Книга Сладкий грех - Никола Корник

— А в Вонтедже не оказалось подходящих для вас развлечений?

— Разумеется, нет, — ответила Лотта. — Да и могут ли они быть? Там нет театров и концертов, за исключением тех наводящих ужас парадов, которые устраивает капитан Ле Гранд. Нет балов и вечеров, по крайней мере, меня на них не приглашают. Вам можно хотя бы ходить на эти скучные обеды у местных помещиков, а вот я считаюсь недостойной подобной чести, — сыронизировала Лотта, постукивая алым веером по его груди. — Вот я и сделала то, чего вы не можете себе позволить, — поехала в Лондон. Во всяком случае, мне так казалось, — закончила она, нахмурившись. — Как это вы оказались здесь? У вас есть официальное разрешение? Как вам удалось найти меня?

— У вас появились вопросы, значит, жажда мщения утолена, — насмешливо заметил Эван.

— По крайней мере, я вольна ехать куда захочу, — сказала она со скрытым раздражением. — Я смогла отомстить Грегори. А еще прошлой ночью я стала участницей такой захватывающей пьесы, милорд. Тайно, конечно. Но мне в любом случае не угрожает арест. В отличие от вас. А вот завтра…

— А завтра вам придется вернуться в Вонтедж вместе со мой, — закончил Эван.

— Только в том случае, если до того времени не найду себе нового покровителя, — сладчайшим голосом возразила Лотта.

Эван едва сдержал импульсивный возглас, уже готовый сорваться с его губ. Боже всемогущий! Он уже готов был запрещать, требовать, заявлять свои права на нее, свою жажду обладать ею, свое нежелание ни с кем делиться…

Мужское тщеславие, примитивное чувство собственника, ревность… Прежде ему не случалось попадать в тиски подобных эмоций. А ей удалось раздразнить его, разогреть желание посмотреть, насколько далеко она может зайти. Но он не поддастся на провокацию, не порадует ее. Собравшись с силами, он улыбнулся:

— Эта пара дней, что мы не виделись с вами, мадам, выдалась очень напряженной. Какие-то успехи уже есть?

— А думаете, я бы стала отчитываться, если бы были? — раздраженно спросила Лотта.

— Что вы! Я думаю, вы бы сначала обчистили меня, а уж потом сбежали к другому, не утруждая себя лишними объяснениями.

Она рассмеялась. Кто-то уже поворачивал голову, чтобы посмотреть, что же могло вызвать столь неподдельное веселье. Лотта сразу замолкла, опасаясь, что кто-нибудь может ее узнать.

— Это правда, вы слишком хорошо меня изучили, милорд, — сказала она уже более ровным голосом. — Но вы ничего мне не обещаете, — высокомерно произнесла она. — Разве что такую мелочь… — Ее рука скользнула к ремню его панталон.

Эван перехватил ее, зажав железной хваткой.

— Достаточно, мадам. Не здесь и не сейчас. Или вам доставит особое наслаждение заняться со мной любовью в доме бывшего мужа?

Снова легкая улыбка заиграла на ее губах.

— В вашей идее определенно что-то есть, но… Но, подсчитав нанесенный ущерб, стоило бы воздержаться.

— Тогда у вас просто нет выбора, придется танцевать со мной.

Мелодия вальса призывно лилась из бальной залы. Эван видел, насколько эта мысль захватила Лотту. Ей никогда не приходило в голову, что такое возможно — танцевать с ним на пышном лондонском балу. Но он и сам не ожидал такого поворота.

— Танцевать? — недоверчиво спросила она. — Здесь — на глазах у всех?

Он быстро увлек ее к дверям бальной залы.

— Конечно. Вы переживаете из-за того, что кто-нибудь может вас узнать?

Так и есть. Она никак не могла решиться, хотя боялась признаться в этом.

— Вовсе нет. Я здесь уже целый час, и никто меня не узнал, — сказала Лотта, нерешительно замявшись. — Кроме вашего брата, Нортеска. Он окинул меня очень внимательным взглядом, когда мы столкнулись в библиотеке.

Они начали танец. В этом был риск, наглая отвага, и Эван мог бы поклясться, что она ни за что теперь не откажется просто потому, что не захочет выказать страх. Ей надо ответить на его вызов. Ее алое домино, разлетаясь в танце, открыло серебристое платье. Шелк льнул к его бедру, струящийся, гладкий и чувственный, как сама Лотта. Другие пары проносились мимо, подхваченные вихрем музыки, кружились вокруг, Лотта оживленно улыбалась, невесомая в его руках.

— Вы хорошо танцуете, — пробормотала она. — А я ожидала от кавалериста такого же грохота, как от его коня.

— Вы недооцениваете кавалерию, — заметил Эван. — Лошадь тренирует мускулы, это делает нас лучшими танцорами.

— У меня уже был случай оценить вашу хорошо развитую мускулатуру, — сухо ответила Лотта. — И все же как вам удалось найти меня, милорд?

— Вы сами сказали Марджери, что едете в Лондон, — пожал плечами Эван.

— Это слишком растяжимое понятие.

— Все оказалось не так уж сложно.

Ничего подобного. В Лондоне у него была целая сеть помощников, собирающих информацию о военных действиях, пленных, маршрутах побега. Кроме того, она помогала собирать информацию несколько иного рода. Так удалось разыскать своевольную любовницу, которая тайно приехала в Лондон, спутав многие планы.

— Отчего вы так забеспокоились, что даже последовали за мной? — тихо спросила она. — Может быть, соскучились?

Эван подумал, что она недалека от истины.

— Хотелось выяснить, собираетесь вы или нет возвращаться назад, — ответил он.

Эван отдавал себе отчет, что это лишь полуправда. На самом деле Лотта заслуживала много большего. Он должен был приехать и найти ее, заявить свои права, свое нежелание оставаться без нее.

— В самом деле, какая разница, вернусь я или нет?

Еще один непростой вопрос. Эван уже стал забывать о ее страсти выводить его на чистую воду. Он заколебался. О чем она говорила?

«Вы ничего мне не обещаете…»

Ему приходилось думать об этом. Что он мог предложить, кроме денег? Он не доверял ей, отвергал все ее попытки к сближению. Он даже отвернулся от нее после любовной близости, поразившей его своей глубиной и нежной страстностью.

Он пользовался ею даже сегодня, несмотря на то что успел побывать в одной закопченной таверне в трущобах Редклиф-Хайвей для обмена информацией, письмами, планами и новостями. Все ближе день, когда заговор будет осуществлен. И это будет день, когда он оставит ее. Ей достанется пачка чеков, которые оплатят все, что причитается по договору.

За исключением…

За исключением того, что он мог потерять вместе с ней. Он понял это уже тогда, когда, вернувшись, узнал, что она уехала. Они созданы друг для друга. Они понимали друг друга. Впервые он понял, что должен забрать ее с собой. Но Эван не был уверен, готова ли Лотта последовать за ним.

— Да, — сказал он, — для меня имеет значение, вернетесь вы или нет.

Ее глаза в прорезях маски влажно мерцали, выдавая истинные чувства. Она лгала, заявляя о своем безразличии. Эван понимал, что его собственные эмоции гораздо глубже, чем простое вожделение. Он подумал о том времени, когда, занимаясь с Лоттой любовью, забывался в ощущении узнавания. Она создана для него. Это опасное влечение для мужчины, который никогда не любил и не имел желания ни с кем себя связывать. Он пытался перебороть свои порывы неделя за неделей. Однако пришло осознание того, что он пойман и не сможет вырваться.