Книга Разбудить смерть - Джон Диксон Карр

Один раз может оказаться чистым совпадением. Дважды таких совпадений не бывает. Это объясняло использование полотенец. Это указывало на тот факт, что убийца хорошо владел лишь одной рукой.

Кхм… кха! Начинало вырисовываться целое нагромождение, как в доме, который построил Джек: 1) убийца проник в гостиницу «Королевский багрянец» снаружи; 2) на нем была форма, в которой он и ушел; 3) по всем признакам, он владел лишь одной рукой. Единственный человек, который отвечал всем этим данным, – Ричи Беллоуз. То самое его свойство, которое до сих пор выводило его из круга подозреваемых, а именно частично парализованная левая рука, теперь включало его в этот круг. Стоило как следует вдуматься, и все факты начинали свидетельствовать против него. Ведь даже при том, что как будто его нельзя подозревать, так как он сидит под замком в полицейском участке, следующая связь была ясна для любого, кто способен рассуждать непредвзято. Я имею в виду связь между полицейским участком и темно-синей курткой.

Я указал на это обстоятельство некоторое время назад. «Короткая однобортная куртка со стоячим воротником, серебряные пуговицы, эполеты на плечах». Леди и джентльмены, каждый день на улице вы видите людей в этой форме, и если вам и в голову не пришла эта связь, то только потому, что проникший в гостиницу человек был без головного убора. Если бы я хотел задать плохую загадку (чего я не хочу), я бы таинственно спросил: «Когда полицейский, не полицейский?» И под общий стон ответил бы совершенно искренне: «Когда он без своего шлема». Эту поразительную разницу должен был заметить любой, кто видел в суде полицейских без головных уборов. Они выглядят совершенно другими людьми: как служащие. Собственно, в данном случае они и являются служащими.

Но вернемся к нашим баранам. Ричи Беллоуз был заперт в полицейском участке. Не мог же он сказать своим тюремщикам: «Послушайте, выпустите меня отсюда и одолжите форму. Мне нужно съездить в Лондон и совершить убийство, но я вернусь сегодня же ночью».

Тем не менее, мы представили себе одну из черт национальной жизни – полицейский участок в деревне. Это вовсе не громадное мрачное здание из камня, возвышающееся над городом, специально построенное для задержания на ночь сотен пьяных гуляк. Нет, это обычный дом, переделанный под нужды полиции (как тот, что стоит в Норфилде), где могли бы жить и мы с вами. Но ведь его кто-то построил. И где-то в подсознании нам нашептывал голос, что мы слышали об отце Ричи Беллоуза, своеобразном типе, который был строителем и, как мне сообщил Хэдли, возвел в этом районе половину из всех современных построек.

Мы слышали о любви старшего Беллоуза работать своими руками. В частности, о его своеобразном чувстве юмора, которое сын в душе считал извращенным и направленным на дурные цели. Мы слышали о любви старого строителя ко всяким фокусам, хитроумным устройствам и остроумным обманам, особенно к дверям с секретом и проходам. Мы слышали о «самой великой шутке в мире», которую он намеревался завещать деревне. Поскольку меня также привлекают подобные вещи, я мог представить себе подобную шутку – использование такого хитроумного приспособления в таком месте, где, насколько мне известно, раньше оно никогда не применялось. Я говорю, леди и джентльмены, о тайном выходе из камер полицейского участка.

Доктор Фелл в раздумье откинулся на спинку кресла.

– Несколько тысяч лет назад у нас был такой прецедент. Вы помните рассказ Геродота о хитром строителе, который сделал то же самое в хранилище короля Рампсинитуса? Заметьте один важный факт. Эта история молодого Ричи Беллоуза о служащем гостиницы, которого он якобы видел в «Четырех входах» в ночь убийства Родни Кента. Когда впервые он ее рассказал? Сразу после того, как его обнаружили в ночь убийства? Вовсе нет. Он рассказал ее только на следующий день, оказавшись в полицейском участке. И не просто в полицейском участке, а в конкретной его камере. Предположим, Ричи прекрасно знал, что в любой момент может легко выбраться из этой камеры. Но если будет совершено еще одно убийство, на этот раз он будет вне подозрений. И вот с истерической хитростью, которой я не могу не восхищаться – потому что юношеская истерия, как вы могли заметить, когда мы с ним разговаривали, была ключевым моментом его характера, – он рассказал нам свою историю.

