Книга Антидиверсанты - Сергей Зверев

– Чего ты ждешь? – прохрипел Хантер, скорчившийся от дикой боли в нескольких метрах правее. – Открывай огонь!

А Майк, неподвижно лежащий рядом, уже не мог ничего сказать. Может быть, именно вид умирающего товарища заставил Берка наконец вступить в бой?

Первый выстрел ушел в «молоко». Берк, на мгновение зажмурившись, словно собирался прыгать вниз с обрыва, продвинулся на пару метров вперед.

И тут же свистящие свинцовые стрелы прошли прямо над его головой, выбивая бетонную крошку из полуразрушенной стены. Берк на сей раз успел засечь место расположения противника с абсолютной точностью. И тут же сделал ответный выстрел. После чего метнулся вправо, в густой бурьян.

Меры предосторожности – главное, чем жертвует боец во время силовой операции. Их просто невозможно в полной мере соблюдать в такой ситуации, когда нервы напряжены до предела, а организм, словно некий сложный прибор, снабженный механизмами обратной связи, существует в автоматическом режиме.

Вот ряд горящих на электронном табло оперативной памяти кадров, словно рекламный ролик, снятый в замедленном темпе. Пули, врезавшиеся в стену, автомат, выпускающий порцию смертоносного металла, бросок в траву. Всего лишь две-три секунды, растянувшиеся в десять раз.

Берк не мог знать, смог ли поразить противника. Но в эти мгновения понял, что ситуация изменилась. Ему хватило короткого взгляда, чтобы удостовериться – от соседнего бункера раздавались согласованные очереди из трех стволов. А это означало, что два русских бойца стали союзниками.

Такая мысль придала новые силы.

26

Северо-восточная Украина

Полигон

18 августа

01.02

Коваль даже приблизительно не мог представить, сколько человек противостоят им в «сражении при бункерах». Из слов полковника Луценко, имеющего достаточно точные агентурные данные, получалось, что численность засланных групп спецназа является обычной для подобных диверсионных рейдов. Стандартный набор – командир и четыре бойца. Следовательно, всего десять. В самом крайнем случае двенадцать.

Коваль допускал, что до начала атаки «Ми-6» оба отряда понесли значительные потери. Кроме того, он оптимистично полагал: и русские, и американцы вынуждены будут вести «войну на два фронта». Поэтому был шокирован, когда понял, что они объединились…

Рывками продвигаясь вдоль металлической трубы, делая короткие перебежки, почти прыжки в два-три шага, Коваль снова падал в бурьян, стремительно менял огневые позиции, нажимал на спусковой крючок ручного пулемета, не переставая пересчитывать количество бойцов противника. Один (видимо, дозорный) убит сразу после начала боя. Трое у входа в бункер с левой стороны – оттуда летят согласованные очереди. Справа еще один; с ним ведет перестрелку Кречет. Прямо по курсу – пятый. Четверо против пяти – не так уж и плохо.

– Богдан, держи этот сектор! – Коваль, обернувшись к соратнику, махнул рукой, указывая направление, а сам метнулся дальше, взяв на прицел вход в бункер Д-10.

В это мгновение на правом фланге погасли в ночи, как два угля, выброшенные из костра две огневые точки.

Коваль сразу понял, что Тарас выбыл из игры. Соотношение сил менялось на глазах. В пользу противника. Точнее, противников…

Он с особенным ожесточением продолжил обстрел бункера, где находились три бойца, которые не прекращали поливать пространство автоматными очередями.

Резкий рывок вперед. Хорошо отработанный прыжок вниз, крутой подъем, короткая пробежка, новая боевая позиция.

Еще несколько шагов в выбранном направлении.

И вот ствол РПК «СН-74» опять направлен в сторону врага.

Богдан, находящийся в десяти шагах сзади, не прекращал интенсивной стрельбы. Он залез под самое брюхо металлической трубы. Постоянно меняя директорию, Богдан вел огонь сразу по нескольким противникам. Коваль подумал, что неплохо получить его поддержку во время той акции, которую решил сейчас провести.

Откатившись обратно метров на пять, Коваль крикнул своему бойцу:

– Иди за мной!

Богдан отличался исключительной сноровкой. Умный, собранный, волевой, он не случайно стал заместителем командира. Поражало и то, что уроженец Львова никогда, даже в мелочах, не проявлял «западенских» настроений. А Коваль хорошо знал, что это такое…

Бахчисарай, ноябрь 1999 года

На узкие улочки с каменистых склонов стекают потоки воды. В сером тумане утонули ханский дворец и дорога к Чуфут-Кале, далекие гребни скал. Вокруг – ни души; все жители скрылись в домах за высокими заборами, обтянутыми сеткой-рабицей, которую декорируют оголенные ветви фруктовых деревьев.

Вторую неделю беспрерывно идет дождь, как в тропиках во время муссонных ливней. Местные к этому привыкли, ведь поздней осенью в Крыму почти всегда устанавливается омерзительная погода. Здесь, с другой стороны Ай-Петри, воздействие черноморских циклонов проявляется не так мощно, но жителю Киева все равно трудно быстро адаптироваться к буйству стихии.

Об этом в очередной раз думает Коваль, сидя в полуразрушенном здании на окраине Бахчисарая. Раньше тут располагались какие-то мастерские. На разбитом кафельном полу остались расплывшиеся масляные пятна, у стены – несколько ржавых станков, на которых лежат груды металлических деталей. Из худой крыши через зияющие провалы перекрытия текут струи холодного дождя.

Коваль вынужден уже третьи сутки находиться в этом гнилом месте. Такова специфика задания. Напротив, отделенный от остова мастерских неширокой луговиной, расположен дом человека, возглавляющего одно из подразделений подпольной экстремистской организации. К нему должен вот-вот прибыть эмиссар с Северного Кавказа. Нужно во что бы то ни стало дождаться появления посланника террористов, не допустить его встречи с хозяином, по возможности захватить, но ни в коем случае не убивать.

Группа лейтенанта Коваля состоит всего из двух спецов. Один из них, старший сержант Павел Косица, последние сутки дежурит с противоположной стороны дома. Он оборудовал себе очень удобный схрон в склоне оврага, запасся огромным термосом с горячим кофе. Но вся беда в другом – очень мало шансов, что курьер появится в том секторе. И правда, зачем передвигаться «огородами», если можно спокойно подойти к жилищу уважаемого Рената по асфальтированной дороге? Поэтому главный пост караулит сам Коваль. И сейчас его очень тревожит долгое отсутствие второго спеца, сержанта Ивана Березняка.

Павел – предсказуемый простой парень из Донбасса, протестированный в рейдах на сто процентов, а вот у Ивана нынешнее дело стало первой проверкой «на вшивость». По формальным показателям Березняк полностью подходит для работы в группе спецназа – крепок, смел, немногословен, вынослив, превосходно владеет техникой рукопашного боя, неплохо стреляет, знаком со всеми современными видами оружия и средствами связи, отлично зарекомендовал себя за время срочной службы. Но есть в нем какая-то незаметная с первого взгляда гнилость.