Книга Укрощение герцога - Элоиза Джеймс

Но при настоящих обстоятельствах глаза Имоджин скользили по нему непринужденно, словно он был ее братом, в то время как его взгляд лип к ней, будто его окунули в патоку. Ее утреннее платье было сшито из ткани, очень похожей на мешковину. Оно было синеватым и только кое-где украшено лентами. Рейф никогда особенно не присматривался к женским туалетам. Но не надо было знать толк в портняжном искусстве, чтобы заметить сливочный оттенок и здоровый блеск ее кожи по контрасту с цветом ткани. А корсаж был с низким вырезом, так что мужчина мог бы схватить ее в объятия и поцеловать, а потом запустить руку за корсаж и погладить по спине или по плечу…

– Неужели ты и впрямь перестал пить? – спросила Джози.

Рейф посмотрел на нее, поморгал и ответил:

– Да, перестал.

– Ты как-то странно раскраснелся, – заметила она. – Может, оттого, что встал слишком рано? Не припомню, чтобы прежде видела тебя в утренней комнате за завтраком.

– Я собираюсь проехаться верхом, – ответил он отрывисто. – Не хочет ли кто-нибудь из вас составить мне компанию?

– Я не поеду, – отказалась Джози.

– Уверена, что у Рейфа есть смирный пони, на котором ты могла бы прокатиться, – сказала Имоджин.

– Нет.

Рейф повернулся к Имоджин и посмотрел на нее, вопросительно подняв брови.

– Пони нуждается в тренировках, я уверен.

– Ладно. – Она едва взглянула на него. – Что, сразу после завтрака?

Черт возьми! Если бы он встретил ее у стены сада без этих фальшивых усов, если бы она знала, кто на самом деле целовал ее накануне, она не выглядела бы такой апатичной и ничуть не обрадованной перспективой верховой прогулки в его обществе. Но самое худшее было впереди. Потому что минутой позже в комнату прошествовал Гейб.

Откровенно говоря, Рейфа удивило то, что Имоджин не вспорхнула с места и не бросилась его обнимать. Но выражение ее лица изменилось, когда она посмотрела на Гейба.

Неужели она не имела понятия о том, как ведут себя люди, между которыми завязался роман? Женщина не должна смотреть на мужчину так, будто хочет проглотить его заживо, и уж, во всяком случае, не в обществе других людей.

Она спросила высоким и ясным голосом, не поедет ли Гейб кататься верхом. Ну, Рейф готов был поклясться, что Гейб откажется. Ведь он, Рейф, должен прочесть нотацию своей подопечной о том, как следует себя вести, если она завязала интрижку.

Гейб казался рассеянным. Право же, чудо, что он ухитрился соблазнить эту актрису из Лондона, его интерес к женщинам явно был весьма умеренным. Он спокойно ответил, что не поедет, потому что после завтрака будет разговаривать с женщинами, желающими поступить в няньки, и выбирать из них наиболее достойную, а потом поможет мисс Питен-Адамс переписывать роли для актеров.

– Я могу остаться и помочь вам, – быстро нашлась Имоджин.

Но мисс Питен-Адамс, сидевшая рядом со своей матушкой, не казалась такой отрешенной, как Гейб. Она бросила взгляд на румянец, рдевший на щеках Имоджин и напоминавший цветом шиповник, и тотчас же оцепенела и стала казаться вырубленной из дуба. Возможно, у нее были соображения этического характера насчет романов, которые завязываются на подобных сборищах за городом. Если это так, то ей следовало оставаться в Лондоне или «Олмаке».

– Я не начну переписывать роли до послеобеденного времени, – сказала мисс Питен-Адамс. – Моя матушка собирается провести утро с леди Гризелдой, а я пойду вместе с ними навестить кое-кого из соседей, ваша светлость.

Ну хоть кто-то вспомнил, что он еще жив и сидит на хозяйском месте во главе стола. Он принимал в беседе столь же ничтожное участие, как в те времена, когда бывал отчаянно пьян.

Но вдруг его втянули в общую беседу. Мисс Питен-Адамс склонилась к нему, и в глазах ее он заметил приветливый блеск.

– Может быть, вы присоединитесь к нам, ваша светлость, когда мы будем переписывать роли? – спросила она. – В конце концов, вы ведь будете играть Дориманта. Если бы вы пожелали переписать его роль, это помогло бы вам ее запомнить.

Она была прелестной молодой женщиной. Он бросил на Имоджин взгляд искоса, но она была поглощена беседой с Гейбом. Возможно, ему следовало бы вчера ночью задержаться возле двери Гейба и рассказать ему все, что произошло, во всех подробностях.

Но джентльмены попусту не мелют языком. Особенно если речь идет о женщине благородного происхождения, бочонке с вином и этих долгих поцелуях с Имоджин.

– Я был бы счастлив присоединиться к вам на то время, что смогу выкроить, – сказал он сердечно, глядя в глаза мисс Питен-Адамс. Это были красивые глаза – спокойные и нежные и вовсе не похожие на глаза Имоджин, полные испепеляющей страсти.

Наконец Имоджин посмотрела на них.

– Мне понадобится некоторое руководство, – сказал Рейф мисс Питен-Адамс. – Это ведь мой первый сценический опыт. Я не имею ни малейшего понятия о том, как играть роль.

Но Имоджин не обратила внимания на его болтовню. Впрочем, Гейб тоже. И Рейф помрачнел.

– Я буду счастлив, если вы меня потренируете, – коротко сказал он.

– Я тоже, – сказала мисс Питен-Адамс, продемонстрировав ему свои ямочки на щеках.

Ему показалось, что между нею и Гейбом возникло некоторое напряжение. Во всяком случае, она даже не взглянула на него, пока он говорил.

– А я была бы счастлива поговорить с няньками вместе с вами, мистер Спенсер, – сказала Имоджин Гейбу.

– В этом нет необходимости, – ответил Гейб и добавил: – Хотя я, конечно, благодарен вам за проявленный интерес, леди Мейтленд.

Дело было не только в том, что его голос звучал равнодушно. Он и в самом деле выглядел безразличным.

Вопреки себе самому Рейф почувствовал укол боли, глядя на лицо Имоджин. Она безучастно протянула руку за чашкой чаю и выпила его.

Этот бастард Гейб! Неужто его ничуть не интересовало то, что произошло прошлой ночью и что якобы делал он, нацепив фальшивые усы? Именно об этом Рейф спросил брата через несколько минут, придумав хитрый ход и потянув его за руку в теперь уже опустевшую утреннюю комнату.

– Какого черта ты так холоден с Имоджин? – зашипел он. – Ты ввязался в чертов роман с ней, идиот. Ты не можешь вести себя так, будто она леди-благотворительница, собирающая деньги для прихода. Ты ранишь ее чувства.

Гейб разинул рот.

– Ты ездил в Силчестер?

– Что ты хочешь сказать? Ведь ты же велел мне ехать!

– Я не думал, что ты с этим справился. Надеюсь, ты нацепил усы?

– Конечно, я справился, – огрызнулся Рейф. – А теперь ты должен играть свою роль. Она думает, что ты, черт возьми… – Ему не хотелось договаривать фразу до конца.

– Что я такого сделал? – спросил Гейб, оглушенный таким известием.