Книга Правила боя. Исток - Анна Московкина

— Ты был здесь? — дернула я его за рукав, стараясь разбить гнетущую тишину этих чертогов.

— Да, был пару раз, еще когда отец был жив. Они дружили.

— И как он тебе?

— Мужик как мужик. Важный такой.

— С подобной-то женушкой, — скривилась я.

— Айрин! — неодобрительно шикнул на меня Ловша.

— Она сзади идет, — шепнул Солен, сам он тоже улыбался и, наклонившись к моему уху, добавил: — Я про таких стервозин только в книжках читал, думал, земля их не носит.

— Может, она летает.

— Однажды мы с Илаей во время одного приема уронили нечто ценное в вазу с вареньем.

— А что конкретно?

— Какую-то дребедень. — Ловша остановился, ожидая, пока мы его догоним. Шептаться и идти быстро одновременно у нас не получалось. — Так вот. Выяснилось, что эти облезлые перья — любимый веер ее бабушки, какой-то там княжны.

— В варенье?

— Целую вазу испортили этой ветошью, но это папа с Мадерой так думали, а она чуть при смерти там и не полегла. Папа, правда, клялся, что нас выпорет, когда домой вернемся.

— А что с веером?

— Висит где-то здесь, только повыше, чтобы дети не добирались, еще более облезлый.

— А выпорол?

— Да нет, только с собой к архимагу больше не брал.

Мы, по-дурацки хихикая, дошли до корчмаря, за нами тенью тащилась жена архимага. Она нагнала нас и распахнула дверь. Тонкие губы неодобрительно поджаты, перстни зловеще сверкают. Орник Мадера в домашнем халате восседал в кресле с бокалом в руке, задумчиво хмуря кустистые брови. Мы вошли, дверь захлопнулась, прижав створками подол накидки нашей провожатой, но она этого не заметила. Я решила как можно деликатней ей об этом сообщить.

— Сударыня Мегера, у вас шлейф прижало. — В комнате наступила грозовая тишина. Жена Мадеры угрожающе побледнела. Я поспешила исправиться: — Ой! Простите! Сударыня Регина, простите, пожалуйста!!! — тараторила я. — Я просто беспокоилась, как бы у вас чего не оторвало.

Понимая, что сморозила очередную глупость, я прикусила язык. Мадера зажмурил глаза, Ловша в ужасе зажал ладонью рот, Солен кусал губы. Хозяйка аккуратно открыла дверь и молча удалилась в коридор. Первым не выдержал любящий муж, раскатисто захохотав, Ловша, похоже, решил подавиться ладонью, но промолчать. Зато Солен явно отдувался за двоих.

— Уф, Айрин! Ты сделала меня! Это было похлеще веера. Сударыня Мегера! Еще вежливо так… Ой, не могу! — Я покраснела, мечтая провалиться поглубже и выбраться подальше отсюда.

Отсмеявшись, архимаг встал с кресла.

— Здравствуй, Айрин. — Мадера протянул мне руку, и я нерешительно ее пожала, ладонь была шершавая и большая. Видно, магистр не чурался физического труда и мечного дела. — Теперь понятно, что имел в виду Майорин.

— В смысле?

— В смысле «сударыни Мегеры». Здравствуй, Солен, давненько ты не заходил, — улыбнулся он.

Я снова почувствовала, что у меня горят уши. И решила перейти к делу, пока мой поганый язык не завел меня в очередную волчью яму.

— Вы не знаете, где Майорин?

— Нет, а должен?

— У вас была с ним встреча во дворце, днем, после этого мы его не видели.

— А не думали ли вы, что он… — завел Мадера.

— Думали, — хором ответили мы с корчмарем.

— Так легли бы спать, завтра утром объявится, — хитро прищурился он, видимо, о похождениях колдуна знал без малого весь город.

— Он закрыл дом, и спать мне ложиться негде.

— Может, забыл?

— Не забыл он. — Опять та же песня, будто Майорин, увидев юбку, теряет рассудок. — Он оставил бы мне ключи или бы предупредил.

— Может…

Нервы у меня наконец сдали.

— Вы что, все с ума посходили? Я знаю, что колдун в жизни не исчезнет, не предупредив, без веских на то причин!

— А может, девочка, ты слишком высокого о себе мнения? — Мадера приподнял бровь и надменно посмотрел на меня. — Вот найдешь ты его в постели обольстительной барышни и будешь чувствовать себя полной дурой, ревнивой к тому же.

— Лучше я буду себя чувствовать полной дурой сейчас, найдя его тепленьким в постельке, чем с утра, холодненьким в канаве! — выпалила я и развернулась к выходу.

— Простите, магистр Орник, — развел руками Ловша, — но в чем-то она права. Майорин не безголовый мальчишка. Тем более он всегда чрезмерно опекал Айрин и не мог исчезнуть, не оставив указаний хотя бы мне.

— Он раньше не приходил ночевать?

— Да. — Я обернулась. — Но всегда оставлял на столе записку и запирал дом только на ключевую руну, которую я знала.

— Я правда не знаю, где он. — Мадера несколько поумерил спесь, и в его голосе чувствовались извиняющиеся нотки. — Вечером он ушел по своим делам, было часов шесть.

Значит, шесть, в это время я еще работала. Я вышла в коридор и медленно отправилась к выходу. Предчувствие кричало, что колдуна надо спасать. Солен догнал меня и положил руку мне на плечо, я тут же в нее вцепилась, опомнившись только, когда пальцы под моими неожиданно вырвались.

— Ну и хватка у тебя, как у волка. — Парень потряс ладонью.

— А ты не суй руки, куда не просят! — запальчиво отбрехалась я.

Дворянин дернул носом, мол, поддержать тебя дуру хотел.

— Ну, извини. — Я устыдилась и сама протянула ему ладонь.

Мне тут же отомстили, чувствительно пересчитав косточки. Пока мы ломали комедию, я несколько успокоилась, судорожно пытаясь придумать план дальнейшего развития событий. Ловша и Солен шли рядом. Жены архимага нигде не было видно, видимо, она решила больше с нами не пересекаться, полагая, что выход мы сами найдем. На улице было все так же недружелюбно промозгло, в воздухе витала мелкая водяная пыль, которая еще хуже дождя — от нее не спасают ни куртки, ни капюшоны.

Мы так и не придумали ничего более умного, нежели вернуться в «Три зайца», а искать колдуна уже утром. Но в корчме нас ждал сюрприз. В маленьком зале, где намедни ужинала семья корчмаря, уютно трещал камин. Пламя будто переливалось в такт мелодии, которую тихонько наигрывал Валья. Напротив него примостилась убийца, влюбленно таращившаяся на менестреля.

— Что вы тут делаете?

Полукровка зевнула:

— Ты задаешь этот вопрос при каждой нашей встрече. Живу. А вы тут что делаете?

— Мы Майорина ищем.

— В смысле? — спросил уже менестрель, откладывая лютню.

Взгляд у мужчины был разочарованный, он явно вел свою песнь к счастливому концу, где все любили друг друга и умерли в один день. Солен узнал Валью, тот также опознал парнишку.