Книга Евангелие от Афрания - Кирилл Еськов

А очень просто. Высшие силы, в отличие от нас самих, оценили нашу деятельность в двадцатом веке вполне положительно; похоже, мы незаметно для себя успешно прошли некий важный тест, доказав свою зрелость. Да, конечно: на полях двух мировых войн мы, не моргнувши глазом, уложили пятьдесят миллионов «носителей разума» и немногим меньше сгноили по Освенцимам, УСВИТЛАГам и прочим «Школам 7-го мая»; мы «не ждали милостей от природы» и успешно обратили ее во всесветную помойку… Все так. Но!.. Учинив множество больших и малых непотребств, некоей черты мы все же не перешли: до глобального ядерного конфликта дело не довели, хотя пару раз и балансировали на самом краешке; зиновьевскому коммунизму «Светлым будущим всего человечества» уже не бывать – ныне, присно и во веки вечные, аминь; успешный опыт очистки Великих Озер, совсем уж было превращенных в отстойник, показал, что с охраной природы все обстоит ровно так же, как и с любой иной работой – «глаза боятся, а руки делают».

Бросая трезвый взгляд на путь, пройденный нами в двадцатом веке, приходится признать: нет никакой уверенности, что человечество даже в принципе могло бы выйти из этих испытаний с меньшими потерями. Скорее наоборот; и сдается мне, что Щепетнев со своей «Седьмой частью тьмы» куда ближе к истине, чем Рыбаков с его «Гравилетом “Цесаревичем”»: да, наш вариант – не сахар, но все остатние «развилки» были еще того краше… «Армагеддон был вчера» – это чистая правда, и мы, как это ни удивительно, сумели его пережить!

Откуда же свалился на нас этот кошмар, «Век-волкодав»? В рамках нашей базовой аналогии («Отец-сын») ответ прост: переходный возраст, и ничего более. Ну вот ведь только что был очаровательный ребенок, и вдруг такое!.. такое!.. Это еще ладно, если в процессе самоутверждения просто загулял по-сизому; а ну как из неодолимой тяги к добру и справедливости примется метать бомбы в генерал-губернаторов?.. Собственно говоря, переходный возраст («…большие детки – большие бедки») – это тест на зрелость не только для детей, но и для родителей; и если ты чуть что принимаешься ломать ребенка об коленку, навязывая свою волю, то цена тебе как отцу – пятак в базарный день. Применение силы – это признак слабости; и наш-то Отец (как мы предполагаем) не из таких! Так что Высшие силы, надо полагать, на атеизм наш склонны взирать со спокойной иронией, а в нашу жизнь если и вмешиваются, то столь же осмотрительно, как тот отец-миллионер у О’Генри, что устроил сыну счастливую возможность объясниться наконец со своею избранницей, продержав пару часов их экипаж в специально организованной уличной пробке.

Мы стали взрослыми. И, заплатив страшную цену, обрели право строить жизнь по собственному разумению. И Высшие силы ясно признали за нами это право, дав нам в руки магию и тем самым уравняв нас по степени потенциального могущества с собою; в этом смысле фаулзовский король-маг прав: за магией действительно нет никакой истины. Истина в ином – «Не в силе Бог, но в правде». С силой-то у нас теперь полный порядок; что ж до правды, то ее можно обрести лишь в дальнейшем общении с Высшими силами. Но не в детском преклонении (и столь же детских обидах), как это было до сих пор, а в настоящей дружбе и любви – чувствах, возможных лишь между равными. Вот, оказывается, как оно выглядит – Большое Откровение, случившееся на два века раньше, чем мы ожидали…

А сейчас мы переживаем тот самый момент, когда Отец навсегда перестает быть кормильцем и защитником, оставаясь впредь лишь мудрым советчиком и моральным авторитетом. Кое-кому из нас от этого становится с непривычки ужасно неуютно, но тут уж ничего не попишешь… И еще. Представление о том, что Отец во-первых всемогущ, а во-вторых вечен – это ведь фундаментальный атрибут детского мировосприятия; равно как и незамутненная вера в вечную жизни для себя, любимого (хотя бы в форме бессмертия души)… А мы вроде как уже выросли.

Необходимый постскриптум

Представьте себе, что в некоей отдаленной местности потерпел аварию инопланетный космический корабль, и перед вами поставлена задача: из высших государственных соображений скрыть сие происшествие. Принципиальных вариантов тут два; их можно условно назвать «советским» и «американским». По первому варианту следует все засекретить: обнести полмиллиона гектаров колючей проволокой в шесть ниток, из свидетелей кого можно – изолировать, кого нельзя – посадить под подписку о неразглашении, дополнить инструкцию для цензоров восемью новыми позициями и т.д. По второму же варианту сообщение надо как можно быстрее закинуть во все СМИ, сопроводив его при этом: развернутым комментарием председателя Всемирной Уфологической ассоциации Шарля Атана и писателя Казанцева; эксклюзивными воспоминаниями поп-звезды Дианы Кул (в миру Анюта Распрыскина) о том, как она на заре туманной юности залетела от пришельца с Альтаира; репортажем с совместного шествия «Голубой свастики» и Биробиджанского казачьего войска, требующих отставки президента, который «окончательно продался инопланетным евреям»; дальше следует, помянув вскользь лох-несское чудовище и наскальные рисунки с динозаврами, плавно перейти к поистине неисчерпаемой теме Новой хронологии (обсудить, к примеру, гипотезу о том, что на самом деле Фоменко и Ньютон – одно и то же историческое лицо: оба крупные математики, оба занимались толкованиями «Апокалипсиса», у обоих на этом деле поехала крыша)… Стоит ли уточнять, какой из двух способов сокрытия правды эффективнее?

Я это к чему? Что-то многовато в последнее время развелось публикаций о магии, причем одна другой глупее. И кто только не берется рассуждать на эти темы – и академик, и герой, и мореплаватель, и плотник… вот и я решил вдруг внести посильный вклад… К чему бы это?

1.04.2000