Книга Земля ветеранов - Александр Шакилов

Свидетелем подобной смерти мне уже доводилось становиться – такое с человеческим организмом творит мощное радиационное излучение. Я сверился с часами и понял, что не ошибся.

То есть отрезок коридора, ограниченный с двух сторон «мокрым стеклом», это что-то вроде шлюза между частью подземелья, пригодной для обитания людей, и родовыми норами, уже подготовленными… для чего?

Часы тут же выдали мне поток образов, от которого я отмахнулся – некогда вникать.

– Дальше нам не пройти, – задумчиво пробормотал я.

– Почему это? Грехи не пускают? – палач сунул руку в карман плаща. Он использовал каждую передышку, чтобы потрогать свой Знак, как я заметил, или чтобы погладить «кудрявую» башку. – А там что? Рай для чистых помыслами?

– Вроде того, дружище. Там радиация. Очень жесткое излучение.

– Тогда нам нужны защитные костюмы, – моей бывшей супруге уже доводилось примерять подобные наряды. – Причем нужна не какая-нибудь «химза» с дырявым противогазом, но целый скафандр. Каждому.

– Не проблема. – Я подмигнул ей. – Вопрос, любимая, только в том, где их взять, скафандры эти?

Вообще-то вопрос предназначался скорее часам, чем Милене, но мерзкий кусок золота, украшенный сапфиром и кожей, как раз не спешил порадовать меня ответом – ни единого образа, ни мало-мальской картинки с подсказкой. Наверное, подразумевалось, что разведчик в любом обличье догадается, где добыть спецодежду. Увы, я не метаморф, а всего лишь убитый горем отец, готовый на все ради сына.

Забавно, но Милена всерьез приняла мое бормотание на свой счет:

– Так-с, Максим, посмотрим, что тут у нас, подумаем, где могут быть скафандры…

– Любимая, ты блондинка, тебе цвет волос не позволяет заниматься мыслительной деятельностью.

Хельга хихикнула. Милена по очереди наградила нас презрительными взглядами – и отломала от стены ничем не примечательный гриб, один из тысяч тут растущих.

– Любимая, я понимаю, время завтрака, но эти сыроежки… – я оборвал свою речь на полуслове, когда нечто, очень похожее на скафандр, сначала контуром проступило под слизью, а потом со звонким чпоком прорвало ее.

– Но как ты…

– Уж точно не догадалась, Максим. Мне же прическа не позволяет! – Она отломала со стены еще три гриба, а взамен получила столько же скафандров.

Одна и та же мысль пришла в головы мне, Зауру и Хельге. Мы шагнули к стене и отломали по грибу, но слизь не удосужилась выдать нам защитные комплекты. Мы переглянулись – мол, что за дискриминация?..

– Разбирайте модные прикиды, – Милену явно позабавила наша попытка.

Скафандр, доставшийся мне, – такой же, как прочие, – несомненно, был создан для человека: размеры, форма, прозрачный щиток напротив лица, чтобы можно было видеть, куда идешь. Как бы все об этом говорило – не сомневайся, сапиенс, бери, пользуйся. Но стоило к скафандру притронуться… Я не брезгливый, но руку отдернул. На ощупь скафандр… Оно… Оно было живое, что ли? Точно кожа и хитин одновременно, что-то среднее. А еще – на пластик похоже. Теплый, слегка пульсирующий пластик. Черт, да в этом подземелье все такое! Я потратил пару минут точно, чтобы окончательно убедиться – на скафандре не было ни единого стыка, никаких тебе змеек, пуговиц и липучек. Ни одной завязки. Совсем нет швов, заклепок и склеек. Такое впечатление, что его сделали из одного цельного куска, включая прозрачное забрало, которое тоже не открывалось.

– Любимая, а как это надевать? – ласково поинтересовался я, потому как внятных комментариев по сему поводу от часов так и не добился. Картинку они выдавали одну и ту же: человек уже в скафандре. А как в него вырядиться – ничего, пусто.

