нибудь откопал?

— Да нет. Заключение не содержит сенсаций.

Валландер попрощался. А затем сделал то, что задумал во время совещания. Набрал номер Управления государственной полиции в Стокгольме и попросил соединить с комиссаром Лувеном. Они познакомились год назад, когда расследовали дело о плоте с двумя трупами, который прибило к пляжу Моссбю. И хотя проработали вместе лишь несколько дней, Валландер понял, что Лувен — следователь очень толковый.

— Комиссара Лувена сейчас нет, — ответила телефонистка.

— Это комиссар Валландер из Истада. У меня чрезвычайно важное дело. Оно касается полицейского, убитого в Стокгольме несколько дней назад.

— Я постараюсь разыскать комиссара Лувена, — ответила телефонистка.

— Дело чрезвычайно важное, — повторил Валландер.

Ровно через двенадцать минут Лувен подошел к телефону:

— Валландер! Надо буквально на днях вспоминал тебя, когда читал про убийство той женщины. Как идут дела?

— Медленно. А у вас?

— Мы его возьмем, — сказал Лувен. — Рано или поздно мы находим тех, кто стреляет в наших. Ты что-то хотел рассказать насчет этого?

— Пожалуй. Дело вот в чем: та женщина была убита выстрелом в лоб. Как Тенгблад. Думаю, надо бы срочно сопоставить пули.

— Да, конечно. Но этот незнакомец стрелял через ветровое стекло. А за стеклом лицо различить трудно. Нужно быть настоящим снайпером, чтобы попасть точно между глаз человеку в движущемся автомобиле. Хотя ты, разумеется, прав. Нужно провести экспертизу.

— Приметы у вас есть?

Ответ последовал незамедлительно:

— После убийства он угнал машину у молодой парочки. К сожалению, они так перепугались, что описывают его наружность весьма противоречиво.

— Они, случайно, не слышали, как он говорит?

— Вот тут их показания сходятся. Он говорил с каким-то иностранным акцентом.

Валландер почувствовал, как нервы напряглись до предела. Он рассказал Лувену о разговоре с Альфредом Ханссоном и о человеке, который за десять тысяч крон снял заброшенный дом.

— Это, безусловно, надо учесть, — сказал Лувен, когда Валландер закончил. — Хотя звучит странно.

— В этом деле все странно. В понедельник я бы мог приехать в Стокгольм. Подозреваю, мой африканец там.

— Возможно, он замешан в истории со слезогонкой на дискотеке в Сёдермальме.

Валландер вспомнил, что накануне читал об этом в «Истадс аллеханда».

— Расскажи-ка подробнее, — попросил он.

— Кто-то бросил газовые гранаты в сёдермальмском клубе. В дискотеке, где обычно много африканцев. Раньше там никаких неприятностей не случалось. И вот пожалуйста. Вдобавок была перестрелка.

— Ты присмотрись к этим пулям. Их тоже надо отдать на экспертизу.

— По-твоему, в этой стране один-единственный пистолет?

— Нет. Просто я ищу связи. Неожиданные связи.

— Ладно, я распоряжусь. Спасибо за звонок. И о твоем приезде группе розыска сообщу.

Как и договаривались, в пять они собрались снова; на этот раз совещание было очень коротким. Мартинссон сумел подтвердить большую часть показаний Стига Густафсона, который был теперь практически вне подозрений. Но Валландер еще сомневался, сам не зная почему.

— Мы не будем полностью его исключать, — решил он. — Сперва еще раз внимательно просмотрим все связанные с ним материалы.

— А что, собственно, ты рассчитываешь найти? — удивился Мартинссон.

Валландер пожал плечами:

— Сам не знаю. Просто беспокоюсь, не рано ли мы его отпускаем.

Мартинссон хотел было возразить, но передумал. Он очень уважал мнение и интуицию Валландера.

Сведберг перекопал целую гору сообщений, поступивших в полицию по телефону. Но не нашел ничего, что проливало бы новый свет на убийство Луизы Окерблум или на взрыв дома.

— Кто-то ведь должен был видеть африканца, у которого не хватает пальца на руке, — заметил Валландер.