История, как сказал Хэдли, была или горячечным бредом, или совершенной бессмыслицей, или правдой. Но она оказалась бессмыслицей! Если спокойно вдуматься – абсурд! В ней не только телега ставилась впереди лошади, в ней телега поднималась в гору без помощи лошади. Он не только описал нам служащего гостиницы, но открыто назвал нам гостиницы, где такой служащий мог работать. Помните: «Я описал бы его как человека среднего роста и веса, в униформе служащего, каких вы можете видеть в таких крупных отелях, как „Королевский багрянец“ или „Королевский пурпур“.

Разумеется, ему было необходимо внушить нам это представление. Если это так определенно, значит, так оно и было. К счастью, его слова поддерживались заслуженной славой человека с фотографической памятью. Ему нужно было превратить синюю куртку и серебряные или медные пуговицы – которые могли ничего не означать и, с точки зрения невинного наблюдателя, могли предположить что-либо совершенно иное – в конкретную фигуру. Отсюда и поднос для визитных карточек. Значение этого подноса ускользало от меня, пока я не начал думать о виновности Ричи Беллоуза. Естественно, поднос был лишь дополнительным средством сделать его картину более выразительной. Ведь ни такого человека, ни подноса на самом деле не существовало. Но, боюсь, я немного забегаю вперед. Кстати, Хэдли, где вы обнаружили тайный вход в полицейский участок?

Хэдли огляделся, будто не желая обсуждать дела в столь смешанном обществе. Но он увидел заинтересованные лица, возбужденные взгляды Гэя и Гарви Рейберна, восхищение Дэна Рипера, удивленный восторг Мелитты и полную поглощенность Франсин.

– Где обнаружил? – проворчал Хэдли. – Все утро мы только их и находили. Таких входов оказалось целых три. О них никто и не подозревал. Пресса еще поиздевается над нами, когда до этого дойдет дело. Конечно, все было не так просто, как выглядело для Беллоуза. Тайные двери в камерах соединялись только с подвалом в доме инспектора полиции. Этот дом стоит рядом. Беллоуз сбежал не из участка. Следовательно, хотя он мог выйти через дом инспектора и выбраться из деревни, он не мог уйти…

– Куда уйти? – спросил Гэй.

– Куда он на самом деле хотел уйти, – опять взял слово доктор Фелл, – и куда ему было нужно. То есть из камер – в зал судебных заседаний и в зал ожидания самого участка. Между ними было несколько запертых на засов дверей, включая дверь его собственной камеры. Кроме того, ночью там дежурили полицейские. Это был досадный удар, потому что для человека, который все это запланировал, были необходимы две очень важные вещи. Ему нужна была одежда и деньги.

Как вы знаете, Беллоуза обвинили в проникновении в чужой дом и посадили под арест. При этом были соблюдены кое-какие формальности. У него отобрали деньги, табак и пальто. Вещи заперли в сейфе на верхнем этаже полицейского участка. Он не мог до них добраться, а без этих вещей он был гол. Вы начинаете понимать? Он не мог вернуться в свой дом в Норфилде, не вызвав удивления домохозяйки. Он не мог разбудить ночью приятеля и попросить одолжить ему макинтош и денег на проезд. Или он сидит в тюрьме, или нет – иного не дано. И его не должны были видеть. Единственное, что он мог сделать ночью, оставаясь незамеченным, – украсть униформу из дома инспектора полиции. Он должен был ее взять, потому что она была ему необходима как воздух! Вспомните, когда мы беседовали с ним в камере, он был в рубашке с коротким рукавом, и это зимой! В камере не было ни пиджака, ни свитера, потому что их на нем не было во время ареста. Камеры обогреваются центральным отоплением, так что он не испытывал дискомфорта. Но не мог расхаживать в этой рубашке по занесенным снегом улицам, не испытывая дискомфорта, не говоря уже о том, чтобы не привлечь к себе внимания. Отсюда у него и зародилась весьма блестящая и хитроумная идея униформы. Во-первых, одежда, во-вторых, отличная маскировка, и в-третьих, призрак служащего в «Королевском багрянце». Между четырнадцатым января, когда был убит Родни Кент, и тридцать первым января у него было достаточно времени, чтобы исследовать камеру и подготовить почву для нового преступления. Ему было известно то, о чем знали все: что вся компания Рипера собирается отправиться в «Королевский багрянец», что мистер Рипер особенно настаивал на апартаментах в крыле А на новом, седьмом этаже, что Джозефина Кент присоединится к нему в конкретный день…