Она фыркнула:

– Ты же у нас умный, вот и покажи пример!

– Милена! Ты понимаешь, что тянешь время?! – Нервы ни к черту. Я ударил скафандр кулаком, чтобы хоть на чем-то и как-то выместить злость. И кулак – способ уже проверенный, отработанный – провалился внутрь, во что-то вязкое и холодное.

Я выдернул руку и снял с себя оружие, резонно решив, что лучше его оставить снаружи – из-под скафандра стрелять не годится. Набрав в легкие побольше воздуха и закрыв глаза, я навалился на чудо технологий путников, обнял и сдавил его, точно борец своего противника перед броском. Кожаный пластик-хитин поддался, расступился под моим напором. Я забарахтался в студне, пытаясь развернуться внутри скафандра так, чтобы лицо мое оказалось напротив прозрачного забрала. Открывать глаза и пробовать дышать отчаянно не хотелось. То есть наоборот, но уж очень сильны были опасения… Я выдохнул и вдохнул, почувствовав, как в рот мне хлынуло то самое вязкое, что наполняло скафандр и уже было не прохладным, но вполне комнатной температуры. Попытка выплюнуть лишнее не увенчалась успехом, наоборот – я наглотался сметанистого желе – цвет его определился, стоило только открыть глаза.

Чем бы ни было это желе, надеюсь, от радиации оно – посветлевшее, а потом и вовсе ставшее прозрачным – меня защитит. В нем – или благодаря ему – я мог дышать. Я поднял руку, посмотрел на нее – забавно, конечность вместе с одеждой выглядела так, будто скафандра нет вообще, хотя я четко ощущал себя в чем-то упругом и неоднородном.

– Край, ну сколько можно тебя ждать?! – Милена скрестила руки на груди. Ее скафандр удивительно хорошо передавал звуки, а мой – улавливал.

Оказалось, честная компания уже готова двигаться дальше, один только я подтормаживаю.

Вновь вооружившись, я поднес руку с часами к перегородке, которая тотчас будто растаяла, лужицей стекла на пол, а потом, пропустив нас, восстановилась.

– А что будет, если этот… скахв… ска… – Хельга то ли так заигрывала с палачом, строя из себя дурочку (в таком случае у нее актерский талант), то ли таковой была на самом деле. – Что если порвется?

– Ничего не будет, – успокоил ее Заур. – Тому грешнику, с кем это случится, не надо будет ни о чем беспокоиться. Поэтому предлагаю заранее подумать о душе, о вечности. Нарушала ли ты седьмую заповедь?..

Дальше я не слушал, я внимательно разглядывал то, мимо чего никак нельзя было пройти.

Это существо занимало половину зала, в который мы попали, и было размером с небольшой садовый домик. На коже – внешних покровах? – этого существа-машины выступали бородавки примерно с кулак, шевелившиеся невпопад, будто каждая была самостоятельным организмом или узлом. И саму кожу, и наросты покрывал толстый слой влажно блестящей слизи, куда ж без нее. Со смещением вправо тварь разделял на две неравные части вертикальный, чуть изгибающийся книзу разрез, окаймленный толстенными бурыми губами, тут и там пронизанными шлангами вен.

– Что это за?.. – Такая форма запроса оказалась вполне понятной часам. Перед глазами нарисовался образ человеческой фигурки, смело входящей в разверстую пасть «домика», помимо вместительной полости состоящую из мускулистого языка и множества мелких зубов. Затем пасть захлопнулась – фигурка осталась внутри, – и вместе они опустились по желобу еще глубже, чем мы нынче располагались. Интуиция подсказывала, что туда-то нам и надо, да и худая девчонка лопотала про спуск… Картинка в глазах поблекла. Создатели часов решили, что этого достаточно, чтобы убедить меня сунуться прямо в рот к чудищу, вообразившему себя лифтом.