Книга Тот же самый страх - Джон Диксон Карр

– Джентльмены! – обратился принц к соперникам на ринге. – Подойдите к разделительной черте. Когда я крикну: «Время!» – вы возобновите бой. Готовы?

Филип осторожно подошел к черте, споткнувшись всего один раз. На лице мистера Хордера играла наполовину презрительная, наполовину самодовольная ухмылка.

– Время!

Мистер Хордер немедленно сделал выпад, целя в сердце. Филип отбил его, но острая сталь пропорола перчатку. Так происходило еще два раза. Филипу никак не удавалось нанести ответный удар; он спотыкался, а один раз чуть не упал. «Боже, а если я вообще не смогу его достать?» Сила оставалась только в руках и плечах. Но где его знаменитая скорость? «Кроме того, мне хватит и одного падения. Они не будут возражать, если Хордер прикончит лежачего!»

В глазах Хордера словно мелькнула молния. Он намерен атаковать. Филип почувствовал, что его противник готовится к решающему удару. Он ни секунды не стоял на месте и постепенно перемещался вбок. Неужели он…

Да!

Согнув колени, Хордер ринулся вперед, целя шпагой в правую ногу Филипа – вторую ногу. Он хотел сбить его с ног. Филип наугад хлопнул по шпаге сверху вниз – и промахнулся. И снова в ногу вонзилась сталь, причинив жгучую боль. Когда Хордер вытащил клинок, кровь хлынула потоком, заливая сапог. Купидон успел отскочить назад, заняв защитную стойку, – он откровенно смеялся над противником.

Филип, споткнувшись, упал на одно колено. Сверху послышался рев.

И мистер Хордер ринулся вперед, готовясь нанести смертоносный удар.

Филип старался не поддаваться панике. Внезапно он кое-что вспомнил. Перед его глазами возникла рука Хордера, небрежно и легко сжимавшая лезвие шпаги большим и указательным пальцами.

Он и прежде знал: отчаяние придает ему сил. Филип с трудом поднялся на ноги. Когда жало уже устремилось к его сердцу, он отвел его вниз левой рукой и мощным ударом выбил клинок из руки мистера Хордера. Шпага, сверкая, перелетела через канаты и, звеня, упала на пол футах в двенадцати от ринга.

Филип ударил Хордера хуком слева – тем самым знаменитым хуком, которым он уложил Генри Дюшена в Херрингее.

Впоследствии спорили, даже заключали пари, оторвал ли Сэмюэль Хордер, эсквайр, левую ногу от пола, когда падал на спину. Однако никто не сомневался – это был чистый нокаут. Хордер приземлился на спину с глухим стуком, лицо у него было мокрым от пота, рубашка прилипла к телу, ротик Купидона открылся, как у мертвеца.

Рев и крики на помосте стали оглушительными. Герцог Йоркский ожесточенно спорил с майором Хангером, который размахивал руками. Мистер Шеридан во весь голос распевал одну из арий собственного сочинения. Сэр Джон Лейд мрачно писал долговую расписку. Только принц невозмутимо отсчитал положенные тридцать восемь секунд и закрыл крышечку часов.

Филип, вложивший в удар все силы, потерял равновесие и упал на правое колено. Он сразу же принялся озираться в поисках Дженни.

С трудом ему удалось подняться на ноги. Он пересек весь ринг и подошел к ней, стараясь не спотыкаться. Филип облокотился о канаты, но вскоре вынужден был снова опуститься на одно колено.

Тут Дженнифер очнулась.

– Осторожно, милая, – сказал Филип, у которого до сих пор перед глазами все плыло. – Не подходи слишком близко–я весь потный. Не от напряжения – от страха.

– Ах, неужели ты думаешь, что для меня это имеет какое-то значение?

Дженнифер поднырнула под канаты, обняла его за талию и попыталась поднять, но не смогла – ей не хватало сил.

– Вот что я тебе скажу, – запинаясь, пробормотал он. – С течением времени все меняется. Манеры, обычаи, речь, житейские воззрения, даже мораль – всё. Но страх всегда один и тот же. Только страх всегда один и тот же.

– Осторожно, милый!

– Вот что еще я тебе скажу, Дженни, – продолжал он. – Я больше не буду драться. Никогда не выйду на ринг. Не от страха… а потому что…

– Лорд Гленарвон! – послышался сверху голос принца. Филип с трудом поднял голову. Перед глазами все плыло.

– Вы просто молодчина, лорд Гленарвон! Если у вас есть…

– Вот что я вам скажу, сэр, – серьезно отвечал Филип. – Никогда не ругайте толпу. Публика права – вы ошибаетесь. Никому не удается одновременно быть и законодателем мод, и мясником. Пусть себе аплодируют мяснику: он заслуживает похвалы. А вы – нет.

– Лорд Гленарвон, я не понял ни слова из того, что вы сказали. Тем не менее должен вас предупредить: сейчас вас попытаются арестовать… – Принц замолчал, вздрогнул и поднял вверх свои подбородки.

Двери церкви распахнулись настежь, ударившись о стены. На пороге показался аккуратный пожилой человек в треуголке. В правой руке он сжимал жезл с золотым набалдашником.

За ним толпились полицейские – ищейки с Боу-стрит. С алых поясов свисали наручники на цепях, белые гетры походили на военные. Они выстроились в линии вдоль стен, по обе стороны от человечка с жезлом, и целились в Филипа из пистолетов. Еще больше полицейских толпилось на улице.

Человек с жезлом, очевидно сановник, занимающий высокий пост, шагнул вперед.

– Господа, – спросил он высоким резким голосом, – который из вас Филип Клаверинг, граф Гленарвон?

В голове у Филипа вдруг прояснилось, как будто на него вылили ведро холодной воды. Последним усилием он встал и обернулся. Дженнифер поддерживала его.

– Я, – ответил он. – А вы кто такой?

– Милорд, я Коттерил, сэр Джон Коттерил, главный судья полиции на Боу-стрит. Я наделен полномочиями арестовать вас – как данными мне ордером магистрата, так и вердиктом коронера. Вы обвиняетесь в убийстве. Милорд, не советую вам оказывать сопротивление.

– Зато я советую, клянусь Богом! – загремел принц Уэльский.

Голос его, казалось, поразил сэра Джона Коттерила, как удар в лицо. Губы главного судьи сжались так плотно, что стали почти незаметны.

– Мне сообщили о вашем присутствии, сэр, – сухо отвечал он. Однако ваше высокое положение не освобождает вас от обязанности повиноваться закону. Кроме того, против шестерых ваших людей у меня пятьдесят. Что вы на это ответите?

– Да! – сказал принц, и в глазах его заблестели слезы ярости. – Он кивнул в сторону Филипа. – Его постоянно предают и обманывают! Не знаю, виновен он или нет – в данный момент мне на это наплевать. Он бросил своим врагам честный вызов, встретился с ними лицом к лицу и честно победил всех. Так неужели сейчас я позволю вашим шавкам уволочь его – раненого, брошенного всеми? Нет! Ни в коем случае!

– Осторожнее, сэр!

Принц молча посмотрел на судью, не утруждая себя ответом. Он сделал жест, и четверо его спутников разом встали.

Все четверо почти одновременно скинули плащи. Шелкну-ли взводимые курки шести пистолетов и двух мушкетов – оружие было готово к бою.