Книга Падение Дамноса - Ник Кайм

Сикарий обернулся к Дацеусу:

— Свяжись с остальными отделениями, прикажи сконцентрировать огонь на этой части фронта.

— Но от этого могут пострадать наши же братья, мой лорд, — воспротивился Венацион. Апотекарий, будучи не менее искусным воином, чем любой изо Львов, отчаянно сражался возле капитана.

— Стоит рискнуть, — парировал Сикарий. — Дацеус, отдавай приказ.

— Дредноуты тоже должны атаковать, сэр? — хрипло переспросил ветеран.

— Нет. Они не смогут быстро добраться до нас, — обозлился Сикарий. — Ничего не работает. Мы уходим.

Капитану такие слова дались непросто, но, хоть ему все это и не нравилось, он понял: сражаться дальше было пустой затеей. Сикарий открыл общий канал связи:

— Пробейте брешь! Всеобщее отступление!

Они смогли устранить монолит, они смогли с фланга ударить по некронской орде, и, несмотря на все это, план провалился. Сикарию требовалась цель, что-то, что можно было бы атаковать и убить, лишь бы изменить положение дел. Он не мог воевать против бесконечных орд механических воинов. Тяжело было это признать, но он недооценил некронов и их возможности. Такое не повторится. А сейчас ему требовалось больше людей.

Победа еще была возможна, он сердцем чувствовал это, но она ускользала от него.

Прорубая себе путь сквозь некронские порядки и рукой поддерживая раненого брата Самнита, одного из Львов, Сикарий почувствовал во рту неприятный вкус: едкий, горький, незнакомый.

Вкус поражения.

В хаосе боя не было времени на раздумья — верх брали инстинкты. Такова особенность генокода любого космического десантника, сама суть его существования, его цель и долг, ниспосланный Богом-Императором. Война для Астартес — не просто ремесло, это их священное призвание.

Так мыслил Праксор, прокладывая себе путь через орду врагов, тисками сомкнувшуюся вокруг Ультрамаринов. Они напали из засады, но сами угодили в ловушку некронов. Эти существа руководствовались исключительно холодной логикой и вычислительными процессами, и с ними не представлялось возможным бороться, как с обычным врагом. Им не было числа. По крайней мере, боль в плече Праксора от постоянных ударов по живому металлу свидетельствовала именно об этом.

Каждый удар Трайана был пропитан его клокочущей злобой. Капеллан смог избавиться от металлического обломка в шее — вернее, тот телепортировался вместе с останками некрона, которому ранее принадлежал, — но голос его сделался более низким и хриплым, а гнев духовника воспылал с новой силой. Осознание этого пришло к Праксору уже потом, когда сумасшедшая схватка за жизнь посреди некронских фаланг осталась позади.

Окружающие механоиды накрыли космодесантников мощным подавляющим огнем тяжелых орудий, и приказ к отступлению наконец был приведен в исполнение. Сержант-ветеран Дацеус шел впереди, пробивая себе дорогу силовой перчаткой и корректируя огонь болтеров, чтобы создать выход из этой ловушки. Ультрамарины шаг за шагом отходили на прежние позиции. Благословен будь Император, никто не погиб, разве что Самнит и еще трое бойцов Солина получили тяжелые ранения. Праксору удалось избежать потерь среди своих людей.

Туман по-прежнему усиливался, что позволило Ультрамаринам ретироваться и избавиться от преследователей. Сикарий последним вышел из боя. Его молчаливое недовольство от принятого решения ощущалось едва ли не физически.

По правде говоря, прочие Ультрамарины чувствовали себя не лучше.

— Не останавливаться, — прорычал капитан, когда они удалились от вражеских фаланг на некоторое расстояние, и подозвал Дацеуса: — Прикажи опустошителям и дредноутам также начать отступление. Мы уходим из Аркона-сити.

Снег и туман опутывали космодесантников, но точно так же они скрывали из виду и некронов, которые, похоже, возобновили свое методичное продвижение. Фаланга их монолитов была уже на полпути к Келленпорту. Некоторые пешие группировки, скорее всего, тоже направятся туда.

— Мы идем на соединение с остальными? — спросил Дацеус. Позади него Венацион помогал брату Самниту. Гай Прабиан бдительно всматривался в белесую пелену тумана, словно ожидая, что в любой момент оттуда может выскочить некрон, но этого не происходило. Механоиды даже прекратили обстрел.

Сикарий спрятал меч в ножны. На мгновение он замешкался, и Праксору показалось, что еще чуть-чуть — и капитан бросится обратно в туман искать себе жертву.

— Нет. Артиллерия некронов должна быть уничтожена. Я хочу обрушить тяжелую технику и огонь орудий «Возмездия Валина» на головы этих металлических еретиков. Но отделения штурмовиков потребуются нам здесь. Мы должны летать и жалить, разбивать их отряды, бить по слабым точкам. Раз прямой удар не сработал, будем изматывать их небольшими рейдами.

— Лорд Тигурий будет недоволен, капитан.

Сикарий встретил замечание совершенно бесстрастно.

— Он подчинится моим приказам. Недовольство библиария меня не волнует. Просто сделай то, что я сказал, Дацеус.

Сержант-ветеран отсалютовал, а затем, когда Ультрамарины выдвинулись в поход обратно к Келленпорту, начал настраивать связь дальнего действия. Не успели они пройти и несколько шагов, как раздался голос Агриппена:

— Все еще пытаетесь выиграть эту войну?

Взоры воинов устремились на Сикария, который обернулся лицом к дредноуту и снял свой боевой шлем, чтобы почтенный воитель мог видеть его глаза.

— Конечно. Если победа возможна, мы должны сделать все, чтобы ее достичь.

— Хоть я в вечности служу ордену и стремлюсь славить его любым деянием, но здесь я не вижу возможности победы.

Это было дерзкое и смелое утверждение. Только Агриппен, почитаемый всеми Ультрамаринами ветеран, один из Первых, мог сказать подобное. Старые мудрецы всегда имели право оспаривать решения молодых и безрассудных.

— Она есть, — отрезал Сикарий. Он водрузил шлем обратно, и последние его слова донеслись уже из решетки вокса: — Мы выкуем нашу победу.

Агриппен молча поклонился. Если у него и остались еще какие-то сомнения, он предпочел не оглашать их, а просто зашагал вместе со всеми. Праксор не имел ни малейшего понятия, успокоился ли дредноут. Когда Агриппен заговорил, поначалу ему показалось, что это Агемман устами своего почтенного чемпиона хочет высказать свое мнение о капитане Второй роты. Делать это в самый разгар кампании было далеко не лучшим выбором, но редко когда выдавался момент поставить Сикария перед фактом.

И слова, пусть и не столь распаляющие, какими могли бы быть, осели в разуме Праксора. Они метались под сводами его черепа, подливая масла в огонь его собственной неуверенности. Он надеялся, что не даст сбой на поле сражения, хотя там он с легкостью мог довериться инстинктам. Трайан, конечно, невыносимый подонок, но он был их капелланом, и его слова имели вес куда больший.

Встряхнув головой, Праксор вновь вернулся к своему прагматизму. Он собрал свое отделение для перехода, мысленно гордясь их действиями. Пусть этот бестолковый бой и оказался проигран, но Щитоносцы достойно себя в нем показали. Раздумывая об этом, он дотронулся до своего болевшего плеча.