Книга Благовоспитанная леди - Сара Беннет

Леон отправился к друзьям в Лондон, а Барбара осталась с Себастьяном в Уорторне. К концу пребывания она стала больше походить на себя прежнюю, и Себастьян решил, что все дело в холодном мрачном поместье в Нортамберленде. Не лучше ли Леону остаться в Лондоне или даже в Уорторне?

– Я его попрошу, – мрачно пообещала сестра, будто это было ей совершенно не по вкусу.

Он рассмеялся, потому что Леона, которого он отлично знал, можно было очень легко переубедить. «Для друга – все, что угодно» – таким был его девиз.

После этого Себастьян виделся с Барбарой всего два раза.

В Лондоне, в доме Леона, она была тихой, двигалась неестественно, а когда Себастьян спросил, все ли у нее в порядке, взглянула на мужа, прежде чем ответить.

Себастьян посчитал это странным, но сестра не стала с ним разговаривать на эту тему; да и у него самого было много дел, как у любого молодого состоятельного аристократа.

В следующий раз он увидел ее лежащей на кровати в любимом платье с цветами в волосах. Ее неподвижное лицо было, как всегда, прекрасно. Убийца сестры – Леон – покончил с собой из-за угрызений совести, по крайней мере так говорили. Себастьян подумал, что скорее всего, убив Барбару, Леон испугался последствий. Родственники увезли его в нортамберлендское поместье, но Себастьян отказался хоронить Барбару рядом с ним. Она была связана со своим убийцей при жизни, но ей не придется лежать рядом с ним после смерти. По крайней мере, это Себастьян мог для нее сделать.

Он плакал, упрекал себя за слепоту и глупость. Теперь, когда сестра умерла, он ясно увидел многие вещи и понял их смысл. Леон бил ее, оскорблял, превратил ее жизнь в ад, а он, брат-близнец, ничего не знал и ничем не интересовался. Теперь же он ничего не мог сделать, чтобы исправить ситуацию.

Именно тогда Себастьян решил бежать от себя прежнего и стать другим. После этого на свет появился мистер Торн.

– Себастьян?

Он поднял голову и понял, что стоит посреди дороги и смотрит на дом. Солнце почти село, воздух был полон ароматов, повсюду царило спокойствие, всегда наступавшее перед приходом ночи.

О его лицо ударилась ночная бабочка.

– Себастьян, это ты?

Наверху парадной лестницы стоял человек. Себастьян тут же узнал его, хотя с момента их последней встречи минуло восемь лет.

– Да, Маркус, это я.

Маркус рассмеялся.

– Ты приехал домой! Наконец-то! Входи, входи, для тебя все готово.

Себастьян был растроган настолько, что не мог произнести ни слова. Он прошел за младшим братом в Уорторн-Мэнор, словно возвращаясь в прошлое.

– Ты радуешься моему возвращению только потому, что хочешь пойти в армию, – сказал Себастьян.

К этому времени он уже поел, выпил бутылку вина и теперь устроился в любимом кресле. Летний вечер оказался теплым, слишком теплым для того, чтобы топить камин, и братья открыли окна, чтобы наслаждаться ароматом сада.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, – со вздохом признался Маркус.

– Но ведь ты привык быть помещиком. Не хочу занимать чужое место.

Маркус усмехнулся:

– Нет, братец, это меня совершенно не устраивает. В армии я буду наслаждаться свободой. Ты же знаешь, мне всегда хотелось увидеть мир. Можешь оставаться в Уорторне и воспитывать наследников, а я уеду отсюда, чтобы немного повеселиться.

Святая наивность! Себастьян покачал головой.

– А ты изменился, – неожиданно заметил брат. – Стал каким-то угрюмым.

– Мне есть над чем подумать.

– Понимаю. Наверняка тут замешана женщина, а?

Себастьян попытался нахмуриться, но не смог, и кивнул.

– Какая она? Ну же, рассказывай. Скорей! Ты и представить себе не можешь, как я тут скучал эти восемь лет.

Себастьян попытался вспомнить Франческу и обнаружил, что сделал это с легкостью.

– Темные волосы, густые и вьющиеся, такие, в каких можно утонуть. Красивое лицо. Очень красивое. Вздернутый носик. Карие глаза с длинными ресницами, а губы словно созданы для поцелуев…

– Характер, надеюсь, хороший? Или это не так важно, как губы, созданные для поцелуев?

– Она говорит то, что думает, спорит со мной и не пугается, когда я ругаюсь. А еще она заставляет меня смеяться, и это делает меня счастливым. Она – это та женщина, с которой мне хочется прожить всю жизнь, если, конечно, она захочет прожить ее со мной.

Маркус рассмеялся:

– Кажется, ты шутишь, брат? Почему бы ей не захотеть?

– Потому что она мне не доверяет.

Маркус молча встал и откупорил новую бутылку. Налив бокал, он протянул его брату.

– Надеюсь, это поможет.

Себастьян взглянул на него с недоверием:

– Неужели это самое лучшее, что ты можешь предложить? Таков твой совет?

Маркус пожал плечами.

– Брат, я никогда не жаловал сердечные дела. После смерти Барбары я не даю советов.

Себастьян вздохнул.

– Пожалуй, тут ты прав, – согласился он. – Мне тоже было нелегко прийти в себя. Не думал, что смогу, но… Меня излечила Франческа или, скорее, вызвала желание исцелиться. Я хочу быть мужчиной, которого она сможет полюбить.

– Не слишком ли сентиментально? А впрочем… – Маркус поднял бокал. – За новое начало!

Себастьян с удовольствием присоединился к нему и поднял бокал:

– За новое начало!

Три дня спустя Себастьян стоял в одной из гостиных Белгрейвии, испытывая такое ощущение, будто ступает по тонкому льду. Одежду ему одолжил брат. Несмотря на отличный вид наряда и модный покрой, Себастьян чувствовал себя довольно неуютно: чтобы отбросить манеры мистера Торна, ему требовалось время. Дверь отворилась, и в гостиную вошла привлекательная пожилая женщина; встретившись взглядом с гостем, она очень удивилась:

– Себастьян? Не может быть!

– Тем не менее, это я, – ответил он и усмехнулся.

– Но где же ты был столько времени?

– Мадам, я был далеко и сейчас, вернувшись, хочу попросить вас об одной услуге.

– Неужели? И какая именно услуга имеется в виду?

– Мой брат сказал, что через неделю вы устраиваете бал. Я хотел бы, чтобы вы разослали еще несколько приглашений.

Леди Эннир удивленно подняла брови.

– Может, я тебе и бабушка, но это не означает, что мне непременно следует поступать так, как ты хочешь. Но я пошлю приглашения, если ты пообещаешь потанцевать с моими внучками – если ты не забыл, их у меня семь.

– Обещаю.

Леди Эннир улыбнулась:

– Как-то ты уж очень легко соглашаешься Должно быть, дело серьезное. А ну-ка присядь и расскажи все подробно.